Анна Черникова - Город колокольчиков Страница 2

- А что я сделала?

- А то. Вечно у тебя все не как у людей. Ты словно не в реальном мире живешь, а в книжках своих. Вон, три полки сказками забиты. У Валерки с третьего этажа, например, сказок не найдешь. У него вместо них все, что можно достать по компьютеру. А у Верки - по психологии. Люди уже сейчас к институту готовятся. А ты? До сих пор, как дошкольник, во сне летаешь, да сказки читаешь. Да дошколята и те знают, кем стать хотят! А ваша светлость?

Маринка угрюмо молчала. Вообще-то, она знала, кем хочет стать. Но говорить об этом не стоило, потому что в этом, реальном, мире такой профессии просто не может существовать.

- У тебя вечно какие-то фантазии, - продолжала обличать мама, - вот, полюбуйся на свой дневник!

Марина нехотя скосила глаза. Уж свой-то дневник она знала до последнего пятнышка. И отлично помнила так возмутившую маму запись: "Вчера ваша дочь принесла в класс домового. Примите меры!"

- Ма-а, - осторожно начала она, - ну что тут такого? Еленушка сама много раз жаловалась, что в классе "хронический беспорядок". Тошка убираться будет, парты мыть... Его дом снесли, а ты второго домового ни за что бы не разрешила...

- О-о-о! - мама закатила глаза, - Марина, ты не маленькая! НИКАКИХ ДОМОВЫХ НЕТ!!! Нет, и быть не может. Не должно!

- Угу. А на шкафу кто сидит? - Маринка показала на Тимку, который, болтая ногами, с интересом прислушивался к беседе, но предпочитал молчать. Он вчера, убираясь на кухне, грохнул любимую мамину чашку. Поэтому сегодня старался держаться скромно и незаметно.

- Нахал и хулиган! - отрезала мама, - Тоже мне, нашли домового... тут она немного притормозила.

Тимку мама любила и ценила: он хорошо умел печь пироги, жарить картошку, вышил все полотенца и скатерти в доме. Только вот убираться у Тимки не получалось. Всегда он что-нибудь разбивал при этом. Любить-то мама его любила, но вот понять, что он домовой, не могла. То есть, понимала, конечно (как спорить с очевидным?), но не признавалась в этом даже самой себе. Поэтому, когда речь заходила о том "кто есть кто?" мама эту тему быстренько заминала, переводя разговор. Вот и сейчас:

- В общем так! Ты должна, наконец, спуститься с неба и стать такой, как все нормальные люди. Я не хочу, что бы ты выросла неудачницей. Чудачкой, как твоя бабушка. Пора начать серьезно смотреть на вещи. Я понимаю, что у тебя еще 4 года до окончания школы, но время летит незаметно. С этого года начнешь готовиться в медицинский институт!

- Но мама!!! Я же...

- Никаких мам! Ты сама не способна решить, что тебе нужно! Вот станешь серьезным человеком, тогда поговорим... А пока обещай мне, что больше не будет ни каких глупостей. Ты слышишь? НИКАКИХ!

- Мама, ну послушай...

- Ничего не хочу слушать!!! Немедленно дай слово, что отныне перестанешь заниматься всякими глупостями! Ну!?

Это "Ну!?" прозвучало резко, как удар. И тогда Маринка не выдержала. Зарываясь в подушку, обозлившись на всех вокруг, и на маму, такую непонимающую и чужую, и на молчащего, не пришедшего на помощь Тимку, и на тех, кто были "все нормальные люди", и на кого ее заставляли быть похожей, она закричала:

- Даю! Даю слово! Только отстань!!! - и разрыдалась бурно, так, как можно плакать только в детстве, да и то, только тогда, когда рушится твой мир.

Правда, через полчаса, отревевшись в подушку, Маринка обнаружила, что мир ее никуда не делся. Домовой так же сидел на шкафу, любимые сказки стояли на полке, и сходить к бабушке, которая работала уборщицей в театре и всегда позволяла внучке полазать за кулисами и поболтать с тамошним домовым - Кулиской, хотелось больше, чем идти в школу.

Но идти пришлось, однако, именно в школу. И по дороге туда, мысленно болтая о том о сем со знакомыми деревьями, Маринка и поняла, какую глупость совершила, дав слово... Но - сделанного не воротишь. Маринка, тяжело вздохнув, начала пытаться жить как все. И тут же получила двойку по математике, так как вынуждена была отказаться от подсказок скворца, который уже 10 лет жил под окном класса, и все задачки знал наизусть. Что поделаешь? Ведь птицы не разговаривают. Этого просто не может быть. Даже если это есть.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ, в которой становиться ясно, что такое Город Колокольчиков

И вот теперь Маринка снова ревела. Потому что все оказалось еще хуже, чем она думала. Как она могла забыть?! Ведь столько ждала этой ночи... Почти год! Ну да, с прошлого дня рождения. Маринка всхлипнула, и привычно сжала в кулаке ключик, который всегда носила на шее.

Этот ключик ей подарила бабушка. Каждое день рождения Маринка с нетерпением ждет того момента, когда наконец будет съеден торт и выпит чай, когда будут проиграны все игры и послушаны все кассеты. Проще говоря, она ждет, когда официальная и неофициальная часть праздника закончится, и можно будет бежать к бабушке. Вы только не подумайте, что дни рождения у Маринки проходят скучно. Совсем нет! С пяти лет ей позволяю приглашать в гости кого угодно и творить что душа пожелает. Просто девочке нравится ночевать у бабушки. Она любит маленькую однокомнатную квартирку, до отказа забитую самыми разнообразными вещами, и от этого похожую на музей. Только в музеях всегда царит строгий порядок, а у бабушки вечный кавардак. И, странное дело, вещи от этого кажутся более живыми. К тому же у Маринки больное любопытство, и ей не терпится узнать, что же бабушка подарит ей на этот раз. Бабушкины подарки - самые интересные. И с ними почти всегда связана какая-либо история. Можно до полуночи сидеть на уютном диване, пить чай с домашними плюшками (они куда вкуснее, чем покупной роскошный торт), рассматривать какую-нибудь вещь, настолько старую, что к ней страшно прикоснуться, и слушать захватывающую историю этой самой вещи. У Маринки, благодаря бабушкиным подаркам, тоже уже скопился маленький музей старины: небольшая картина - портрет колдуньи, который меняется время от времени девушка на нем становится то задумчивой, то веселой, а то вообще начинает читать книжку, лежащую у нее на коленях и обычно закрытую. Пыльная пузатая бутылка темного стекла с Джинном (если присмотреться, то видно, как он там шевелится, а пыльная она потому, что Маринка забывает ее протирать), игрушечная фарфоровая собачка, которая помогала Пастушке и Трубочисту в их приключениях, только Андерсен забыл об этом написать... Ну, и многое другое. Маму эти вещи приводят в состояние тихого ужаса: "Опять этот мусор!" - стонет она, и предрекает, что "Бабушка скоро перетащит сюда весь свой чердак и совсем задурит ребенку голову". Вещи строго воспрещается вносить в комнату до тех пор, пока они не буду несколько раз тщательно вымыты с "Доместосом", который, как утверждает телереклама, "убивает все известные виды микробов"...