Николай Романецкий - Бегство из одержания Страница 2

Снова в Созидалище Нава оказалась через три года. В других-то озерах она купалась ежедневно, но в атом санитарно-гигиенических ванн не принимают.

За прошедшее время случилось многое. Каждодневная работа с Воспитательницами сменилась первыми попытками управлять. Из лилового тумана выходили полчища Навиных творений - лесных ос, рукоедов, гиппоцетов, волосатиков. Сперва они получались неказистыми и неработоспособными, их приходилось возвращать назад, обращать в исходную протоплазму и переконструировать. Воспитательница терпеливо ждала, советовала, подправляла. Постепенно дело пошло на лад.

В конце концов Нава прошла Испытание и включилась в общую работу.

Время шло. Она приняла участие в десятках операций, проводимых Славными подругами в рамках проекта по перестройке Мира. Слуховая Сеть сообщала лесовикам о новых Одержаниях, Заболачиваниях, Больших Разрыхлениях Почвы, Спокойствиях и Слияниях. Иногда Слухачи принимали эту информацию от Славной подруги, которую по-прежнему звали Навой. Девушка не пожелала откликаться на новое имя, данное ей Воспитательницами, и в конце концов с этим упрямством смирились. В конце концов, имя - это только имя, а характер в управлении, сами понимаете, не последний фактор...

Мама уже полтора года как отправилась в Южные земли, и Нава находилась теперь под руководством М-Али. Квалификация девушки достигла такого уровня, что Наву стали привлекать к операциям, проводимым в районе Белых скал. Сюда допускали далеко не всех, поскольку поля, генерируемые механическими творениями патернальной цивилизации, создавали большие сложности нормальным манипуляциям.

Здесь Нава познакомилась с Ритой. Та сделалась неофиткой еще несколько лет назад. Ей не слишком удавалась работа с привычными Наве созданиями, зато беспрекословно подчинялись патернальные механизмы. Порой у нее бывали странные речи.

- Чем отличается дерево от женщины? - спросила она как-то у Навы.

- Многим, - сказала Нава, - У дерева нет мозга...

- Дерево сначала пилят, а потом валят, - оборвала ее Рита. - А женщину сначала валят, потом пилят. - Она усмехнулась. - Это их юмор. - Она всегда называла обитателей Белых скал местоимениями - они, их, им...

Нава ничего не поняла. И спросила, чтобы молчанием не выдать свою тупость:

- А чем отличается дерево от Славной подруги?

Усмешка сползла с Ритиного лица, как туман с Холма.

- Ничем! - сказала Рита. И ушла.

Она была странной, но именно от нее поступала информация о "биостанции", одном из лесных форпостов, организованных людьми Белых скал. Именно из-за нее Нава в первый раз вспомнила о Молчуне - она неоднократно слышала от бывшего мужа слово "биостанция", хоть и не понимала тогда его значения.

Чуть позже девушка познакомилась и с Б-Алей. Б-Аля сумела проникнуть в самое сердце Белых скал, оседлав тело одной из местных женщин. Время от времени резидентша появлялась в лесу. Впервые Нава увидела ее в сопровождении М-Али и была потрясена внешним сходством женщин. Позже ей объяснили, что внешнего сходства никакого нет, просто это одна и та же Аля, живущая в разных условиях. А когда Нава заявила, что не понимает, как такое может быть, признались, что и сами не понимают. Есть М-Аля и есть Б-Аля - так решил демиург, создавший мир, к нему и обращайся с вопросами...

Информации, которую приносила в лес Б-Аля, цены не было. Резидентша делила постель с Директорами Управления (так люди Белых скал называли свое сообщество). Неудивительно, что все решения Директоров сразу становились известны Славным подругам, и те встречали козликов во всеоружии, обращая любые Искоренения, Изучения либо Инженерные проникновения в Разрыхление, Спокойствие и Слияние.

Слушать Б-Алю было интересно. В ее устах деятельность Управления была покрыта мистической тайной, которая к концу рассказа оборачивалась непроходимой тупостью и абсолютной бесполезностью, чего только и можно было ожидать от Белых скал с их распутством и привнесением порядка...

От Б-Али же Нава узнала, что значит - делить постель с Директором. Оказывается, проделывать это можно было, как правило, с козликом (хотя и не обязательно); все прочие деления Б-Але не нравились, хотя в "недрах Управления" и существовали...

Тогда Нава вновь вспомнила Молчуна. Правда, в деревне деление постели называлось по-другому.

...Ты почему не рожаешь? - спросил тогда старик. Сколько с Молчуном живешь, а не рожаешь. Все рожают, а ты нет. Так поступать нельзя...

Б-Аля тоже не рожала. Вместо нее детей вынашивала М-Аля. Как это происходило и почему - тоже никто не знал. Спроси у демиурга, милая!

За три года М-Аля родила трех дочерей - козлики у Славных подруг не зачинались - и ходила с четвертой.

Потом Нава вдруг поняла, что детей вынашивают и другие подруги, те, кто никак не мог попасть на Белые скалы.

- Они что? - спросила Нава М-Алю. - В деревни ходят? Или к ворам?

- Ты хочешь ребенка, милая? - спросила подруга.

- Да.

Созидалище было еще более теплым, чем в первый раз. Теплым и упругим. Таким был Молчун, когда Нава спала у него под боком в деревне, а старик сидел за столом и ждал, пока они проснутся и накормят гостя...

На этот раз Нава даже не скидывала привычного желтого одеяния, улеглась на поверхности и закрыла глаза.

Вначале ничего не происходило. Потом погруженные в Созидалище ушные раковины стали вдруг различать невнятный шорох. Будто кто-то нашептывал Наве что-то ласковое и необходимое. Как теплый дождь после Разрыхления...

Вновь вспомнилась деревня. Там Наве никогда ничего не нашептывали - что возьмешь с Молчуна, который ее за дочку считал, а не за жену!.. Но теперь ей было ясно, что жизнь ее была лишена главного.

От мысли этой - и от теплоты снаружи - родилась теплота внутри, внизу живота, там, где сходятся бедра и куда открывается лоно.

Было странно, однако восхитительно. И всецело-восторженно. Это был не тот восторг, когда из ее рук впервые вышел полноценный рукоед, - это было нечто, сравнимое с тогдашним чувством по сути, но несравненное по глубине. Все равно что матерый прыгун рядом с грибом-мизинчиком...

А потом Нава почувствовала, как внешняя теплота проникла внутрь лона, соединилась с теплотой внутренней. Нельзя сказать, чтобы это было приятно. Во всяком случае, по рассказам Б-Али, с козликами получалось до наслаждения, до бурного содрогания, до растворения друг в друге... Здесь же если и было растворение, то сродни поливанию зеленого ползуна бродилом.

Потом все кончилось.

А через месяц дочь впервые шевельнулась у Навы под сердцем.

Когда раздался первый крик, Нава наконец расслабилась и затихла. Измученная плоть отдыхала. Но оказалось, что душе не до отдыха.