Терри Биссон - Дорогое аббатство Страница 2

Ли улыбнулся и поднял свой стакан, потом подмигнул и сказал:

— За Казинского из Джерси.

— Bay! — Я огляделся по сторонам. Кроме нас в баре сидела только еще одна парочка, да и то в дальнем углу, рядом с музыкальным автоматом. — Откуда ты знаешь?

Хотя я никогда не скрывал, почему меня исключили из Принстона,[10] но в «Свике» об этом особо не распространялся. С тех пор прошло уже почти пять лет. Я отсидел одиннадцать месяцев за то, что отказался давать показания относительно взрывов горных подъемников в Поконосе. Никто ничего не смог доказать или даже предъявить официальное обвинение. С тех пор я сознательно отдалился от движения в защиту окружающей среды.

— Пелл проболтася, — сказал Ли. — Не проблема.

— Проболтался, — повторил я. — Как же не проблема, этому Пеллу стоило бы заниматься своими делами, а рот держать на замке. Но я не думал, что ты вертишься в этих кругах.

Это была чистая правда. Я действительно никогда не слышал о том, чтобы Ли общался с «зелеными». По крайней мере, в Свике все «зеленые» были белыми и нарочито вели себя, словно представители богемы, — ни того, ни другого нельзя было сказать о Ли. Да и обо мне тоже.

Но, как всегда, я не смог сдержаться:

— Вся эта заварушка полная ерунда. Я никогда не имел от ношения к организации «За спасение Земли» или к тем людям, которых потом арестовали. Меня подозревали потому, что я распространял на своем курсе манифест Казинского.[11] Парни из ФБР схватили меня лишь потому, что им не хватило ума и сноровки найти тех, кто действительно стоял за всем этим.

Это было не совсем правдой, но близко к ней.

— Да и вообще могли бы не чесаться. — Я понемногу заводился, несмотря на то (а может, как раз потому), что Ли с трудом меня понимал. Или мне так казалось. — Движение за охрану окружающей среды это пустой звук. Говорить уже поздно. В арктической тундре бушуют торфяные пожары. В Африке поголовно вымирают слоны. В течение следующего века уровень воды в океане должен подняться на два-четыре фута. Ты хоть представляешь, что это означает?

— Я хоть отень представляю, да, — кивнул Ли. — Платевное затопление на уровне рек.

Мы выпили еще, и он объяснил мне, что имеет в виду, а я понемногу стал понимать его ломаный техасский английский. Оказывается, неделю назад был как раз завершен печально известный проект по постройке дамбы на реке Хуанхэ в Китае, а это означало затопление древних деревень. С каждым новым стаканом то ли Ли начинал лучше говорить по-английски, то ли я лучше понимать его, а может, и то и другое, но я вскоре узнал, что в течение одиннадцати лет Ли проработал инженером на этом проекте и только тогда понял, какую угрозу для населения представляет дамба. После этого он в течение двух лет всеми известными способами выступал против проекта, почему и вынужден был покинуть страну. Тайная полиция Китая преследовала его по пятам.

— Тють спасся, — промолвил он с таинственной улыбкой и с техасским акцентом, который, казалось, давался ему без особого труда. Я по-новому взглянул на своего коллегу. Одиннадцать месяцев в федеральной исправительной колонии Алленвуд ничто по сравнению с тем, что могут сделать с человеком в Китае, попадись он в руки тайной полиции. А я еще пытался его тут учить!

— Значит, за Теда, — сказал я.

Я и не старался говорить тихо. Кроме парочки в дальнем углу и нас с Ли в баре был еще лишь бармен, мрачный коннектикутский янки, вежливо державшийся подальше от посетителей. Он протирал стаканы и смотрел теленовости, если очередные убийства городских наркодельцов можно считать новостями.

— За Теда? — переспросил Ли, поднимая свой стакан.

— Теда Казинского. Потому что этот сумасшедший в общем-то прав, как это ни прискорбно. — Я заказал еще виски. — Мы живем в период, который правильно назвали Шестым Вымиранием. Продолжающееся сумасшествие — безжалостное, безудержное и безрассудное уничтожение планеты — сводит на нет те небольшие успехи, которые достигнуты в борьбе против расизма, национализма, жадности и невежества. Ведь они не могут даже договориться, чтобы остановить глобальное потепление; они даже не могут его признать как процесс, потому что…

— Тогда потему не Пелл? Потему не «зеленые»?

— Потому что, Ли, потому что.

— Потему тогда не «Гаетьный Клють», Коул? Потему не «Дорогое Аббатство»?

— У-ух! — громко вскрикнул я. Снова это «Дорогое Аббатство». Теперь это уже вряд ли можно было назвать случайностью. И Ли вдруг так загадочно улыбнулся, что я понял — он все знает.

«Наверное, он из полиции», — сразу мелькнуло в голове. Я держал в руках пустой стакан.

— Черт тебя побери. О чем это ты болтаешь?

— О том, о чем все мы говорим вот уже два с половиной года, — раздался знакомый голос из угла, где стоял музыкальный автомат.

Внезапно я протрезвел, или так мне показалось. Сердце (или то, что я привык считать сердцем) бешено колотилось в груди. Я обернулся и всмотрелся в лица тех двоих; они вышли из темного угла и направлялись к нам. Один из них был, конечно же, Пелл. Я мог бы и раньше догадаться. За Пеллом шел мой самый дорогой, самый беспокойный друг; вот уж кого я совершенно не ожидал увидеть.

Джастин?

Когда сталкиваешься с человеком, который прячется от властей, никогда не знаешь, как себя вести, особенно если при вашей встрече присутствуют и другие люди. Даже если ясно, что встреча не случайна, как обратиться к ним? Как они сами называют себя теперь? Кто из них кого знает? И что? В такой ситуации думать тоже бывает некогда.

— Джастин?

— Теперь меня зовут Фло, — поправила она. — Не обнимешь меня?

— Конечно, конечно. — Я тут же ее обнял. — Но что, черт побери, ты тут делаешь? Да еще вместе с…

Любой взгляд в сторону Пелла расценивался бы как грубость. Я взял себя в руки и посмотрел.

Пелл улыбался. Самодовольно? Глупо? И то и другое. Он подошел к стойке и встал рядом с Ли, но выпить себе не заказал. Естественно. Он ведь при исполнении.

Джастин, она же Фло, тоже. Если вы думаете, что я буду описывать ее внешность, вы ошибаетесь. Да и к чему? Выглядела она точно так же, как на фотографии в списке «Разыскиваются: самые опасные преступники Америки», только цвет волос изменила. Благодаря двум подросткам, которые вломились в здание Скайлайн, чтобы украсть мобильные телефоны, этот портрет видело не меньше шести миллионов людей.

Правда, подростки часто убивают сами себя или друг друга, им для этого не нужна помощь защитников окружающей среды. Но я отвлекся…

— Приятно видеть тебя снова, Коул, — сказала она, удостоверившись, что бармен нас не слышит. — Хотя встреча, конечно, не случайная.