Юрий Леднев - Крах «Дископопа» Страница 2

— Уважаемый Сергей Петрович, скажите, что у вас в руках?

— В правой — музыкальный инструмент, в левой — ноты! — сообщил он с готовностью.

Мы откровенно грохнули на его слова. По-нашему, таскать с собой ноты, все равно, что ходить с сопливым носом.

Допрос продолжался, в него вступили все.

— Где вы достали такие модные штаны?

— Бабушка сшила.

— Петь, плясать умеешь?

— Нет голоса, а в балетную школу по конкурсу не прошел.

— А фокусы умеешь показывать?

— Нет.

— А что же ты умеешь?

Парень с гордым видом открыл футляр, достал скрипку и, нежно поглаживая деку, благоговейно заявил:

— Я играю на этой скрипке! Это настоящий Страдивари. Есть на него паспорт…

— Скрипка! — так и ахнули мы. — Ты играешь на скрипке?

— Да! — подтвердил Кипарелли с гордостью. — Скрипка — это богиня музыки!

Мы так и захлебнулись от смеха.

— Ты, конечно, играешь на ней Баха, Бетховена, Чайковского и всяких других классиков, которых изучал в музыкальной школе?

— Да! — хвастливо заявил он. — Я буду пропагандировать произведения великих классиков музыки Земли на других планетах! От этой высказанной вслух гениальной мысли он улыбнулся и сразу предстал перед нами тем маменькиным сынком, которого еще вчера водили за ручку на занятия музыкальной школы.

— А ты знаешь, что на других планетах совершенно не терпят классики? — подбросил провокационную идею Попов.

— Этого не может быть! — фанатично возразил он, и обида за непочтение к классике вспыхнула в его глазах.

Тут и началось! Мы буквально навалились на его психику!

— Бедняжка! Ты не знаешь этого!

— Да тебя освищут при первых же звуках!

— Сломают скрипку!

— Забросают камнями!

— Снимут скальп!

— А совсем недавно аборигены на одной планете съели скрипача, вместе со скрипкой и нотами! — добил парня жутким аргументом Герман Еременко.

Мы с наслаждением наблюдали, как у Сергея пропала самоуверенность, и в глазах загорелся испуг. Поднявшись с кресла, со словами: «Я так мечтал о космических гастролях», он направился к выходу с намерением покинуть космобус. (Если бы мы знали тогда, чем мог обернуться для нас его уход!).

— До свидания, — жалобно промямлил он. И нам стало жаль его!

— Вернись! Сядь на место, — загородил ему дорогу Попов. (Если бы наш руководитель знал, что его словами движет само провидение!). — Ты вписан в нашу путевку и полетишь с нами!

Кипарелли покорно вернулся в кресло и тихо спросил:

— А вы мне разрешите выступить перед космической публикой? Хотя бы с одной маленькой пьесой? — он с мольбою поглядел на нас.

— А не боишься, что тебя освищут? Забросают тухлыми фруктами, гнилыми овощами?

— Ну и пусть! Только бы скрипку не сломали.

Мы посмеялись его ответу и, потрепав геройского парня по плечу, обещали при удобном случае дать ему возможность проявить себя в концерте.

Увлеченные розыгрышем Кипарелли, мы и не заметили, что время нашего старта давно истекло, а наш космолет все еще стоит на месте и никуда не летит.

Спохватившись, Попов в нетерпении надавил на кнопку «Вызов» и строго спросил: «Почему стоим?» В динамике раздался вежливый голос робота-диспетчера:

— Уважаемые пассажиры, по какой причине вы изменили время вылета?

Вопрос робота показался нам жутко бестактным, и мы грубо прокричали в ответ:

— Не задавай глупых вопросов! Давай взлет!

Вежливый робот опять:

— Диспетчер перевозок очень просит вас…

Но мы, прервав его, возмущенно заорали:

— Идиот! Нам некогда тебе объяснять! Давай старт!

Робот с настырной вежливостью продолжал спрашивать:

— Уважаемые пассажиры, очень прошу вас…

— Балбес ты, а не диспетчер!

— Осел электронный!

— Заткнись, дурак!

Мы с наслаждением выплеснули по адресу робота целый поток скверных оскорбительных слов. Надо сказать, тогда в моде было грубить обслуживающим роботам, обзывать их тупицами, ослами, дураками и прочими обидными эпитетами. В этом проявлялась месть человеческого инстинкта нашим помощникам за то, что электронные создания в миллионы раз быстрее и точнее выполняют человеческие обязанности да еще со сверхделикатностью и терпением независимо от погоды, — качествами, которые никак не давались людям за всю историю сервиса.

— Уважаемые пассажиры, робот очень просит вас…

Тут мы окончательно вышли из себя!

— Тупица запрограммированная!

— Балбес компьютерный!

— Мы сейчас гвоздь забьем в твою схему!

— Научись сначала работать, как человек, потом задавай свои дурацкие вопросы!

Видимо, аргумент с гвоздем дошел до сознания робота, вопросов больше не последовало, мы почувствовали, как отрываемся от Земли. Только после мы узнали, что «тупицы» и «балбесы» были мы, а не робот, потому как нам следовало лететь не на «Флоре», а на «Лире» и, вообще, не в ту сторону…

Взлетев в космос, мы постепенно успокоились от вежливости робота. А юный Кипарелли попросил рассказать ему что-нибудь интересное из нашей гастрольной жизни. Молодая душа требовала романтической пищи, и мы наперебой заливали ему о наших триумфальных успехах у инопланетных девушек. Сочинили, конечно, историю о встречах с космическими пиратами. В общем, мы несли ему откровенную мюнхаузеновскую чепуху, а он принимал ее за чистую монету и восхищался нами.

— Гордись, что попал в нашу компанию! — заявил ему Попов. — Твою физиономию напечатают в прессе вместе с нашей!

— Лучше не надо, — ответил на это он, чем поразил нас до глубины души.

— Ты не хочешь славы??? — прокричали мы.

И тут Сергей признался, что летит с нами космическим зайцем. Помогала ему в этом одна девушка из Космосконцерта, (и тут шерше ля фам! — подумала мы), которая уговорила администратора Дубоносова пойти на подлог, придумав историю с больной матерью. Если об этом узнают, его могут исключить из консерватории, чего он очень боялся, поэтому Сергей попросил нас не сообщать о его поступке на контрольной связи с Землей.

Пока мы весело потешались и дурачились над юным Кипарелли, космобус успел проколоть инвитационным импульсом, словно шпага мешок с соломой, пространство — время от Земли до Флоры. В салоне хрустально звякнул колокольчик и вспыхнула табличка «Посадка произведена».

Забрав музыкальные инструменты, в предвкушении горячей встречи с поклонниками «Дископопа» мы вышли из космобуса наружу. Но, к своему великому удивлению, ни толпы почитателей, ни представителя местной концертной организации мы не увидели. Нас это очень обескуражило. Но никогда не унывающий в любых ситуациях наш руководитель Попов сказал: