"На суше и на море" - На суше и на море. Выпуск 28 (1988 г.) Страница 2

Сказать, что Корнуэлла была планетой земного типа, - значило ничего о ней не сказать: из всех известных планет ни одна не была так близка по своим характеристикам к Земле. Прибывая сюда, космонавты не чувствовали никакой разницы - ее могли отметить только приборы. Лишь год, примерно вчетверо превышающий земной, да еще отсутствие на ночном небе лунного диска напоминали колонистам, что они находятся в чужом мире.

Казалось, Корнуэлла только и ждала появления землян. Девственные леса, чистейший, настоянный сказочными ароматами воздух, реки и озера, манящие прохладной прозрачной водой, - такого не было больше нигде. Все на планете располагало к тому, чтобы немедленно начать ее массовую колонизацию, которую можно было вести без всякой предварительной подготовки.

Все - кроме корнуэлльской саранчи.

Не много водилось на осваиваемых планетах существ, в адрес которых постоянно сыпалось бы столько экспрессивно окрашенных выражений. Казалось, эти твари были специально созданы для того, чтобы причинять колонистам как можно больше неудобств.

От них было чрезвычайно трудно защититься - насекомые умудрялись проникать даже в, казалось бы, надежно изолированные помещения и сооружения. И каждая проникшая особь становилась буквально стихийным бедствием: не удовлетворяясь богатейшим ассортиментом местной флоры и обилием всяческой падали, эти на редкость прожорливые существа в качестве экзотических деликатесов с восторгом приняли совершенно несъедобные земные материалы. Безостановочно работающим жвалам корнуэлльской саранчи могли противостоять лишь металл, космобетон и стекло. Все остальное пожиралось с превеликим аппетитом и без всякого разбора. И поэтому то и дело допускали фантастические ошибки ЭВМ, падали гравипланы, выходили из строя исследовательские и промышленные роботы. Два раза из-за саранчи произошли серьезные аварии даже на космических транспортах!

Колонисты сбивались с ног, стремясь защитить от зловредных созданий жилье и технику. Были испробованы все мыслимые способы. Но репелленты оказывались неэффективными, а инсектициды, прежде чем уничтожить саранчу, губили других животных и растения. В конце концов пришлось уйти в глухую защиту, строить жилища с двойными-тройными стенами и несколькими герметическими тамбурами. А вне помещений и шагу нельзя было ступить, не закупорившись наглухо в скафандр, - иначе встреча с саранчой могла закончиться весьма печально.

Нет, насекомые не были хищниками и ни разу на человека не напали. Они вообще сами ни на кого не нападали. Но корнуэлльская саранча была надежно защищена и от всякого вмешательства в свою жизнь. Любое проявление интереса к себе насекомые всегда были готовы погасить маленькой капелькой едкой ядовитой жидкости, выстреливаемой особыми железами. Это действенное средство заставляло зверье относиться к саранче с должным почтением и позволяло ей обитать на планете повсеместно и в несметных количествах.

На землян ее оружие действовало еще сильнее, чем на местных животных.

Конечно, косморазведчики, монтажники, геологи, представители других пионерных профессий, привыкшие относиться к ежедневно подстерегающим их опасностям как к вещам совершенно естественным, успешно трудились на Корнуэлле: на многих других планетах им приходилось жить и работать в куда более тяжелых условиях.

Но о массовой колонизации тех планет и речи быть не могло. А здесь, наполняя бассейны голубой водой идеальной чистоты и свежести и закачивая в помещения ароматный, ласкающий легкие воздух Корнуэллы, многие задумывались о том, какие блага ожидали бы колонистов, не будь на планете этих отвратительных насекомых.

Живая туча, плотная и тяжелая, как будто она состояла не из миллиардов и миллиардов почти невесомых существ, а являла собой единый чудовищно гигантский организм, надвигалась все ближе. Мэрфи привстал и застыл, словно в столбняке, не в силах ни отвести от нее взгляд, ни пошевелиться.

– Падайте же, черт возьми, падайте, вжимайтесь в землю! - орал срывающимся голосом Чук.

Конечно, против шлема и скафандра саранча бессильна. Но стоять так, подставив себя скопищу этих тварей, - тоже удовольствие небольшое. А Мэрфи все стоял, как загипнотизированный, и Чук даже не мог понять, слышит он его или не слышит. Наконец вице-председатель все же справился с охватившим его оцепенением и рухнул ничком, инстинктивно обхватив руками голову.

Ну, слава богу, с облегчением перевел дух инструктор. Только зачем он обхватил голову - лучше бы отвел руки подальше от туловища, а то еще раздавит, неровен час, эту мразь! Да что взять с человека, который-то и охотится, по всему видать, первый раз в жизни! Ладно, хоть упасть успел вовремя…

Стая накрыла их - стало почти совсем темно. Тысячи насекомых садились на охотников, ползали по ним, покрывая скафандры сплошным слоем тел, взлетали, уступая место следующим тысячам. Казалось, нашествию не будет конца. Прямо перед прозрачной лицевой частью шлема Мэрфи копошились десятки этих отвратительных тварей. Словно через увеличительное стекло видел он их мельтешащие мохнатые лапки, подрагивающие блестящие крылья, членистые, чуть пульсирующие тела и вызывающие почему-то особенное отвращение большие, в полголовы, жвала, беспрестанно движущиеся в поисках чего бы еще сожрать.

Через плотный скафандр было невозможно ощутить присутствие саранчи - Мэрфи это понимал. Но ему казалось, что каждой своей клеточкой, каждым волоском на коже он чувствует быстрые прикосновения цепких холодных лапок. Все тело вице-председателя покрылось пупырышками, как от озноба, и Мэрфи почувствовал, что его вот-вот стошнит.

Чук, очевидно, почуял что-то неладное.

– Ради всего святого, не двигайтесь! -заорал он. - Упаси вас бог раздавить хоть одну тварь!

И, словно оправдываясь за то, что не сумел уберечь начальство от такого неприятного происшествия, добавил:

– Утром я запрашивал управление спутникового слежения, но там дали хороший прогноз: никакой стаи в этих местах они не засекли.

– Расскажите об этом прогнозе саранче - она о нем не знала и потому прилетела, - резко ответил Мэрфи. Как ни странно, окрик Чука вернул ему самообладание. Он постарался сосредоточиться на мысли об абсолютной неподвижности. Предупреждение инструктора было нелишним - Мэрфи знал, что если ядовитая пакость раздавленных насекомых попадет на скафандр, то по прибытии на базу и ему, и Чуку, и гравиплану предстоит пройти очень серьезную и длительную обеззараживающую процедуру, а скафандры в специальных герметических мешках придется зарыть глубоко в землю.