Дэн Симмонс - Фазы гравитации Страница 20

– …разработанные для шаттлов теплозащитные плитки нашли множественное, незаметное обычному глазу применение в повседневной и коммерческой деятельности. Прочие возможности…

«Попутно “Челленджер” взрывается в небе, обломки устремляются в зев океана. Адские отблески самовоспламеняющегося топлива. Обломки падают, падают…»

– …преимущества включают…

«Жена и сын Бедекера попутно устремляются к новой жизни, новым истинам».

– …включают такие вещи…

«Попутно Ричард Э. Бедекер устремляется…»

– …вещи как…

«Устремляется…»

– …вещи как…

«Устремляется куда?»

Он замолчал.

Компания фермеров, обменивающаяся шуточками в задних рядах, умолкла и обернулась к сцене. Терри Экройд, по-прежнему сидя верхом на стуле, перестал болтать с товарищем и в упор смотрел на Бедекера.

Тот крепче вцепился в трибуну, чтобы не упасть. Огромное помещение, расплываясь, скакало перед глазами, на лбу и спине у оратора выступил холодный пот. На шее бешено пульсировала жилка.

– Все вы наблюдали взрыв шаттла, – гулко произнес Бедекер. – Снова и снова прокручивали запись. Похоже на навязчивый сон, согласитесь? На кошмар, от которого невозможно избавиться… – говорил он, толком не понимая, куда его несет. – Я был в составе НАСА на момент разработки ТКС… системы шаттла. Весь процесс от начала до конца напоминал один сплошной компромисс… Причины? Да что угодно. Деньги, политика, бюрократия… или общая непроходимая тупость. Мы убили астронавтов, как если бы выстрелили им в голову.

Обращенные к нему лица казались прозрачными, как вода, и подрагивали, точно пламя свечей.

– Но в этом и суть эволюции! – оглушительно выпалил он, склонившись к микрофону. – Орбитальный блок, топливный бак, бортовой ускоритель – все так здорово, по последнему слову техники… Казалось бы, идеал, но нет! На деле, как и с людьми, это всего лишь эволюционный компромисс. Где-то подле уникального механизма сердца, искусной системы зрительных нервов притаился артефакт тупости – словно аппендикс, лишний придаток слепой кишки, который только и ждет, чтобы прикончить нас… – Качнувшись, Бедекер оглядел растерянную толпу, лихорадочно ища способ донести до их сознания свою мысль…

Тишина нарастала. Отголоски праздника стихли. Кто-то у входа кашлянул, и звук пушечным эхо прокатился по залу. Лица слились в одно. Бедекер зажмурился и крепче вцепился в трибуну.

«Что сталось с рыбами?»

Он широко распахнул глаза.

– Что сталось с рыбами? – настойчиво повторил Бедекер уже вслух. – С двоякодышащими рыбами, теми, что первыми выбрались из моря на сушу. Что сталось с ними?

Растерянность публики сменилась напряжением. Где-то на карусели девочка притворно вскрикнула от страха. Потом крики смолкли, и толпа внутри, затаив дыхание, ждала.

– Они оставили след на берегу, а дальше? – Бедекер не узнавал собственный голос. Откашлявшись, он продолжал: – Первооткрыватели, они трепыхались на берегу, жадно ловя ртом воздух, чтобы снова возвратиться в океан. А когда умерли, их кости смешались с другими костями в тине. Впрочем, это понятно, я не о том.

Он обернулся к Экройду, словно прося поддержки, и опять взглянул на толпу. Опустив на мгновение глаза, вскинул их снова, пристально всматриваясь в лица и не находя ни одного знакомого. По щекам струились слезы, но остановить этот поток было невозможно.

– Снились ли им сны? – вопрошал Бедекер, но ответа не дождался. – Поймите, они видели звезды! Лежа на песке, судорожно глотая воздух и мечтая вернуться в родную стихию, они видели звезды! – Он снова откашлялся. – Вопрос в другом. Перед смертью, прежде, чем их прах соединился с прахом предков, снилось ли им что-то? Нет, снилось безусловно, но изменились ли они? В смысле, сны? Вот к чему я веду… – Бедекер осекся. – Мне кажется… – начал он и снова умолк. Потом резко дернулся, задев микрофон. – Спасибо, что пришли сегодня.

Из-за свернутого микрофона фразу никто не услышал.

Около трех часов ночи Бедекера основательно вырвало. Радовало, что в комнате была отдельная ванная, и никто не услышал. Почистив зубы и выполоскав рот, он на цыпочках прокрался в пустую спальню мальчика.

Экройды давным-давно спали. В доме стояла мертвая тишина. Бедекер плотно прикрыл дверь, не пропуская ни малейшей полоски света, и ждал, когда появятся звезды.

Вскоре одна за другой на темном небе засияли сотни сверкающих точек. Залитая солнцем полусфера Земли над лунными скалами тоже была покрыта люминесцентной краской. В мягких отблесках земного света серебрилась поверхность Луны. Звезды ослепительно горели, кратеры отбрасывали замысловатую тень, а вокруг царило безмолвие.

Бедекер вытянулся на кровати, стараясь не смять покрывало, и думал о завтрашнем дне. В Чикаго, после регистрации, надо встретиться с Борманом и Серетти. Если удастся, по-дружески посидеть вечерком и в неформальной обстановке обсудить сделку по «аэробусам».

После ужина он позвонит Коулу Прескотту прямо домой в Сент-Луис, скажет, что увольняется, и пусть уладят там все побыстрее. К сентябрю, желательно к Дню труда, ноги его не будет в Сент-Луисе.

«А что потом?» – подумал Бедекер и уставился на залитую звездным светом Землю, сияющие облачные массы. Потом он обменяет свой четырехлетний «Крайслер Ле Барон» на спортивный автомобиль. «Корвет», к примеру. Нет, на что-нибудь столь же элегантное и мощное, как «Корвет», но с нормальной коробкой передач. Гоночный вариант. Бедекер ухмыльнулся. Поистине все гениальное просто.

«А потом?»

Пообвыкнув, он различал во мраке все новые звезды.

«Мальчишка наверняка угрохал уйму времени на такую красоту».

На потолке сверкающими спиралями разгорались сонмы далеких галактик. Потом он двинет на запад, сто лет уже не ездил по стране. Навестит Дейва в Салеме и Тома Гэвина в Колорадо.

«А дальше?»

Бедекер положил руку на лоб. В ушах звучали голоса, неразличимые в электрическом шуме помех. Перед глазами стояли серые надгробия на фоне зеленой травы и мельтешащие силуэты вокруг ржавого остова «Хадсона». Бедекер думал о сияющей на солнце водонапорной башне Глен-Оук, о чарующей красоте новорожденного сына. Думал о тьме и о тысячах огоньков медленно вращающегося во мраке колеса обозрения.

Позже он уснул, а звезды продолжали гореть.

Часть третья

Анкомпагре

– К восхождению готовы?

По команде Тома Гэвина Ричард Бедекер и еще трое туристов остановились поправить напоследок рюкзаки и поясные крепления. Гэвин был длиннолицым коротышкой с черным ежиком волос и пронизывающим взглядом. Даже самый будничный вопрос, казалось, вырывался из его тщедушного тела с напряженными командирскими интонациями.