Александр Юринсон - Сведите ваши счеты Страница 2

В комнате, которую можно было назвать приемной, ничего не изменилось. Я опять подошел к Миле сзади, положил ей на плечи руки и легонько дунул в волосы:

- Что случилось?

Она не пошевелилась.

- Мила, что здесь произошло? Кто здесь был? Что они делали и зачем?

Она медленно повернулась. Это была уже не совсем та женщина, с которой мы начинали наше дело, проводили медовый месяц и прочее. Так же, как и все в помещении, ее перетряхнули, а потом она попыталась аккуратно уложить разбросанное на прежние места.

- Кто? - выдохнула моя жена; впервые в ее голосе прошелестела такая безнадега. - Хельми Пак. Вернее, его люди. Что они делали? Лучше тебе не знать. А зачем... Думаю, проверив сегодняшние результаты, ты поймешь. Голос стал чуточку живее, но совсем чужой: - Где-то ты не там сегодня выпустил насекомых.

Насекомыми мы называли "жучков" - датчики.

Я соображал крайне медленно. Сказывалась врожденная заторможенность, приступы которой накатывали именно когда требовалась хорошая реакция.

- Я... я уничтожу его...

- Может быть. Попробуй. А может быть, он уничтожит тебя. Меня вот, похоже, уже нет.

Ее и вправду уже не было. Наверное, требовалось сразу же броситься спасать ее; так искусственное дыхание, массаж сердца или какая другая реанимация имеет смысл лишь в первые минуты. Но я ничего не сделал ничего! - только потом, но это была уже возня с трупом.

А тогда, упуская драгоценные мгновения, я скрипел зубами и шипел:

- Я уничтожу его. Уничтожу. По каждому пункту.

Что требуется, чтобы избавить мир от Хельми Пака?

Я ответил на этот вопрос и принялся за дело. То, что я тогда нашел неправильный ответ, меня не смущало - откуда мне было знать, чем следовало заняться на самом деле? Рекламный ролик еще не попался на глаза...

На взгляд со стороны ничего не изменилось: продолжался сбор экоинформации о "Машинах".

Мила ушла от меня и из фирмы; в те дни я не знал - куда, и слава богу. Знай я это, мне пришлось бы наделать непоправимых глупостей.

Потом пришло сообщение; я возвращался на поезде из Рауту и сразу решил посмотреть его: информация была послана на мой личный код, то есть могла быть только от Милы, либо уж очень важной. Я вытащил из сумки компьютер и подключился к сети. Сообщение представляло собой видеоролик.

Кино оказалось про меня; очевидно, нарезка из бесконечного фильма, запечатлевшего все, что я делал сегодня близ заводов Хельми Пака. На каждый кадр был наложен кружок и крестик из тонких линий - прицел. Совершенно ясный намек: гляди, сукин сын, каждую минуту ты мог отправиться дальше, чем тебя когда-либо посылали; и ты не сделал этого лишь благодаря... Я посмотрел, кого мне благодарить: местом отправления оказался официальный адрес "Карельских сельскохозяйственных машин".

Ну не глупо ли? Это лучшая улика, когда-либо побывавшая в моих руках!

Но без Милы никакие улики не могли дать мне ничего. И я бросился разыскивать ее.

"Госпожа Милана Рейцак в данный момент проживает отдельно от Вас, господин Рейцак" выскочило на экран сообщение - результат поиска. Ничего более глупого и бесящего в своей жизни припомнить не могу.

- Я знаю, - процедил я сквозь зубы. - Где она?

Машина несколько секунд колебалась, наконец решилась:

"Извините, господин Рейцак, в данный момент не представляется возможным открыть Вам местонахождение Вашей супруги. Впрочем, решение суда может быть другим. Вы хотите сделать запрос?"

Я нагнулся к экранчику и зашипел:

- Нет. Мне не нужно знать, где она находится. Я хочу поговорить с ней. Установи двустороннюю связь - немедленно!

Еще через несколько мгновений лицо Милы появилось передо мной.

- Мила, мне нужна твоя помощь!

- Помощь? Какая?

- Я только что получил превосходную улику. Из рук самого Хэ-Пэ. Но без тебя они завернут ее.

Она помолчала, глядя на меня почти пустым взглядом, - только немного сожаления мерцало в нем, а все остальное - пустота.

- Это не улика, дорогой. Это намек.

- Что? Как? Как ты сказала?

Но она уже протягивала руку, и через секунду связь оборвалась.

"Это намек".

С того самого момента и до того, как увидел рекламу Марса, я много о чем передумал, но все мысли крутились вокруг одного. И меньше всего возвращались к этим словам - намек. Как-то сразу решилось, что понимать их надо так: "Надоел. Хватит соваться. В следующий раз пристрелим". Так, наверно, и должен давать понять что-либо своим врагам Хельми Пак.

Но нет же! Намек-то был - не его.

И сейчас, когда я уже знаю, что должен делать, понимание этого вселяет в меня надежду, что все будет гораздо проще.

Самое трудное в этом деле - что? - провезти на Марс своего противника. Если у вас не дуэль, когда вы оба отправляетесь сводить счеты добровольно, заманить туда гада, вытащить его из-под крылышек земных законов и полиций почти невозможно. Человек, отправляющийся на эту планету, должен в здравом уме и твердой памяти сказать: "Да, я хочу попасть на Марс, и я знаю, что меня там ждет".

Неужели у такого человека как Хельми Пак когда-нибудь повернется язык произнести эту фразу?

Мила - вот кто заставит его сделать это. Она может все. Прошло какое-то время, чтобы осторожная машина вообразила, будто страсти во мне поулеглись. Господи, какая дура!

Но что - никогда не смогу понять - зачем, почему, что толкнуло Милу к этому? Какого черта ей сдался этот Хельми Пак? Ведь у нас все было так хорошо, лучше некуда, а он испортил, он нас уничтожил; и теперь мы уничтожим его. Физически. Или я уничтожу вас обоих - если я ошибаюсь, Мила, в тебе.

Короче, я связался с ней и все выложил, - намеками, конечно; с тех пор мы говорим только намеками. И еще я подумал: да все ведь то же самое, просто наши роли поменялись: теперь Мила в тылу врага, а я рою ему яму.

- Ты поняла, о чем я, дорогая? Что ты на это скажешь?

Она на пару секунд задумалась. Собственно, даже если Мила все ему перескажет дословно - такой оборот опять-таки мне на руку. И она вовсе не глупа, чтобы не понимать этого.

Помогите мне, боги, ибо если вся орда Хельми Пака обрушится на меня во главе с Милой, - я могу и не выдержать.

Вдруг я увидел, что она приняла решение. Не припомню, чтобы она так долго думала, прежде чем сделать это.

- Пожалуй, да. Отправляйся, куда задумал. Он будет там. А возможно и я.

- Зачем - ты? - заволновался я.

Она снова тянула руку, чтобы оборвать разговор.

- Это не место для такой славной девочки!

Прежде, чем она разъединила нас, я успел заметить улыбку в уголках рта.

В это дело я вложил все свои сбережения.

Чтобы пройти контроль, требовалось отсидеть больше часа в очереди, и вовсе не потому, что желающих находилось так много - процедура слишком уж обстоятельная.