Алекс Бор - Предчувствие встречи Страница 2

Девушка очень близко подошла ко мне, нас разделяли всего несколько шагов, и ничего не мешало мне подойти к ней. Я смотрел ей в глаза - в загадочные черные глаза -и чувствовал себя художником, который, прильнув к мольберту, исступленно рисует картину ускользающей жизни, и слышит, как поет в его восторженной душе бирюзовая свирель, шуршит слабый шепот зеленой листвы, гудит радостный гул вселенской весны, дышит гранитное молчание ночи. И все это, что нельзя выразить словом, он на холст серебристый благодарно наносит нежными мазками, посылая Богу молитвы о дарованном чуде. Я и был сейчас этим художником, и весь необъятный и неисчерпаемый мир проходил через мою душу, проносясь сквозь пространство и время, и я истово внимал ему, внимал простодушно, по-детски, и видел - мягкую доброту черных. Безбрежных глаз девушки; - легкое очарование, неброское кокетство лучистой улыбки; и слышал - - мягкое журчание лесного ручейка - то пел её голос; - и еще - легкость шагов, колыханье травы, звуки дыханья - всё то, что я видел и слышал, и что представлялось мне только во снах, в скрытых и явных виденьях - сейчас алым светом нежно сияло и к далекому небу стремилось, рвалось в безграничье вселенной, отовсюду вытесняя адскую темень безжалостной ночи...

Девушка медленно приближалась ко мне. А я волновался, не мог совладать со своими чувствами и мыслями, в неясной тревоге не мог сдвинуться с места и подойти к ней. Только стоял и смотрел ей в глаза, ожидая начало обновления жизни.

И снова страх надвигался, вползая в душу скользкой змеей. И смутно-щемящая, беспокойно-тревожная память о чем-то далеком, ныне ушедшем, не давала покоя. И билась тревожная мысль: а вдруг эта девушка-ангел сейчас мимо пройдет, меня не заметив, не сказав мне ни единого слова?

А девушка стоит всего в двух шагах от меня, и сердце трепещет от близости счастья, потому что Она обратилась ко мне:

- Ты почему здесь стоишь - этой ночью?

Её голос - словно лазурная флейта запела, ночной воздух наполнив свежестью грядущей весны.

Я молчал - что я мог ей ответить - ей, что пришла в наш мир неизвестно откуда?

А она - подошла ко мне совсем близко: лицо к лицу, глаза к глазам, дыханье к дыханью. И ожидала ответа...

- Стою, - только и смог вымолвить я, погруженный в прозрачность стихи небесной, что таилась в очах ее черных, печальных.

Она улыбнулась - и светел стал воздух. Покачала головой - длинные золотистые волосы нежно коснулись - - как ветерок мимолетный, нежданный, почти невесомый - лица моего, - и щеки багрово зардели.

И волосы мягко упали на её обнаженные руки, покрытые мягким нежным загаром.

- Ты меня не узнал? - печально спросила она.

- Нет, - я ответил. - Ты кто и откуда?

Она засмеялась - чьи-то тонкие, умные пальцы нежно коснулись невидимых струн небесного свода, музыкой светлой и доброй наполняя и небо, и землю.

-Ты меня не узнал, - вздохнула она, и струны мгновенно умолкли, затихла нежная музыка неба.

- Не узнал, - я признался, не глядя в черные грустные очи девушки-ангела.

- как странно, - сказала она, - как странно... Ты меня забыл? Когда-то, очень давно, ты видел меня почти ежедневно. А потом я ушла, и ты меня звал, и просил, чтобы я вернулась обратно. И вот я пришла. Вернулась, преодолев все преграды. И ты не можешь вспомнить меня. Так зачем я вернулась?

Девушка медленно, плавно, изящно - движение это мне почему-то знакомосвои тонкие руки над головою вздымает, и я вижу, как сотканное золотом солнца, вышитое бархатом неба белое платье вслед за руками движется к солнцу, и я понимаю: это ангел предстал предо мною, кроткий ангел небесный из миров запредельных, миров дальних, невидимых взору, но столь же реальных, как и тот мир, что меня всегда окружает...

- Так ты меня не узнал? - её голос бессилен. - А ведь когда-то ко мне ты стремился...

И ее мягкие, нежные руки - как плети спадают.

И она медленно - время словно остановилось, замерло и исчезло, -разворачивается и идет прочь от меня, направляясь к какому-то черному дому. Дом этот - страшный, облезлый, взявшийся в этом пространстве неизвестно откуда - высится перед моими глазами, и от кованной двери струится дыхание смрадной могилы...

И - девушка подходит к двери, что ведет к преисподней.

И - она кладет ладонь на холодную ручку металлической двери...

И я понимаю: скоро её не станет...

Она уйдет - уйдет навсегда, уйдет безвозвратно. Уйдет без прощанья, без нового обещания встречи. И чтобы она не ушла, я окликнуть её. Назвать её имя...

Но я давно забыл ее имя, и потому уходит она, и не в силах я окликнуть её, и не могу пойти за ней следом...

Сейчас исчезнет она...

- Послушай ! - пытаюсь я крикнуть. Но мой голос тих, он растворился в вязком пространстве.

Но она оглянулась. Обернулась. Застыла. В глазах - ожиданье...

И вдруг - солнечным светом ласково заиграла улыбка на милых устах, с черных глаз исчезла тревога.

- Я чувствую: ты вспомнил меня, - говорит девушка-ангел тихо, беззвучно, одним только любящим взглядом, одной лишь теплой улыбкой.

- Да! Я вспомнил! - кричу я ей вслед. И бегу ей навстречу.

Да. Я все вспомнил. Вспомнил то, что было когда-то и то. Чего никогда не было. Вспомнил, что придумал я сам, ожидая ее возвращенья. И вспомнил тот радостный день, ставший днем печали, когда огненно-красные розы пылали во мраке пустого и холодного коридора...

Фрагмент 2 Праздник грусти.

Мне страшно с Тобою встречаться,

Страшнее - тебя не встречать...

А. Блок.

.. Огненно-красные розы жарко пылали во мраке пустого и холодного коридора, источая тонкий, едва уловимый аромат, наполняя мертвое и негостеприимное пространство жарким дыханием солнца, лазурным простором небес, тихим шорохом степных трав и глухим шепотом далеких звездных миров - весь необъятный и неисчерпаемый мир, все богатство красок Вселенной принесли в этот чужой и враждебный мир маленькие пурпурные бутоны, похожие на крохотные живые фонарики, во мраке свинцовой ночи зажженные чьей-то доброй и великой рукой. И не было в созданном богом мире цветов, прекраснее этих...

Бутоны пылали, освещая густой сумрак, сквозь вязкую пелену которого, не жалея сил, пробивался тонкий лучик света, что шел из распахнутой настежь двери, открытой в темной глубине коридора...

Из двери, что вела куда-то совсем в другой мир, вырывался этот живительный свет. Его острый луч клинком разрубал плотную и липкую темноту, рассеивал тяжелый клейкий сумрак, и, отраженный от грязно-белых стен, упирался в бетонный потолок - последнее препятствие на пути к свободе. На границе света и тьмы - границе контрастной, без полутонов и переходов, в загадочном дьявольском танце кружились серые пылинки мельчайшие частицы окружающего свет мрака. Они ярко полыхали холодными голубоватыми огоньками, сверкали колючими искрами - искрами острыми, злыми, но мертвыми и холодными, как тухлые болотные огни.