Александр Силецкий - Необходимое условие Страница 2

Точно сквозь толстые подушки, которые неведомо кто заботливо приложил к его ушам, он едва расслышал:

- Дядя Слава, дядя Слава, не умирайте!

"Я ничего. Я сейчас..." - хотел ответить он.

И не сумел.

Еще одна подушка, душная, горячая, упала ему на лицо...

Вокруг был бестелесный мир. Все клубилось, разноцветьем истекая в бесконечность.

Ни верха, ни низа - Клевцов словно висел в пустоте, сделавшись центром этого беззвучного хаоса. Без перехода, в один миг...

Он неожиданно обнаружил, что бодр и совсем здоров; более того, ему тепло, по-настоящему тепло, и не осталось и следа от чувства голода...

"Я что, умираю? - с ужасом подумал Клевцов. - Неужто, когда смерть, становится вот так - тепло и сытно?! Или я просто брежу?"

- Философ Клевцов? - раздался резкий, стеклянно-звонкий Голос.

- Да, - потрясенный, прошептал в пустоту Клевцов.

- Вас ожидала голодная смерть.

- Вероятно... - Он все никак не мог разобрать, что происходит.

- Ну так поэтому вы здесь!

- Да где же, где? - неожиданно для себя почти закричал Клевцов. - Что вы со мной сделали? Зачем?

- Вы должны закончить свою работу.

- Но... у меня не хватит сил. Я не успею.

- Мы поможем. Зря вас не стали бы тревожить.

- Н-не понимаю... Не может быть! Мне это кажется ведь, да? Или... Что вы молчите?!

Клевцов чувствовал, что он на грани истерики.

"Я сойду с ума! - с тоской подумал он. - Я не вынесу этого, не смогу!.. Хватит прежних мук!"

Голос не отвечал, точно решал про себя какую-то странную, немыслимо тяжелую задачу...

- Ладно, - зазвучал он вновь. - Вы сами в своей работе пришли к мысли о смежных мирах...

- Это только догадка, - слабо отозвался Клевцов. - Хотя... Неужели?!

Ну вот, отпустило. Прежнее спокойствие возвращалось к нему. Уверенности не было, но спокойствие пришло, тяжелое, слепое, как тогда, совсем недавно... Когда именно? Пять минут назад, год, вечность? Нет, что-то не то... Сложнее...

- Все верно! Миры - как изотопы одного элемента. Часть - устойчива, другая - нет. А есть миры неопределенные, которые со временем могут окрепнуть или, напротив, рассыпаться в прах. Ваша Земля в их числе.

- Да-да, - с какой-то непонятной, отстраненной надеждой пробормотал Клевцов. - Вы хотите сказать...

- Наш Совет Стабилизованных Систем уже давно взял под опеку неопределенные миры. К сожалению, выявлять их непросто, и далеко не всегда мы застаем их в начале развития. Иногда приходим слишком поздно, когда наша помощь уже не нужна. - Голос говорил без выражения, монотонно роняя в пространство слова, будто сообщал вещи самые обыкновенные. - С вами нам повезло. То, что вы не исчезли прежде, скорее всего, свидетельствует, что вы в потенции - стабильный мир. Но и вы можете погибнуть. Оттого мы и взялись теперь помочь.

- Зачем? - невольно вырвалось у Клевцова. - Для чего это нужно вам?

- Сейчас, пожалуй, ни к чему. Но потом... Мы будем сотрудничать. Это полезно. Живое не должно просто так умирать... Для того огонь жизни и горит, чтобы вечно светить. Вселенных много, а жизнь в каждой - одна. Любая мертвая Вселенная - новый шаг к вырождению Бытия. Это касается всех, кто намерен дальше жить.

Клевцов прикрыл на секунду глаза, чтобы не видеть одуряющей пляски разноцветных вихрей, и попробовал сосредоточиться. Чушь? Нет, в общем-то, логично. Он сам об этом думал... Они хотят помочь. Всем людям. И для того он здесь. Но вот это-то и непонятно! Что может он один? Или Голос не договаривает до конца?

