Престо, модерато, адажио - Игорь Вереснев Страница 20

— Нет! — голос Виктора сорвался на визг. — Ты не...

— Заткнись!

Погружаться на пике напряжения сил, — хуже не придумаешь. Илью едва не вырубило от внезапно навалившегося головокружения. Барьер обрезал и шторм, и чёрную тучу. Сквозь его перламутр просачивались лишь жалкие белёсые ошмётки облаков да отдельные порывы ветра. Волнение моря заметно уменьшилось, но для Хелен и этого было достаточно. Она упала на дно кокпита, захрипела, забилась в набравшейся туда воде, словно пойманная рыбина. Судороги корёжили её тело, выворачивали наизнанку. Это походило на агонию.

— Лекарство... — просипел Илья.

Лаугесен и сам сообразил, нырнул в каюту, вернулся с пачкой пластырей, присел над женщиной, потянулся... отпрянул.

— Ты... ты...

Илья не понимал, что происходит, но требовать объяснений было не ко времени. Сам налепил на руку Хелен три пластыря. Налепил бы и четвёртый, но Лаугесен остановил, — нельзя так много сразу. После шторма в каюте стоял настоящий кавардак, на полу плескалась вода, нести туда женщину Илья не стал. Уложил на палубе, сам растянулся рядом, приклеил и себе адаптин.

Лекарство наверняка действовало, но медленно, медленно! От проклятой качки Илью мутило, а Хелен она и вовсе убивала. Сейчас бы твердь под ногами, хоть какую-нибудь!

Лаугесен принёс карту. Посмотрел в неё, на компас, уверенно махнул рукой за правый борт:

— Там есть ещё один остров. Недалеко.

Илья покосился в указанном направлении. Как же, остров! Перламутровые волны до горизонта.

Однако Лаугесен не ошибся, суша, и впрямь, была, — Норт-Килинг, самый северный из Кокосовых островов и единственный, угодивший во вторую зону. Под мотором они дошли до него за полчаса. И всё это время Виктор не умолкал. Илья узнал о малайских сборщиках кокосов, о красноногих олушах, заповеднике Пулу Килинг и сражении крейсеров во времена Первой мировой — подготовился к экспедиции парень основательно. Хотя вряд ли правильно было называть парнем молодого мужчину с русой чуть вьющейся бородкой и первыми морщинами у глаз. Болтал он, потому что не мог молча смотреть на страдания той, что заменила ему мать. Голос Лаугесена вкупе с адаптином подействовал как снотворное. Илья сам не заметил, когда задремал. Очнулся от шума волн, разбивающихся о коралловый риф.

Казалось, риф окружает остров со всех сторон. Но у экспедиции имелись карты на любой случай, и Хелен прихватила их все, когда готовила побег. Они убрали киль, заглушили мотор, позволив «Леди Х» мягко зайти на мелководье, бросили якорь. С этой стороны остров обрамлял песчаный пляж в полсотни шагов шириной, за которым начинался лес. К его опушке Илья и отнёс Хелен, бережно уложил под пальмами. Сказал пришлёпавшему следом Лаугесену:

— Будьте пока здесь. Пойду, осмотрюсь.

Виктор кивнул. Потом вдруг окликнул:

— Стой! Оружие возьми.

Вынул из-за пояса пистолет, бросил.

— Зачем? — удивился Илья. — Ты говорил, остров необитаем.

— На всякий случай.

Норт-Килинг был верхушкой древнего кораллового рифа. Неширокая полоса леса опоясывала лагуну, почти полностью отрезанную от океана. Остров можно было обойти по кругу за час или полтора. Но нужно ли? Повсюду виднелись только кокосовые пальмы, пизонии, заросли густо ветвящегося кустарника с мелкими округлыми листиками, напомнившего Илье бонсай, стоявший в холле корейского отеля-пагоды. Конечно же, крабы, то и дело попадающиеся на глаза, и стаи птиц, парящие над головой. Больше на этом острове ничего не было. Он собирался повернуть обратно, когда глаз зацепился за нечто инородное. Корпус корабля, лежащий на рифах. Разумеется, это был не старинный немецкий крейсер. Большая моторная яхта, вполне современная. Некогда она была красавицей, но штормы изрядно поработали над ней, превратив в груду стекловолокна, пластика и металла. Они подошли к Норт-Килингу с противоположной стороны, поэтому не увидели её сразу.

Илья хотел было идти к берегу, чтобы рассмотреть потерпевшее крушение судно, однако ноздри уловили новый запах. Исходящая от лагуны вонь птичьего помёта и гниющих водорослей сопровождала всю дорогу, но этот был ещё тошнотворнее. Долго искать не пришлось. На берегу лагуны лежали сваленные грудой трупы. Мужчины и женщины, полуодетые или вовсе голые, — он насчитал восемь тел. Тела успели изрядно подгнить, птицы и крабы над ними тоже потрудились, причину смерти не определишь. Но в любом случае находка Илье не понравилась. Очень не понравилась. Нащупав в кармане пистолет, он поспешил к товарищам.

Здешний лес не был непроходимой чащей, но бежать сквозь него оказалось затруднительно из-за стволов деревьев, когда-то поваленных ураганом. Выбрать кратчайший путь было ошибкой, следовало выйти на пляж и бежать вокруг, — получилось бы дальше, но быстрее. А так он опоздал. Всего на минуту.

Худой оборванец в дырявой майке и некогда светлых, а теперь неопределённо-грязных шортах, таращился на Хелен и Лаугесена, прячась за деревьями. В руках он держал помповое ружье. Поднял, упёр приклад в плечо, прицелился.

— Стой! — заорал Илья, вырывая пистолет из кармана.

Оборванец не остановился. Хрустнул выстрел.

Пуля предназначалась сидевшему на песке Лаугесену. Но Хелен, до этого безвольно полулежавшая, внезапно подалась к парню, толкнула. Дёрнулась, принимая пулю в себя. Виктор подхватил её, выронил, тоже упал...

Движение за спиной Лазаренко ощутил затылком. Тощее полуголое существо с космами грязных спутанных волос бросилось на него. Существо было ниже Ильи на полголовы и явно женского пола, оно не представляло опасности. Если бы не занесённый для удара мачете. Илья дёрнулся в сторону, невольно прикрываясь рукой. Огнём обожгло предплечье, и тут же нога зацепилась за корень. Группироваться возможности не было, упал как упал, зашиб бедро, спину. Зашипел от боли, зажал левой ладонью набухшую кровью рану. Повезло, удар получился скользящим, клинок рассёк кожу и немного мяса.

Женщина зарычала, дёрнула головой, отбрасывая волосы с лица. В глазах — бешенство и ненависть. Снова замахнулась мачете...

Илья сам удивился, как не выронил пистолет при первом ударе. Но — не выронил. Вскинул руку, вдавил предохранитель на рукояти, нажал спусковой крючок.

Грохота получилось больше, чем от ружья. Пуля ударила нападавшую в левую грудь, толкнула назад, опрокинула. В следующий миг ствол пизонии рядом с головой Ильи взорвался гейзером щепы. Оборванец передёрнул затвор, досылая патрон в патронник... Илье этого делать не требовалось. Только жать спусковой крючок, посылая в стрелка пулю за пулей, сколько их оставалось в магазине. Оставалось пять. Три нашли цель, одна попала в «десятку» — вошла в голову чуть левее переносицы.

Хелен лежала на песке, быстро и шумно дышала, зажимая ладонью рану под левой ключицей.