Василий Купцов - Frog (Кто какого роду) Страница 2

- Да... - протянул Иггельд, размышляя над сказанным.

- А ты приметил, что на хуторе собаки не лаяли?

- Приметил, - ответил наставник, - и что?

- И собак нет, и с нами не идут, даже их меньшой, уж на что мальчишка, он ведь здесь, между нами вертеться должен, со мной всегда дети деревенские ознакомиться хотят, - затараторил Младояр, - и бабы у них на хуторе - бессловесные...

- И больных нет, - кивнул Иггельд.

- Вот и я говорю - неспроста все это!

- Думаешь, замышляют чего?

- А то!

- Ну, мечи-то при нас, а они - даже и рогатин не захватили, - пожал плечами лекарь, - а уж с мужиками - два таких богатыря, как мы с тобой, да с клинками вострыми - как-нибудь управимся.

- То-то и странно!

- Мечи у нас железные, нечисть отгоним, - заметил Иггельд.

- А как бог, у них, там - какой свой?

- А мы - в жертву? - усмехнулся наставник, - Не выдумывай!

- Отчего?

- Никогда в Дурных местах капищ не строят!

- А как для дурных богов?

- Не слышал еще о таких...

Немного успокоившись, княжич переменил тему.

- А правду говорят, что все Дурные Места в оврагах?

- Ну, не все, однако ж, капища завсегда на холмах строят, как и терема княжьи, и гарды всякие.

- Крепости затем на возвышенностях ставят, что сверху видно дальше, да врага с высоты разить удобней! - отрезал княжич.

- Возможно... - не стал возражать очевидному Иггельд.

- Но, все ж, почему Дурные Места завсегда в оврагах? - допытывался любознательный подросток.

- Слышал я, что когда река излучину образует, там силы стихийные заворачиваются, ну, как водоворот какой... И насквозь Землю-матушку пронизывают, силы потаенные наверх выбрасываются! Сам увидишь - приведут нас к излучине, помяни мое слово, - рассуждал все, казалось, ведавший наставник.

- А вот и овражек! - воскликнул Млад, потом сбавил тон и поправился уважительно, - Овраг. Ну и глубок!

Страсть как глубок...

Сопровождающие тем временем кубарем скатились вниз, да еще и затеяли там, в сугробах, кутерьму. Делать нечего - надо спускаться! Иггельд долго выбирал, как бы спуститься, да не оступиться, вниз не покатиться. Спускался, спускался - шаг за шагом, за что-то под снегом ногой уцепился, раз - и уж на дне, да весь в снегу! А рядом княжич хохочет, из рыжей шапки снег вытрясает.

Странная штука - снег. Никому им умываться не хочется, а как окунешься - так смеяться тянет!

- Глянь, зовут нас! - указал рукой на мужиков Младояр. Иггельд повернул голову - и впрямь, те махали руками, мол, идите за нами.

Иггельд ступал с трудом, снег глубок, пару раз лекарь проваливался по пояс. Княжич весело прыгал по снегу, пару раз хлопнулся, борьба с белым покровом явно доставляла юноше удовольствие. А чего еще, собственно, надо? С утра поели плотно, угостились горячим медовым сбитнем, солнышко светит, снежинки блистают - только и радуйся жизни. Конечно, все быть может - вот и мечи прихватили, правда, луки оставили у седел, с конями...

- Это что ж такое? - удивился Иггельд, - показывая княжичу нечто черное впереди. Вокруг этого черного и собрались сейчас провожатые.

- Камень какой-то черный, - повел плечами Млад.

- Снега на нем нет, знать не прост камень, - рассуждал наставник, подходя поближе.

- Смотри, Игг, здесь овражек, как раз, изгибался петлей, как ты и говорил, самое место, где стихии в круговорот заворачиваются! - воскликнул княжич.

- Точно, здесь самое место... - согласился Иггельд, - А посреди - Черен Камень!

- Черен Камень? - переспросил Младояр, - Тебе ведомо, что такое Черен Камень?

- Пару раз слыхивал, что такой есть, но каков он - не ведомо!

- Вот и узнаем, пошли!

Княжич и наставник подобрались поближе.

Черен Камень, в рост человеческий вышиной, окружили со всех сторон люди хуторские, руки уложивши на черную, как смоль, поверхность - казалось, грелись...

Младояр протянул ладонь к Черну Камню.

Дзинь! От неожиданного толчка, еще не понимая, что произошло, княжич инстинктивно отдернулся.

- Что такое? - вскликнул Иггельд, бросаясь к воспитаннику.

Дзинь! - послышалось еще раз, теперь уже со стороны лекаря. Иггельд обратил взор туда, где звякнуло. О чудо чудное! Его железный меч, как по волшебству, притянулся к Черну Камню, прилип к нему, прирос намертво. Точно в таком же положении находился и короткий меч княжича. Оба - и старый, и младой - оказались как бы привязанными к Черну камню.

Странные, ой странные улыбки блуждали по серым лицам провожатых. Недобрые такие улыбки, плотоядные! Один из провожатых, сбросив полушубок, полез на Черен Камень. Начали сбрасывать одежду и остальные. Мальчонка из местных, обратил, наконец, внимание на княжича, показав тому красный, длинный язык. И тоже полез на камень.

- Что же это, Игг? - в голосе Младояра промелькнул страх.

- Освободись от ножен! - велел Иггельд.

Тем временем старший из хуторян перевернулся на камне через голову. И спрыгнул сверху на снег.

Перевернулся человеком, а спрыгнул матерым волком. Один за другим перевернулись в волков и остальные провожатые.

Иггельд извлек бронзовый нож - тот самый, которым делал надрезы осторожные, пользуя лики людей, губы да веки. Мал нож, да остр! Бросившийся с ходу матерый волчище так и отпрянул назад, завидев блеснувшее на солнце лезвие. Решил последовать примеру наставника и Младояр, выхватив из голенища нож засапожный, замахнулась рука - и остался княжич безоружным. Был тот нож дорогим, из железа, слишком близко оказался от Черна Камня при взмахе молодецком - так и притянулся, став пленником волшебного камня, подобно братьям старшим - мечам...

Вытащил лекарь откуда-то еще ножик, совсем махонький, тот, которым бельмо с глаза снимают... Смех да и только - на двоих воинов - два ножичка, один другого меньше!

- Лезь, княжич, на камень, лезь быстрей, подсажу! - воскликнул Иггельд.

- А ты?

- Руку подашь!

Младояр вмиг забрался на плечи наставнику, раз - и забрался на камень. Вовремя! Волки враз кинулись на Иггельда. Сверкнул нож - взвыл один из серых оборотней, без глаза оставшись. Другой - получил сапогом по носу, откатился, но третий - в тот сапог, как пес, вцепился. А самый маленький, переярок, так и прыгнул, метя лекарю зубами в самое горло... Перегнулся княжич вниз, полоснул на лету морду волчачью, не дал наставника укусить. Руку протянул, Иггельд в ту руку мальчишечью вцепился...

Всякие чудеса бывают на Белом Свете.

Чтобы отрок худощавый, силу собрав, за руку поднял взрослого человека не бывает так никогда! Никогда, окромя случаев, когда Надо. Вот случай в Крутене, все помнят, пару весен назад - загорелся дом, а в доме том муж хворый лежал, в бреду, шести пудов с половиною, и была у него дочурка телом совсем и не дородная, всего-то тринадцати годов.