Евгений Лукин - Зона cправедливости (фрагмент) Страница 2

Должно быть, злоумышленники углядели машину, когда та еще только выворачивалась из-за угла, почему и поспешили сгинуть от греха подальше. Удаляющегося хрусткого топота Алексей так, правда, и не услышал, хотя ничего удивительного: от собственного вопля у него до сих пор звенело в ушах.

Вспомнив об этом постыдном, мещанском "Помогите!", пострадавший замычал от унижения. И вообще - отвык он от физических расправ. Последний раз Алексея Колодникова, помнится, били не то в восьмом классе, не то в девятом... Да, но с тех пор - ни разу. До сорока пяти лет везло...

Почувствовав дрожь в ногах, он отступил к сваренной из труб стойке для выколачивания ковров, где и присел на низкую решетчатую полку. Гулкий безлюдный двор, как и следовало ожидать, мольбу о помощи сглотнул равнодушно. Лампа над крылечком ближнего подъезда тлела трепетным сиреневым сгустком, в самой же арке снова стояла тьма кромешная.

"Ну что за сволочи!.." - мысленно простонал Алексей, имея в виду не столько хулиганов, сколько виновников этой тьмы. Есть же там, есть патрон в жестяной тарелке - под самым сводом! Неужели трудно было вовремя поставить стремянку и ввинтить в арке новую лампочку?.. Хотя бьют. Разбивают, мерзавцы, одну за одной...

Тут ему почудилось вдруг, что в темном окне нижнего этажа возник и шевельнулся смутный блик. Колодников всмотрелся - и вздрогнул. К черному влажному стеклу припало изнутри мучнистое старушечье лицо, тут же, впрочем, отпрянувшее. То есть завтра о случившемся станет известно всему двору. У, вор-роны!.. Старух Колодников ненавидел с детства.

Собственно, можно было уже отрывать поротую задницу от трубчатого холодного железа и, дожевывая обиду, плестись к родному, провались он совсем, очагу. Однако теперь, зная, что старая карга из первой квартиры наверняка за ним подглядывает, Алексей просто не имел права так поступить. Поэтому он продолжал сидеть и мерзнуть, грозно хмурясь в скопившуюся под сводами туннельчика сырую темноту. Пусть видит... Кроме того, Колодников еще не решил, как он обо всем об этом сообщит жене и сыну. И вообще - стоит ли сообщать? Александра в простодушии своем возликует ("А-а?.. Тоже досталось? Вот так-то! Чужой беде не смейся, голубок..."), а Димка... Снова кинется к двери, хватаясь за кобуру, или же злорадно заржет? Да заржет, конечно... Чего еще от него ждать?..

А ведь это одна банда работает! Уж больно почерк похожий... Пораженный внезапной догадкой, Алексей выпрямился. Сначала жену подкараулили, теперь вот - мужа... Заказное избиение? Да нет, ерунда!.. (Алексей расслабился.) Во-первых, по заказу работают на совесть, никакой проезжающей мимо легковушкой их не смутишь, а во-вторых, кому бы это могло прийти в голову - тратить деньги на семейство Колодниковых? Может, спутали с кем-нибудь? Услышали голос, поняли, что бьют не того... Но тогда выходит, что и жену с кем-то спутали... Бред какой-то!

Переулок в арке опять возник из темноты. Стеклисто сверкнули края выбоины, колыхнулась зыбкая марля света. Еще одна машина. Надо же! Полпервого ночи, а движение - как на проспекте. Алексей, отогрев дыханием озябшие руки, сунул их под мышки и вновь оцепенел в оторопелом раздумье.

"Попытка ограбления?" - неуверенно предположил он и, запоздало взявшись за левый карман куртки, убедился, что бумажник на месте...

Нет, воля ваша, а присутствовала в его ночном приключении некая неправильность, даже, если хотите, нелепость. Откуда они, например, взялись вообще? В арке их Алексей не углядел, в переулке - тоже... Крались по пятам от самого угла? Тогда бы он услышал шаги... Гулкий переулок, подмерзшая хрупкая слякоть...

Кстати, сколько их было?.. Затрещины, помнится, летели то сзади, то справа, да и не смог бы один человек так часто замахиваться... Прямо пулеметная очередь какая-то...

В арке тем временем становилось все светлее и светлее, автомобильный двигатель ворчал где-то уже совсем рядом, слышно было, как под угодившим в рытвину колесом всхлипнула снежная хлябь. Свет фар широко плеснул по левой стенке туннельчика. Кажется, собирались заезжать во двор.

Так и есть. Алексея окатило светом с головы до ног, и он поспешил принять по возможности независимый, даже несколько недовольный вид. Сижу, дескать, дышу ночным воздухом, а ты тут фарами своими слепишь...

Впрочем, вскоре стойка для выколачивания ковров вместе с присевшим на решетчатый приступочек Колодниковым снова уехала во мрак - машина вписалась в поворот. В следующий миг раздался омерзительный, вздымающий волосы скрежет - левое крыло задело угол арки. Затем на глазах Алексея автомобиль (старая "Волга") неспешно очертил по двору широкий полукруг и с хрустом уперся правой фарой в крыльцо второго подъезда.

Алексей вскочил, выдохнув клуб пара.

- Да что ж ты делаешь, алкаш?! - заорал он, стискивая кулаки. Жить надоело?..

Ответом была тишина. Дверца так и не хлопнула. А двигатель "Волги", надо полагать, заглох в момент удара.

"Хотя, может, и не пьяный... - перетрусив, подумал Алексей. Может, просто сердце прихватило... Всякое ведь бывает... И черт меня дернул здесь остаться! Получил по морде - иди домой. Нет, расселся, понимаешь! Теперь, наверное, "скорую" вызывать придется..."

С такими вот не слишком возвышенными мыслями Алексей Колодников, то и дело поскальзываясь, приблизился к месту происшествия. Уцелевшая фара яростно лупила светом в серую стену чуть пониже окна. Можно себе представить, какой переполох поднимется сейчас во внезапно озарившейся квартире. Видно было, как кто-то уже отдергивает штору и, гримасничая, припадает к стеклу.

Стараясь держаться поувереннее (а то еще заподозрят, не дай Бог, что он имеет какое-нибудь отношение к этой аварии), Алексей чуть нагнулся и заглянул в неосвещенную кабину.

- Послушайте... э... Вы там как?.. Живы?..

Секунду внутри было тихо, а потом Колодников услышал слабый, исполненный боли стон...

* * *

- Вы - свидетель?

- Я, - тихо ответил осунувшийся от переживаний Алексей, глядя, как, пульсируя синими лампами, отъезжает "скорая". Молочный микроавтобус медленно развернулся по двору и канул в арку. Серая "Волга" по-прежнему стояла, упершись в крыльцо подъезда, только уцелевшая фара была теперь выключена. Окна нижнего этажа - пылали. Полотно смутного света падало как раз на притулившиеся у бровки старенькие голубые "жигули" с желтой полосой и надписью "Госавтоинспекция".

- Тогда давай в машину... Да нет, не туда!.. В нашу машину. На заднее сиденье...

Несколько озадаченный бесцеремонностью приказа, Алексей протиснулся в указанную дверцу. Капитан милиции, суровый крепыш лет тридцати пяти, включил свет в кабине и, устроившись на том же сиденье справа, потер покрасневшие руки.