Александр Тюрин - Каникулы капитана Флинта Страница 2

Шел час за часом, а он все никак не мог разглядеть их как следует. Они словно передвигались вместе с солнцем, но попробуй только высунься из папоротниковых зарослей и моряки мигом засекут его - ведь дальше растут лишь редкие саговые пальмы.

Когда солнце стало клониться к закату, от корабля подошла еще одна шлюпка и моряки как будто стали собираться, чтобы ретироваться на борт.

Откровенное ничем не замутненное счастье побежало по жилам Флинта, он даже зажал себе рот, чтобы оно не вылетело в виде ликующего вопля.

Люди сгрудились вокруг шлюпок, раз-два и отчалят. И вдруг от толпы отделилась одна фигурка и устремилась к зарослям. И хотя она бежала быстро и легко, Флинт вдруг догадался. И ему стало плохо от этой догадки. Бег этот имел основные черты женского бега. Расставленные в стороны руки, качание тазом и недостаточный мах коленом.

Матросня припустила следом, но то ли перепила, то ли забавлялась, так что женщина ушла в приличный отрыв. Сейчас от зарослей ее отделял едва ли один рывок и Флинт уже видел ее лицо. Милое, но с искаженным в отчаянном усилии ртом. Вдруг она упала.

Даже если бы она подвернула ногу, то, по идее, могла бы еще ползти, но она расходовала свои силы на одно лишь жалобное повизгивание.

Преследователи были еще далеко. Флинт мог запросто выскочить из зарослей, подхватить женщину на плечо и тут же снова скрыться в зарослях. Дамочка была щуплой, никакой тебе задницы в три обхвата, забрал ее и мигом ушел. Он ведь знает проходы в хитросплетениях ратонги, где незванные гости будут рубиться мачете и прочими клинками, как на поле великой битвы.

За зарослями начинаются чмокающие болотистые остатки лагуны, где только он разведал все пути. Там чуть в сторону и кувыркнулся в яму с тухлой водой и общительным крокодилом.

А потом. Спасеннная дама поблагодарит его, сделав книксен, она увидит в нем героя. Она будет петь ему, танцевать для него, рисовать с него портреты прутиком на песке. Она в конце концов отдастся ему в десяти различных позах. А может не надо никаких поз, просто она погладит его по щеке и скажет: "Я -твоя".

Мускулы едва не вытолкнули его вперед... Стоп. Это означает конец благодати на одном отдельно взятом острове. У него появится обуза, кандалы, колодки, у него возникнет собственность, причем весьма ценная, потому что на пять сотен морских миль вокруг не наблюдается ни одного существа женского пола, если не считать русалок и самок кита, к которым хрен подкатишь без здоровенного гарпуна.

Преследователи прибавили хода. И вот уже около женщины трое мужиков. Одного удара кулаком по чепцу достаточно, чтобы визг прекратился.

Здоровяк с ляжками, как у быка, и икрами, что пушечные ядра, перекинул бесчувственное щуплое тело через плечо, и вот все они удаляются в сторону заката.

Флинт вспомнил, что давно не дышал, выпустил стиснутый в груди воздух и удивился, что так и не разглядел ни одного матросского лица. Видимо он был полностью сконцентрирован на этой женщине, он пытался ее запомнить. Рот, нос, завитки рыжих волос, выбивающиеся из-под чепца.

Нет, ничего запоминать не нужно. Сейчас вся эта братия-сестрия сядет на свой корабль, поднимет якорь и растает на горизонте.

Ее страдания его совсем не интересуют. Если честно, в южные моря попадают лишь бабы особого сорта. Такого сорта баба мигом уделает любого мужика, едва он глянет не на ее жилистые ручки, а на ее декольте. Однажды на глазах капитана Флинта девица весьма анемичного вида и якобы слабой конституции перерезала горло крупногабаритному как два шкафа австронезийцу, так что его язык вывалился в районе свистящей трахеи...

Шлюпки отчалили от берега и пошли, упрямо преодолевая усилившийся ветер с моря. Теперь спать. Баиньки. Завтра все будет хорошо, все как прежде.

Только бы неплохо бы вырыть из песка гамак. Всего лишь пятьдесят шагов по знакомой тропе, откопал и спи без кошмаров и тяжести в мочевом пузыре.

Луна хорошая, полная. Вот еще несколько шагов. Что-то твердое ударило его в лоб.

Капитан Флинт все же наскочил на саговую пальму... из ее волокнистого ствола торчал нож. Ножом была пригвождена к стволу красавица Матильда.

Флинт не подумал о том, почему столь хорошо видит ночью любимую бабочку, отчего ее окружает светящийся нимб. Он лишь ощущал, как густым горячим варевом по телу перемещается ненависть.

Из кусочков стальной тверди сейчас собиралась его воля, воля прежнего Флинта.

3. Функция Destroy. "Вперед, за бабочку!"

Луна хорошо освещала фрегат и словно окутывала его в серебристый туман от грот-стеньги до ватерлинии. Лунная дорожка тянулась от берега по воде прямо к кораблю, как ковер. Что-то здесь было не так. Парусник как будто подставлялся и может быть даже вызывал Флинта на дуэль.

"ВР", вдруг вспыло в памяти капитана. Но на виртуалку не похоже. Он не мог бы жить на нейроинтерфейсном подключении к виртуалке и вообще не замечать этого.

Во-первых, стыки между трехмерными примитивами, которых гонит из видеобуфера графический конвейер. Их невозможно не заметить! Во-вторых, легкое запаздывание в "пространстве наблюдения" при геометрической трансформации объектов и изменении перспективы. Это должно чувствоваться, если весь рендеринг осуществляется на одной мощной машине и уж тем более, если образы формируется на компьютерном кластере или вычисляющей решетке.

Значит, это - реальность. И в этой реальности он оскорблен, над его чувствами надругались, стадо свиней вторглось в райский уголок, где он нашел себе пристанище.

Капитан Флинт честно пытался уговорить себя. Нельзя реагировать, они только и ждут этого. Сейчас же забиться в папоротниковые заросли и спать. А завтра все будет по-преж... Не будет! Завтра нежная Матильда не сядет к нему на ладонь. А может они раздавили и самого Генерал-Губернатора?

Флинт побежал вдоль кромки папоротниковых зарослей, чувствуя как все легче и легче становится его бег. Как натягиваются мышцы на рычагах конечностей, как легко скользят суставные шарниры, как работает мозг, впитывающий каждый сигнал, световой, звуковой, запаховый, разбивая месть на ряды четких операций, параллельных и последовательных.

В том месте, где когда-то лагуна открывалась к морю, Флинт кинулся в воду и тут же от него в ужасе метнулся рыбий косяк, похожий на серебристое тело ундины.

Неподалеку от корабля он вынырнул на поверхность, бесшумно вдохнул и снова нырнул. Флинт запретил себе думать о том, почему он может так долго оставаться под водой, почему он способен измерять свою силу и простым усилием воли распределять ее по телу.

Лунный свет, растекаясь по зеркалу воды, подсвечивал заросший ракушками и водорослями корпус судна ниже ватерлинии. Чуть сильнее, чем это должно быть на самом деле. Но плывущего Флинта вполне устроило объяснение, что высшие силы потворствуют ему в наказании злодейства.