Сергей Лукьяненко - Лорд с планеты Земля Страница 20

Я молча пошел вперед. Невежливо спорить с девушкой, тем более с принцессой. Проще не оставить для нее возможности выбора.

Ангары были скрыты где-то в глубине скалы. Наружу выходили лишь маленькие бетонные купола лифтовых шахт. Всегда любил округлые здания — они исключают нападения из-за угла. Впрочем, засады здесь не оказалось. Лишь один-единственный часовой, привалившийся спиной к нагретой за день стене купола.

Я заметил его первым. Остановился, прикинул расстояние — для прицельного выстрела из пистолета слишком далеко. Вытащил из чехла плоскостной диск, и метнул его, почти уверенный в успехе.

На этот раз глазомер меня подвел. Диск со свистом прорезал воздух и вошел в бетонную стену в нескольких сантиметрах от головы часового.

Наверное, он даже не понял, что случилось. Повернулся на звук, выхватывая из ножен меч, и бросился к нам, на ходу поднимая руку к плечу, чтобы активировать комбинезон.

Вот только на пути его стремительного рывка оказался полукруг прочно вонзившегося в стену диска. Плоскостное лезвие рассекло шею быстрее самого искусного хирурга.

Он сделал еще несколько шагов и упал, неестественно вывернув голову. Из перерезанной артерии струей ударила кровь.

Меня замутило. А принцесса, выронив меч, вцепилась в мои плечи и закричала. Он давно уже рвался из ее груди, этот крик. С того дня, когда на турнире женихов победил Шоррэй. С того часа, когда планета была захвачена его войсками. С той минуты, когда в гостевом зале разыгралось кровавое побоище. С той секунды, когда она узнала, что нам придется пройти через неведомый мне ужас аварийного старта.

Она плакала, прижавшись к моему плечу — повелительница целой планеты, умеющая посылать на смерть тысячи людей, но никогда не видевшая настоящей смерти. Не той, которая приходит в честном поединке на плоскостных мечах, когда самые страшные раны скрываются под мгновенно зарастающими комбинезонами. Такая смерть была привычной в окружающем ее мире — прячущаяся под чистыми одеждами, фальшивая, как факелы на стенах. На плоскостных мечах никогда не оставалось даже капли крови.

А теперь смерть предстала перед ней в своем истинном облике. С рассеченным на части телом, с хлещущей из перебитых артерий кровью. Может быть, она была первой из принцесс, увидевшей, чего она стоит.

Я обнял ее, по-настоящему, мягко и сильно, забывая и про боль в раненном плече, и про неумолимо уходящее время. Прошептал, зарываясь лицом в мягкие волосы:

— Он убил бы нас, если бы смог, принцесса. Не стоит его жалеть.

— Но так не убивают…

— Он умер сразу. Он не успел ничего почувствовать.

Принцесса помолчала. Потом сказала, высвобождаясь из моих рук:

— Это пройдет, сейчас пройдет. Я веду себя как истеричка, мне стыдно за себя…

— А я стал гордиться тобой, принцесса.

Стараясь не смотреть вниз принцесса прошла мимо мертвого тела. Махнула рукой:

— Вот он, аварийный старт. Наверное, его и охранял… этот несчастный.

Я подошел к принцессе.

На первый взгляд аварийный старт не выглядел устрашающим. Просто в ровном посадочном поле возникал небольшой уклон, градусов в пять, не больше. Искусственное ущелье, плавно уходящее в темноту. Ширина дорожки была метров семь-восемь, вполне достаточно даже для катера, не говоря уже об узком флаере. Конечно, метров через двадцать аварийный старт будет напоминать пробитую в камне траншею, и возникнет реальная опасность налететь на поднимающиеся с боков стены. Но ведь управлять будет автопилот…

— Помогите мне, принцесса, — сказал я. — Надо подкатить сюда какой-нибудь флаер.

Метрах в сорока от нас стояла подходящая с виду машина. Она была даже меньше той, на которой я прибыл, и казалась достаточно легкой для задуманного. Вдвоем мы довольно легко сдвинули флаер с места и покатили к аварийному старту.

