Сергей Михайлов - Стрела Аримана. Антология российской фантастики Страница 20

Оставив молодцов с их проблемами, я принялся за решение своих. Предполагаемый убийца стоял в десяти шагах от меня. Ничто не мешало мне прозондировать его мозг.

Чего там только не было! И мне предстояло отыскать в этом мусоре иголку истины. Я добился-таки своего. Откопал нужную информацию. Моя версия подтвердилась: именно Козлятин стал причиной смерти Паукова. События в тот роковой день две недели назад разворачивались так:

Примерно в два Боцман, слегка опохмелившийся после вчерашнего, постучал в дверь квартиры Паукова. Тот долго не открывал, а когда все же открыл, Боцман увидел, что Пауков изрядно пьян.

— Наклюкался уже! Хорош друг! Налей полстакашка.

— Н-нету, — заикаясь ответил Пауков.

— Врешь небось! — не поверил Боцман и прошел в комнату. На столе стояли две пустые бутылки из-под водки и пара грязных стаканов.

— С кем пил-то?

— С Носом.

— А, с этим. На какие шиши-то?

— Да наскребли… Посуду сдали.

— Посуду, говоришь? Ну-ну…

— А ты чего заявился?

— Должок гони. — Боцман нахмурился. — Ты, Паук, шлангом не прикидывайся, а то я ведь не посмотрю, что ты инвалид, — враз напомню. — Боцман сунул увесистый кулак под нос Паукову. — Ну, вспомнил?

Пауков кивнул, отчего его качнуло так, что он не удержался и упал на стол. Со стола свалилась пустая бутылка и разбилась.

Пауков приподнялся и уставился на гостя.

— Чего надо-то?

— Бабки гони. Давай хотя бы трояк. Ну!

— Гол как сокол, — выдавил из себя Пауков. — На обыщи. — Он вывернул карманы.

— Ладно. Поговорим иначе. — Боцман вынул из сумки некую конструкцию, бросил на стол. — Пятерка. Почти даром отдаю. Покупай, не пожалеешь!

На столе лежал теплообменник — металлический цилиндр, пронзенный обычной водопроводной трубой.

— Ну что, берешь?

— На кой черт мне эта бандура?

— Сливе толкнешь. Я его дома не застал. Бери, не прогадаешь! За пятерку отдаю, а ты Сливе за чирик толкнешь. Ну!

— А Сливе-то оно на кой ляд?

— Дурак ты, Паук, а не лечишься. Это ж первейшая вещь в аппарате! Слива сам не пьет, зато гонит.

— Во-первых, денег у меня нет, а во-вторых, сам толкай эту бандуру своему Сливе. Он, того и гляди, засыпется, а я вместе с ним садиться не желаю. Не желаю и все тут! Слышь, Боцман, шел бы ты. Надоел — хуже некуда.

Боцман в бешенстве сжал железяку, аж пальцы побелели.

— Значит, нету бабок? Или поищешь?

— Утомил ты меня. — Паукова совсем развезло. — Спать охота. К Носу сходи, может, обломится.

— Обязательно схожу. Потом. А пока тебя потрясу. Выкладывай все что есть.

— Иди-ка ты…

— Что-о? — Лицо Боцмана покрылось багровыми пятнами. — Что ты, сволочь, сказал?

— Кто это сволочь? — вскинулся Пауков и навалился на Боцмана. — Это я сволочь? Да сам ты…

Рука с теплообменником взметнулась вверх, и на голову Паукова обрушатся сильнейший удар. Теряя сознание, Пауков рухнул на пол…

…Кто-то тряс меня за плечо. Я обернулся. Это был сержант Стоеросов.

— Ну как? Есть что-нибудь новенькое?

Я кивнул.

— Это дело рук Боцмана. Только ударит он Паукова не бутылкой, на которой остались пальцы Мокроносова, а стальным теплообменником.

— Вот оно что, — протянул Стоеросов, с интересом разглядывая меня.

— Теплообменник этот следует искать у некоего Сливы, самогонщика. Вот только адреса его…

— Адрес Сливы мне известен, — перебил меня Стоеросов, — как, впрочем, и сам Слива… Спасибо, товарищ Нерусский, вы нам очень помогли.

— Пустяки. Вам, сержант, огромное спасибо.

— Да ладно, — отмахнулся Стоеросов. — Вы теперь куда? К Пронину?

— К нему.

Сержант поморщился.

— Может быть, и не следовало бы этого говорить, но… Не связывайтесь вы с ним.

Я улыбнулся.

— Давайте начистоту. Майор Пронин — подлец, именно поэтому я и должен повидать его. Я обещал найти истинного убийцу — и нашел…

К следователю Пронину я попал в тот же вечер. К моему рассказу он отнесся с величайшим интересом.

— Вы просто молодчина! Не ожидал! — Майор расплылся в сладчайшей улыбке. — Подумать только — провернуть такое дело! О вас стоит упомянуть в рапорте… Вчера вы, уважаемый Николай Николаевич, обещали добыть доказательства невиновности Мокроносова. Я склонен поверить каждому вашему слову. Однако суду нужны доказательства. Этот пресловутый теплообменник… Где его искать? Вам известно только прозвище самогонщика. Ни адреса, ни настоящего имени. Маловато, чтобы разыскать человека.

— Сведения об этом человеке имеются в местном отделении милиции. Кроме того, и Козлятин, и Мокроносов знают этого алхимика… Послушайте, майор, перестаньте играть со мной в кошки-мышки! — не выдержал я. — Вы любыми путями пытаетесь увильнуть от расследования. Что, опять скажете, сроки поджимают? Некогда, да и неохота возиться в этом дерьме? А невинного человека посадить — на это у вас и время, и охота есть?!

Пронин смутился. Он молча ходил по кабинету, насупив брови и боясь встретиться со мной глазами.

— Хорошо, Николай Николаевич, — я впервые услышал в его голосе человеческие нотки, — я доведу это дело до конца. Обещаю вам. Позвоните в понедельник, я сообщу вам результаты расследования. В неофициальном порядке, конечно…

Оставалось поверить майору.

Но, увы, в понедельник, когда я решил повидать следователя, предпочитая беседу с глазу на глаз телефонным разговорам, дежуривший у входа милиционер не пустил меня. Он заявил, что следователя Пронина нет, будет отсутствовать до конца недели. Я включил свой безотказный «детектор лжи». Оказалось: майор сидит у себя в кабинете, но не велит пускать меня ни в коем случае. Что ж, придется пойти на хитрость. Я пересек улочку и приготовился к длительному ожиданию. Ждать пришлось около часа. Наверное, Пронин заметил меня из окна, или дежурный сообщил ему, что «тот самый тип» караулит напротив. Словом, майор сразу же юркнул в стоявшую у подъезда «Волгу» и умчался. А я, несолоно хлебавши, вышел на середину безлюдной улочки и вдруг почувствовал приступ неудержимого веселья. Ведь кому сказать, что следователь по особо важным делам бегает от меня, — поднимут на смех!

Майора я поймал только через два дня. То ли он потерял бдительность, то ли понадеялся на судьбу, но в среду я столкнулся с ним нос к носу у дверей его конторы. Он не стал ломать комедию.

— Идемте, — бросил он на ходу и быстрым шагом направился к себе. Пока мы шли, я проник в его мысли.

Войдя в кабинет, он резко повернулся и выпалил:

— Послушайте, в вашей самодеятельности нет теперь никакого смысла. Дело передано в суд. Козлятин к убийству Паукова непричастен, вина Мокроносова полностью доказана. Более того, Мокроносов сознался.