- Я не верю, - тихо, но отчетливо произнес Клевцов. - Не верю. Одна моя работа ничего не даст. Никому.

- Ошибаетесь. Полезна не только ваша работа, но и жизнь, сопряженная с ней. Вся жизнь, любой поступок. Об этом нужно помнить постоянно. По причинам высшего порядка мы не смеем непосредственно вмешиваться в вашу историю, диктовать вам те или иные действия. Только косвенная поддержка, основанная на примерном знании необходимых материальных запросов. Это немало. Тем более, что контакты с отдельными индивидуумами не запрещены. Вспомните-ка, сколько великих - во все времена - уходило из жизни, не успев завершить своих дел!

- Сплошь и рядом им попросту мешали, - горько заметил Клевцов. Сознательно мешали.

- А мы сознательно помогаем! Создаем такие предпосылки, чтобы эти люди смогли довести до конца хотя бы главное. Окружающие при этом ничего не замечают. Все выглядит вполне естественно. Это мы гарантируем. Иначе нельзя.

- Что же - только я на всю планету? - недоверчиво спросил Клевцов.

- Конечно, нет! Таких, как вы, немало. Просто - время, к сожалению, на Земле пока такое - ни к чему вам знать друг друга. Рано. Но зато когда каждый внесет свою лепту...

- Понятно, - кивнул Клевцов. - Выходит, я буду сидеть здесь у вас и работать. Люди будут умирать под пулями, от голода, холода, а я, в тепле и довольстве, проживу свое, а после появлюсь и сообщу: дескать, вот, наработал я вам теорию, радуйтесь и развивайтесь. Так, что ли? И это, по-вашему, прогресс?

- Успокойтесь. Вы вернетесь обратно. - Голос звучал бесстрастно, точно внезапно утратил к судьбе Клевцова всякий интерес. - Нам важно было до конца удостовериться... Скажите сами, что мешает вам спокойно завершить работу?

- Вы предлагаете сделку? - зло усмехнулся Клевцов. - Покупка души или как там еще?..

- Не выдумывайте чепухи. Ваша работа и ваша жизнь действительно нужны людям. И мы действительно хотим помочь. Что вам мешает? Говорите!

Может, и вправду? Плюнуть на все и согласиться? В конце концов он сам мечтал о подобном. Ради этого боролся, жил... Ведь много и не нужно...

Клевцов задумался.

Война? Они не вправе ее отменить... Разруха, голод? Все к одному!

На миг перед ним встали три пары испуганных, голодных, измученных детских глаз... Моя работа им нужна... Кому? Вот этим трем, которые обречены? Или другим, похожим?

- Мне не хватает хлеба, - сухо и твердо произнес Клевцов. - Дневного пайка. На который можно хоть как-то протянуть. Паек до конца блокады. А?

- Ну что ж, - согласился Голос, - если вы считаете, что этого достаточно... Пусть так. Все должно выглядеть естественным.

- Да-да, - быстро сказал Клевцов, будто опасался, что Голос передумает. - Но если можно, то, пожалуйста, четыре пайка. Четыре взрослых пайка.

- Это исключено, - равнодушно отозвался Голос.

- Но почему? - поразился Клевцов. - Ведь сами же сказали: долг...

- По отношению к вам. И только. Мы не смеем давать больше, чем требует разумный минимум, и нам запрещено к объекту помощи подключать новых лиц, не влияющих прямо на его жизнь.

- А если эти лица для меня важны, как жизнь, как вся моя работа?

- Запомните: поступки контролировать мы не вправе. Мы можем лишь указать их желательное русло, что и подкрепляем необходимой материальной помощью. А дальше думайте сами. Машина рассчитала: вы сделали верный выбор. Для работы вам достаточно. Только не обесценьте ее неверным шагом. Через год будет проверка. Прощайте.