Что-нибудь светлое… - Песах Амнуэль Страница 20

— Потому психология и не является наукой, — вставил Эхуд. — Всего лишь набор более или менее отработанных практик. Психология сейчас находится на том уровне, на каком была физика до Ньютона и Галилея. Пока психологические эффекты не описываются математически…

— Да знаю я все это, — устало сказал Игорь. — Пока работа мозга описывается феноменологически, а не рационально в терминах квантовых преобразований… И что? Я не знаю, как это описать. Не очень представляю, как понять. Когда папа увидел Тами, что-то с ним произошло: он начал реагировать неадекватно. Тами тоже вела себя странно. Никогда с ней такого не было. Во всяком случае, при мне. Эти двое… Что-то между ними происходило. Если говорить в терминах психологии, это можно назвать реакцией на новый раздражитель. Нестандартная ситуация — нестандартная реакция. Но…

— Ты так бы и решил, если бы Тами не была аутисткой, а у твоего отца не было Альцгеймера.

— Ты понял, да?

Эхуд пожал плечами.

— Идея напрашивается. У аутистки мозг слабо связан с окружающей реальностью. Возможно, наша реальность замещена реальностями других ветвей. Это значит, что мозг аутиста не время от времени, а постоянно функционирует в режиме квантового компьютера. Физически мозг здоров. У больного Альцгеймером ситуация противоположная: в мозгу отмирают нейроны. Но внешне результат напоминает состояние аутизма, и, возможно, отмирание клеток ведет не к общей деградации мозговой деятельности, а лишь к перемене режима мышления. Мозг и в этом случае переключается на квантовый режим.

— Она сказала: «За окном были цапли».

— Думаешь, фраза имела смысл?

— Уверен! Для Тами она означала что-то важное. И по тому, как она себя вела в это время, сказанное было связано с отцом. Фраза что-то должна была значить и для него.

— Мы ходим вокруг да около, — заметил Эхуд. — Ты ведь предполагаешь, что два мозга, находящихся в режиме квантовых компьютеров, взаимодействуют, как квантовые системы в перепутанных состояниях. Я правильно тебя понял?

— Д-да…

— Ты считаешь…

— Послушай, квантовые компьютеры из трех сотен кубитов Квят еще прошлой зимой вводил в состояние перепутанности. Это позволило получить единую работающую систему из двух квантовых компьютеров, разнесенных на расстояние двух километров…

— Тысячи восьмисот метров.

— Неважно. Перепутанное состояние сохранилось?

— Да, я участвовал в том эксперименте.

— Знаю. Помнишь, при каких граничных условиях компьютеры вводили в состояние перепутанности?

— Когда изолировали от внешних воздействий, кроме взаимодействия друг с другом.

— При прямом соприкосновении?

— Нет, конечно! Это ведь было проделано в эксперименте по бесконтактным измерениям. Разумеется…

Эхуд замолчал, долго смотрел Игорю в глаза. Встал и вышел на кухню. Вернулся с новой бутылкой «Хеврона».

— Выпей, — приказал Эхуд, и Игорь выпил. Стало только хуже, будто вязкая жидкость заполнила мозг.

— Я люблю ее, — выпалил он неожиданно для себя. Произнеся эти слова будто против воли, он уже не мог остановиться и говорил теперь быстро, понимая, что второй раз Эхуд не сможет вызвать его на откровенность. — Я никогда прежде не чувствовал ничего подобного. С Леной у меня… Неважно, при чем здесь Лена?.. Ощущение, что влюбился в мраморную статую, как Пигмалион, и без всякой надежды на то, что она сможет тебя хотя бы понять. Тами живет в другом мире, это все равно, что существование в другой ветви альтерверса[5], в мире с частыми склейками, если ты понимаешь, что я хочу сказать. Она слышит все, чувствует… понятия не имею, что она чувствует, иногда мне кажется, что и видит тоже. Но ее здесь все равно нет — она как изолированная квантовая система, сама по себе. Что ей моя любовь? А мне? Ладно, это полбеды. Но есть папа. Вроде бы совсем другое. Альцгеймер. Мозг поражен, и реальность воспринимается искаженной. Не ощущаешь, не знаешь, не понимаешь многие вещи, не помнишь людей, забываешь даже, как поднести ложку ко рту. Болезнь? А если тоже… Отгороженность от реальности, значит — квантовый компьютер, каким является мозг, начинает действовать в свободном режиме, решает задачи, которые считает нужным решать, а не те, что навязывает внешняя среда. Тот случай, когда два квантовых компьютера, в достаточной степени отгороженные от внешних влияний, способны взаимодействовать друг с другом! Возникает перепутанное состояние…

Игорь хотел поставить бокал на стол, промахнулся, и бокал упал на пол. Разбился, конечно, брызнули осколки, но Эхуд и пальцем не пошевелил. Он смотрел на Игоря и медленно кивал в ответ то ли на его слова, то ли на свои мысли.

— Я люблю Тами, — повторил Игорь. — Понятия не имею, что это может означать для нас обоих. И отца люблю. В мире нет других людей, более мне близких, понимаешь? Будь иначе, я бы попробовал привести папу к Тами еще раз и еще. Несмотря на запрет. Уникальный случай: оба слабо взаимодействуют с окружающим миром и сильно — друг с другом. Если действительно происходит перепутывание состояний…

— Не пытайся обманывать себя, — неожиданно жестко произнес Эхуд. — Если две квантовые системы вошли в перепутанное состояние, то неважно, сведешь ли ты Тами с отцом еще раз. Состояния уже перепутаны. Друг с другом они взаимодействуют значительно сильнее, чем каждый из них — с внешним миром.

— Я боюсь за…

— Поздно. О чем ты думал, когда привел отца к ней?

— Мне и в голову не пришло! Я просто хотел увидеть Тами, а, поскольку гулял с папой…

— Надеюсь, — вздохнул Эхуд, — все не так серьезно, как нам представляется. — Он принялся подбирать с пола осколки. — Подними ногу, Игорь, теперь вторую, и достань осколок из-под стула… Хорошо. Так я говорю: ты не должен сводить их вместе, поскольку это уже часть эксперимента. Психологического, а не только физического. Методики нет. Техника безопасности не разработана. О чем ты говоришь? Любовь? Извини, для меня они оба — чужие люди, и я смотрю на это, как на очень не чистый и неправильно, вне всяких методик, поставленный эксперимент по запутыванию состояний биологических квантовых компьютеров.

— Эхуд, — устало произнес Игорь, — представь себе кого-нибудь, кто сейчас слушал бы наш разговор. Даже нас самих десять лет назад, когда мы еще не занимались квантовыми бесконтактными наблюдениями, а я понятия не имел о работах Квята. То, о чем мы сейчас говорим, не показалось бы бредом?

Эхуд смел осколки в совок.

— Показалось бы, и что?

— Господи! «Бейт-Веред» существует тридцать лет! Отделение аутистов — семнадцатый год, об этом можно прочитать на сайте в Интернете. За это время десятки, если не сотни, раз кто-нибудь из больных Альцгеймером мог оказаться в том или ином контакте с кем-нибудь из аутистов!

— Мог, конечно. Но вероятность не так уж высока, согласись. Ты сам