Блад: глубина неба - Анастасия Орлова Страница 20

Судя по выражениям повернувшихся на новичка лиц, эти ребята предпочли бы показать ему потроха Гнилого Генри, а не пустую постель. За спиной Блада хлопнула затворившаяся дверь.

Вожак поднялся со своей кровати, сплюнул на пол изжёванную спичку, пружинистой походкой вышел в центр комнаты. На его голове сквозь тёмный ёжик просвечивали фиолетовые вены, над верхней губой проступала полоска жиденьких усиков, больше похожих на размазанную под носом сажу.

— Вот постель, — ткнул он пальцем в нижнюю среднюю койку у противоположной стены, — вон бельё, — указал на своё помятое ложе. — Перестели.

Блад направился к свободной кровати, молча принялся её застилать.

— Ты не понял, что ли? Глухой? Или больной? — с вызовом каркнул ломающимся голосом мальчишка. — Тебе сказано: перестели!

Сидящие в кружок картёжники притихли, предвкушая зрелище.

— Пацан нарывается! — пронёсся над их головами едва слышный шепоток.

Винтерсблад спокойно заправлял свою койку, не обращая внимания на попытки вожака испепелить его взглядом.

— Булка! — бросил главный, продолжая буравить новенького своими шустрыми тёмными глазками.

Наверху завозился, выпрастывая ноги из-под одеяла, а потом тяжело ссыпался на пол по хлипкой лесенке один из зрителей карточной игры: не по-приютски румяный и пухлый, с блестящей бритой головой, покоящейся на пышных плечах без каких-либо признаков шеи. Булка подошёл к Шентэлу, энергичным взмахом руки выдрал из его пальцев одеяло. Оно взлетело чуть не до потолка и, зацепившись за столбик верхней койки, обвисло, напоминая престарелое уставшее привидение. Булка не проводил одеяло взглядом, Булка не мигая смотрел на новичка, но тот дерзко отвечал на вызов и глаз не опускал.

Следующей в полёт к потолку и обратно отправилась подушка. А вот уже постеленную простыню сорвать не удалось: Блад вцепился в неё обеими руками и был готов к могучему рывку пухлого мальчишки. Тот дёрнул раз, второй, а потом с удивительной для толстяка ловкостью петлёй закинул простыню на шею противнику и со всей дури рванул в сторону. Блад не удержался на ногах и с размаху врезался лбом в кроватную опору. На замотанную вокруг шеи простынь из разбитого носа потекла кровь. Картёжники повскакивали с мест, на лицах засветилось азартное предвкушение драки. Шентэл сморгнул фиолетовые пятна, поплывшие перед глазами, и с отчаянной злостью впечатал кулак в мясистую челюсть Булки. В этой драке у Блада шансов не было, но уступать без единого ответа он не собирался, — не на того напали!

На шум потасовки быстро прибежали дежурные, растащили мальчишек по разным углам комнаты. Булку, Шентэла и одного из картёжников, которому от новенького досталось больше остальных, отвели к директору.

Несмотря на поздний час, господин директор был на месте. Первыми в его кабинет проводили зачинщиков, и Винтерсблад долго сидел в тёмном коридоре на неудобной деревянной скамье, ожидая своей очереди. Торчащие из коротких штанин голые щиколотки лизал зимний сквозняк, и от него пупырышки гусиной кожи с неприятной щекоткой взбирались до самых колен. Разбитый нос горел и пульсировал. Казалось, он раздулся шире лица и был виден даже со спины, но не проверишь: зеркала поблизости не было. А даже если и было, всё равно сквозь малиновую муть ничего не разглядеть! Правый глаз Блада заплыл так сильно, что уже не открывался, а левый смотрел, словно сквозь цветную воду: из него непрерывной тонкой струйкой что-то текло. «Вот дерьмо, — подумал Шентэл, утираясь рукавом, — ещё решат, что это слёзы!»

Директорская дверь отворилась, и из кабинета, виновато повесив головы, вышли Булка с товарищем. Стоило им оказаться вне поля зрения директора, как оба мальчишки тут же расправили плечи и гордо выпятили грудь, смерив презрительным взглядом сидящего на лавке Блада.

— Зайдите! — раздалось из кабинета.

Шентэл вошёл внутрь. Логово директора выглядело так же мрачно, как и весь приют, но казалось более обжитым и удобным. На первый взгляд здесь хотя бы не было сквозняков, а на окне висели плотные портьеры. Директор — высокий, сутулый, худой мужчина, похожий на богомола, — сидел за письменным столом, освещённый мягким светом газового рожка, вертел в пальцах ручку. За его спиной стояли массивные приземистые шкафы с картотечными ящиками, на которых в алфавитном порядке были проставлены буквы. На углу стола, на потускневшем от времени круглом подносе, загадочно мерцал тёмным янтарём полупустой графин, а примостившийся рядом стакан ещё хранил следы сбегавших со стенок на дно капель — остатков недавно выпитого виски.

— Имя? — сухо спросил директор.

— Шентэл Винтерсблад.

Мужчина кивнул, подошёл к одному из шкафов и, покопавшись в картотеке, шлёпнул на стол тонкую коричневую папку.

— Новенький? — спросил он, листая документы. — Только что поступил, а уже проблемы! — устало вздохнув, директор обмакнул ручку в чернила и принялся что-то писать на чистом листе, который прикрепил к документам юноши. — У врача был? — равнодушно спросил мужчина, не глядя на Блада.

— Нет, сэр.

— Надо? — в его голосе прозвучала надежда на то, что — нет, не надо.

— Нет, сэр, — оправдал её Шентэл.

— Хорошо. Я вынесу тебе строгое предупреждение, Винтерсблад, занесу его в твоё дело. Но это только на первый раз. Ещё одна выходка — и будешь строго наказан. Понял?

— Вы не хотите узнать мою версию случившегося, сэр? — угрюмо спросил Блад.

Директор вновь вздохнул, и вздох его был ещё горше предыдущего.

— Я столько сил кладу, чтобы держать эту свору в узде, Винтерсблад! И только они у меня притихают, появляется какой-то новенький недоумок и пытается самоутвердиться. Мне совсем не интересно, что ты расскажешь! Как неинтересно и то, что могли бы рассказать они. Поверь, за годы работы здесь я не услышал ни слова правды! Меня не волнуют ни ваши свары, ни ваши выдумки. Я просто хочу сдать нормальный ежемесячный отчёт и получить хорошее годовое финансирование, и если вы своими выходками будете мне мешать, вынудите меня принимать меры. Это понятно?

— Да, сэр.

— Вот и хорошо. Иди спать, — директор поднялся со своего места, убрал документы Блада на место и запер шкаф на ключ. — Иди, я сказал, что стоишь! — поторопил он мальчишку.

Отворяя дверь, Шентэл ещё раз оглянулся и наконец увидел то, ради чего медлил: связку ключей директор убрал в верхний ящик стола.