— Ты хорошо управляешь флаером? — озабоченно спросила принцесса.

— Я хорошо управляю велосипедом, — хмуро ответил я. Слово «велосипед» я произнес по-русски, похоже, в языке Тара не оказалось аналогов. Конечно, здорово было бы спасти принцессу, самому управляя летательным аппаратом. Но увы, в секцию планеризма я не ходил, а в армии нас учили пользоваться только парашютом. — В этом флаере есть автопилот, принцесса?

— Конечно. А программный диск у тебя есть?

— Да.

Мы поставили флаер у самой кромки наклонной дорожки. Советы Эрнадо не подвели — я легко нашел замок и открыл колпак кабины. Принцесса молча забралась внутрь, склонилась над пультом. Через секунду кабина осветилась.

— Программный диск, — требовательно сказала девушка.

Я протянул ей диск с номером два, обернулся и последний раз взглянул на плато Сломанного Клыка. Было тихо, удивительно тихо для места, где сейчас шла отчаянная охота за нами. Лишь вдалеке все сильнее и сильнее разгорался пожар.

Навалившись на борт флаера я выкатил его на дорожку аварийного старта. Почувствовал, как машина дрогнула и медленно заскользила вниз. И запрыгнул в кабину.

В задачу аварийного старта явно не входил быстрый разгон. Мы успели устроиться в креслах и проверить приборы, прежде чем скорость стала ощутимой.

— Во флаере почти нет горючего, — озабоченно сказала принцесса.

— Оно и не понадобится, — равнодушно сказал я, включая в своем комбинезоне режим медицинской помощи. Ниже поясницы сразу же ощутимо защипало. Потом закололо в плече. Ощущение было не из приятных.

По обеим сторонам флаера все быстрее и быстрее мелькали каменные стены. Спуск становился круче.

— Никогда не доверяла автопилотам, — тоскливо призналась принцесса. Мы сидели рядом, в маленькой кабине было лишь два узких кресла. Перед нами, над пультом, светился неизменный видеокуб. Масштаб был крупным — дорожка аварийного старта, по которой ползла зеленая точка нашего флаера, виднелась вполне отчетливо.

— Что поделаешь, принцесса, — вглядываясь в изображение, сказал я. — К сожалению, я не пилот… и даже не навигатор. В межзвездных гонках не участвовал.

Принцесса быстро взглянула на меня.

— Что тебе известно о Праттере, Лорд?

Мысленно я выругал себя за излишне длинный язык. О несостоявшемся муже принцессы я не знал почти ничего… даже имя его услышал впервые. Но отступать было поздно.

— Только то, что он трус, принцесса.

Изображение в видеокубе менялось все быстрее. Был виден уже и край плато, обрывающийся в пропасть. Но аварийный спуск там не кончался!

— Он не трус! Не смей говорить о нем такие…

Кресла синхронно сжались, захватывая нас в тугие объятия, перехватывая дыхание, прерывая разговор. Плато кончилось. А дорожка аварийного старта продолжалась, опускаясь вниз под углом немногим отличающимся от прямого. И в это мгновение флаер тяжело толкнуло сзади. Похоже, это и был обещанный «разгонный бустер», действующий не то на гидравлической основе, не то просто придающий нам ускорение своей тяжестью. Сердце комком подскочило к горлу. Мы падали, флаер несся, едва касаясь колесами гладкой как стекло поверхности. Удары очередных бустеров следовали один за другим. А в видеокубе я видел то, что нас ожидало. Крутой изгиб дорожки, в полукилометре ниже уровня плато. Опять горизонтальный участок. И короткий трамплин, задранный в небо. Аварийный старт вовсе не походил на «дорожку, обрывающуюся в пропасть», как говорил Эрнадо. Это была сложнейшая, рассчитанная на компьютерах конструкция, траектория и поочередно включающиеся бустеры которой сообщали машине максимальное ускорение. И перегрузки, которым при этом подвергались пассажиры, похоже не брались в расчет…