Владимир Щербаков - Кратер Страница 2

- На меня обрушился шквал красок, и я не сразу пришел в себя. На легком облачке, висевшем над кратером, светились слабые отблески. Потом все потускнело. Когда это произошло - отлично помню, - я еще не отдышался после быстрого бега.

Наконец мне удалось задать свой вопрос.

- Геолог? Разве я не сказал? - Он казался несколько удивленным. Антенну он повредил, входной контакт. Хороши, нечего сказать, эти наружные антенны, только для кинофильмов. Поэтому и замолчал... А-а, понимаю... Тебе мерещилось что-то таинственное. - В глазах его сверкнуло веселое ехидство, - ты ведь любишь слушать про космические злоключения, особенно из первоисточников, а?

Но почему мне все-таки казалось, что он изменился? Нет, его не так-то легко переделать.

- Перестань. Хватит с меня твоего несладкого чая. Не вздумай прикидываться, будто тебе неизвестно, что в сахарнице - стопроцентный вакуум.

- Вот как! - Он издевательски присвистнул. - Кто тебя так изнежил? Уж не женился ли ты?..

- Полгода назад. Рекомендую. Будешь пить сладкий чай.

- Тебя есть с чем поздравить... Поздравляю... - это было сказано уже серьезно.

"Не пора ли уходить?" - тревожно вспомнил я.

Будь дома телефон, я предупредил бы жену, что задержусь. Она бы, конечно, сказала: "Приходи скорей". После этого можно было бы посидеть еще.

- Так что же это? - я щелкнул пальцем по осколку. С одного края коричневые брызги покрывали его (употребляю здесь слово "брызги" с большой натяжкой: ни одно пятнышко не сдиралось ногтем).

- Что? Хотел бы я сам это знать... Подобрали на обратном пути к вездеходу. Возле белой глыбы из того же теста. Воронка сплошь ими усеяна. Что?.. Химический состав?.. Вот... - скомканная бумажка зашелестела в его руке, скрипнул ящик деревянного стола. - Вот: кислород, углерод, кремний, водород, кальций, азот...

Здесь я по вполне понятным причинам должен опустить остальные шестьдесят четыре химических элемента из тех семидесяти, которые там значились.

Он продолжал:

- Обнаружены гелеобразные компоненты с белковоподобными гранулами и прослойками...

- Разыгрываешь? Думаешь, я идиот? - От меня так и веяло спокойствием.

Но нет! На смятой бумажке, хладнокровно мной расправленной, слово "белковоподобный" было подчеркнуто красным карандашом.

- Вот это фокус! Белок налицо, а жизнь? Космическая фауна? Целая экспедиция не нашла ничего, и вдруг - этот камешек... Что это за "белковоподобный"? Что ты молчишь? Что ты думаешь об этом?

- Конечно, подавай тебе сразу гипотезу! Может быть, нужны точные доказательства? Может, собираешься написать учебник космической зоологии? Ничего нет у меня. Говорю тебе, ничего. Времени не хватило.

- Вы стартовали в тот же день? - спросил я не очень уверенно.

- Я уже говорил. Через каких-нибудь четыре часа. Нагоняй за длительную внеплановую отлучку получить все же успели, - он слабо улыбнулся, - и благодарность - от Саши. Знаешь, - по его лицу скользнула легкая тень сомнения, - когда мы выбирались из кратера, я заметил еще раз... щупальца, но хорошенько мы так ничего и не рассмотрели. Нас срочно вызывали по радио, а у него - случится же такое! - порвался ремень рюкзака. Тут уж не до наблюдений. Tw не думаешь, что здесь есть связь: эти кгаи, странный кратер... Геолог успел щелкнуть все на пленку. Портативной камерой. Пока я искал его там... среди белых глыб. А "озеро"? Интерференция, игра света? А если это часть общего целого, сложного и пока неразгаданного?

- Невероятно... Неужели ты всерьез полагаешь?..

- Полагаешь, полагаешь, - поддразнил он. - Ты слышал что-нибудь о батибии?.. Собственно, этого следовало ожидать. Так Гексли назвал в прошлом веке вязкую слизь с заключенными внутри нее известковыми камешками, добытую со дна океана. Батибий означает "живущий в глубине". Гексли считал ее первичной живой протоплазмой. Совсем еще недавно это считалось модным искать первичную протоплазму. Так вот: скелет - камешки, тело протоплазма, все вместе батибии - "живущий в глубине". Логично? А на самом деле ничего общего с протоплазмой! Ты понимаешь, зачем я вспомнил это?

То, что сходило с рук Гексли, не разрешается веком позже.

...Когда я вышел от него, на моих часах было четверть первого. Лил дождь, мое легкое весеннее пальто тяжелело на глазах. Он молодец, думал я, глядя, как стремительные водяные горошины рождают в лужице на асфальте маленькие фонтанчики - извержения, он шутил и смеялся со мной, угощал несладким чаем, был весел а бодр. Он заразил и меня - подумаешь, немного помокну под теплым дождем...

Значит, там он держался молодцом. Именно потому так хорошо ему здесь, что там он был настоящим молодцом!