Илья Варшавский - Пересечение Эплтона Страница 2

- Нет! Я верю в человеческий разум...

- Хорошо, а как же вы собираетесь это сделать? Мне всегда казалось, что из всех фантастических идей идея путешествия во времени самая абсурдная.

- Я тоже никогда не представлял себе Время как одно из измерений четырехмерного пространства. Идея четырехмерного мира кажется мне искусственной. В трехмерном пространстве мы всегда можем выбрать такое направление движения, при котором, по крайней мере, хотя бы одна из координат остается постоянной. В модели же четырехмерного пространства любое движение всегда связано с изменением координаты времени. Не правда ли, странная координата? Я представляю себе Время как неотъемлемую составляющую нашего трехмерного пространства. Двигаясь в пространстве, мы тем самым движемся во времени.

- Значит, по-вашему, остановив движение, мы можем остановить течение Времени?

- Остановить движение невозможно. Это основное свойство материи. Мир, где существует только относительное движение, - чистейшая абстракция. В таком мире достаточно иметь одну движущуюся молекулу, чтобы считать все остальное в движении. Нельзя сомневаться в наличии абсолютного движения, так как только оно свойственно материи.

- Относительно чего же происходит такое движение?

- В этом-то все дело. Для Ньютона это было абсолютным пространством, для Лоренца - эфиром, а для меня - полем Времени, насыщающим пространство.

- А ваши коллеги не считают, что вы проповедуете новую ересь в физике?

- Будьте спокойны! Я не публикую своих работ. То, о чем я вам говорю, доказано мною экспериментально. Это не блеф. Я не только открыл кванты Времени - таймероны, но и нашел способ управлять ими. Теперь, когда мы подошли к существу вопроса, давайте лучше пойдем в лабораторию.

То, что я увидел, напоминало гигантского удава, свернувшегося вокруг металлической сетки. Все сверкало полированным металлом и светилось изнутри. Я остановился, ошеломленный масштабами и красотой этого фантастического сооружения.

- Это всего лишь экспериментальная модель установки, - сказал Джеферс, явно довольный произведенным на меня впечатлением, - но на ней можно проводить очень любопытные эксперименты. Здесь я могу концентрировать или рассеивать пронизывающий нас поток таймеронов. Достаточно повернуть эту рукоятку вправо, как время внутри клетки потечет с невероятной скоростью.

- Но как же это можно проверить, Джеф?

- Очень просто: по изменению скорости радиоактивного распада. Наибольшее количество радиоактивного кобальта, которое я помещал сюда, распадалось наполовину всего за несколько часов. Вы понимаете, какое значение может иметь ускорение всех процессов при изучении законов биологического развития? За несколько лет здесь, перед глазами человека, может пройти больше, чем за тысячелетия в обычных условиях. Я обратился в несколько государственных учреждений с предложением поставить такие работы в широком масштабе.

- Ну и что же?

- В нескольких местах надо мною посмеялись. В одном предложили за большие деньги заняться при помощи этой установки получением новых видов микробов для биологической войны.

- Надеюсь, вы быстренько подписали контракт?

- Я сказал, что пошутил и никакой установки нет.

- Что же вы теперь собираетесь делать?

- То, что я уже сказал. Отправиться в далекое будущее. Я могу не только ускорить течение времени внутри этой клетки, сконцентрировав в ней поток таймеронов, но и полностью изолировать ее от них, приостановив в ней течение времени. Для этого нужно лишь повернуть эту рукоятку влево.

- Значит, если я правильно вас понял, вы собираетесь просидеть внутри этой клетки несколько тысячелетий, пока жизнь на Земле не станет более привлекательной и ученых перестанут заставлять изобретать средства убийства себе подобных?

- Наконец до вас дошло. Том. Все же я не зря потратил вечер!

- Чем же вы собираетесь питаться? Вряд ли даже консервы способны выдержать такой срок.

- Мне не нужна будет пища. Процессы жизнедеятельности настолько замедлятся, что для меня несколько тысячелетий пролетят не дольше, чем для вас несколько часов.

- А вы не боитесь, что процессы жизнедеятельности настолько замедлятся, что вы просто умрете?

- Нет. Я помещал в эту клетку свою кошку. Десятидневное пребывание она перенесла великолепно, даже не проголодалась!

Я чувствовал какую-то абсурдность затеи, но не мог подыскать достаточно убедительных аргументов.

- А как обстоит дело с возвращением назад? - спросил я. - Представим себе, что вы не сойдетесь характерами с нашими далекими потомками. Кто знает, что будет в далеком будущем?

- Вернуться назад нельзя, - ответил он раздраженно. - Путешествие по реке Времени возможно только в одном направлении. Ни при каких условиях время не может течь вспять.

- Вот видите, Джеф, оказывается, все не так просто. Подумайте наконец, что за это время может произойти с вашей установкой. Неизвестно, что через несколько тысяч лет может оказаться на месте вашего дома. Вашу клетку могут просто выбросить на свалку, вместе с вами.

- Я уже все продумал, Том. Все свое состояние я помещу в банк с условием, что проценты с капитала будут использоваться на охрану установки, которую я помещу в железобетонном сооружении под землей, в моем саду. Я уверен, что за эти несколько тысяч лет право собственности не будет аннулировано в нашей стране.

Откровенно говоря, по этому вопросу я придерживался несколько иной точки зрения, но спорить с состоятельным человеком по поводу его прав на собственность - безнадежное дело.

- Хорошо, Джеф, - сказал я. - Вас, видимо, не переубедишь. Теперь скажите, какой помощи от меня вы ждете?

- Раньше чем приступить к окончательному монтажу установки, я должен проверить на модели условия своего пребывания при замедленном времени. На модели у меня еще нет никакой автоматики. Поэтому, Том, вы должны включить установку после того, как я войду в клетку, и выключить ее через двенадцать часов. Вот и все!..

Это показалось мне довольно безобидным развлечением, и я решил помочь ему поиграть со своей моделью.

- Когда мы это проделаем?

- Думаю, откладывать незачем, - сказал он, открывая дверцу клетки.

Некоторое время после того, как я перевел рычаг, я видел Джефа, сидящего посредине клетки в кресле. Затем внутренность клетки заволок темный плотный туман, сгустившийся скоро в густой мрак. Я поглядел на часы. Было одиннадцать часов вечера.

Уже через несколько часов вид черной клетки, окруженной мерцающими аппаратами, стал внушать мне беспокойство, вскоре перешедшее в тревогу. Я окликнул Джефа, но черное пространство клетки оставалось безмолвным. Тогда я решил прекратить этот дурацкий опыт и перевел рычаг в исходное положение.