Дэвид Вебер - Одинокий тролль Страница 20

– В яблочко, командир! В яб…

Это было все, что успел выкрикнуть О'Доннелл, прежде чем последняя ракета, выпущенная командиром эскадрильи троллем, настигла тщетно пытавшийся увернуться от нее «Спутник». Настигла не смотря на отчаянные попытки О'Доннелла сбить ее с курса при помощи средств противодействия. Сработал дистанционный взрыватель.

Страшные повреждения, нанесенные «Спутнику», Леонова ощутила, будто удар по собственной плоти, и поняла, что машина обречена. Кабина наполнилась дымом, и по каналу ментальной связи с компьютером побежали настойчивые доклады о неисправностях. Но даже в такой ситуации полковник не собиралась сдаваться. Собрав все силы, она продолжала бороться за управление умирающим истребителем. «Спутник» сделал героическое усилие, повиновался ее командам: задрав нос, он пошел вверх по немыслимо крутой дуге, чтобы дать пилоту возможность сделать последний выстрел.

Тролль следовал за своей изуродованной жертвой, пока она не достигла высоты четырехсот тысяч футов. На ненавистного пилота-кралхи он истратил свою последнюю ракету, но ничуть не жалел об этом. Он с легкостью избежал предсмертных попыток кралхи нанести ответный удар и испытал сладостное чувство удовлетворенной мести при виде того, как судорожно двигается машина противника. Тролль даже подлетел поближе, когда двигатель вражеского истребителя окончательно заглох и машина по инерции вошла в верхние слои атмосферы.

Когда «Спутник» поднялся на высоту 500 000 футов энергетические пушки тролля изрыгнули пламя, и изуродованная развалина ринулась вниз – туда, где терпеливо поджидал свои жертвы Атлантический океан.

Глава 5

Капитан Военно-морского флота США Ричард Эстон откинулся назад, любуясь четкой работой курсовой автоматики «Аманды». Свежий западный ветер подгонял его кеч, имевший в длину пятьдесят футов. Ночь, по мнению капитана, обещала быть спокойной – насколько вообще можно говорить о спокойствии, когда плывешь на яхте через Атлантический океан. Переносной радиоприемник что-то тихонько бормотал – Эстон неожиданно обнаружил, что соскучился по звукам человеческих голосов. Закат постепенно переходил в фиолетовые сумерки, а океан, на который уже легла тень ночи, напевал ему свою песнь. Ветер тоже шептал что-то, играя в снастях, «Аманда» поскрипывала и постанывала, перебираясь с волны на волну, и со всех сторон слышалось журчание воды. Спереди доносились хлюпанье и шорох рассекаемых волн, сзади – клокотанье пены, тянущейся за шлюпкой, и звуки, вызванные работой руля.

Трубка Эстона погасла, и он подумывал уже спуститься в каюту, чтобы снова набить ее, но блаженная лень не отпускала его из своих объятий. Ему было слишком уютно и хорошо, чтобы сдвинуться с места.

Он медленно улыбнулся. Переплыть Атлантический океан в одиночку – вовсе не значит бездельничать, как воображают многие любители морских путешествий, никогда не покидавшие своего кресла. Последняя неделя выдалась очень тяжелой. За два дня до этого сильный ветер и коварные волны порядочно помучили и попутали Эстона, но низкий, тяжелый киль «Аманды» придавал ей замечательную устойчивость даже при сильном ветре. А потом ветер унесся прочь, волнение уменьшилось, и Атлантический океан на какое-то время надел обманчивую маску доброжелательности.

Эстон знал – это была именно маска. Лживая маска, вдобавок. Это была одна из забав океана – прикинуться нежным и покорным. Но он все равно любил его, отчасти потому, что знал его обманчивый нрав. Если это была забава, то забавлялись они оба, подумал Эстон, на которого нашло поэтическое настроение, придававшее блаженным минутам созерцания еще большее очарование

Он поднял руку, заслоняя глаза от света сигнальных огней собственной яхты, и посмотрел на небо. Отсутствие дыма и света городов делало его дивно прозрачным, и звезды сверкали на нем чудесным блеском. Красота звездного небосвода приводила Эстона в восхищение и была главной причиной, по которой он любил плыть ночью. Ему казалось, что над ним простирается усыпанное алмазами бархатное черно-кобальтовое море, хотя он ни за что не осмелился бы поделиться этой мыслью со своими коллегами. В устах такого некрасивого верзилы, как Эстон, слегка сутулого и изрядно потрепанного жизнью, подобные слова звучали бы странно, а то и смешно.

Опустив руку, он взглянул на радарный отражатель. На море он предпочитал спать днем, потому что торговые суда в век радаров со все большей небрежностью относились к необходимости бдительно смотреть по сторонам, а Дику Эстону о возможностях высоких технологий было известно достаточно, чтобы не слишком им доверяться. Отражатель – штука, конечно, полезная, но его эффективность полностью зависит от исправности радара на другом судне. А днем вероятность того, что рассеянный впередсмотрящий заметит ярко-красные паруса яхты, была гораздо выше, чем в темноте. Хорошенько все взвесив, Эстон предпочел проводить ночи, высматривая суда, которые могли не заметить его. Ну и конечно, любуясь звездами.

Он снова взглянул вверх и нахмурился от удивления. Что за?..

Левой рукой Эстон начал нащупывать в ящике мощный бинокль, ни на мгновение не отводя глаз от движущихся по странной траектории сверкающих точек. Казалось, они спускаются вниз… Но как-то странно, так не бывает… Сверкающие точки напоминали падающие звезды, однако Эстону не доводилось слышать о метеорах, которые внезапно изменяли бы траекторию падения!

Он прижал бинокль к глазам и стал наблюдать за сияющими линиями, легко приноравливаясь к качке благодаря долгому опыту. Но толку от бинокля было мало: чем бы ни были эти светлячки, расстояние до них оказалось слишком велико. Однако если он заметил их с такого расстояния, они должны находиться на огромной высоте!

Казалось, что загадочные светлячки движутся ему навстречу, но, присмотревшись, Эстон понял, что это обман зрения. На самом деле они быстро спускались к южному горизонту. Что бы это все-таки могло быть…

Он замер: мерцающая точка отделилась от группы и метнулась в сторону, бешено прыгая туда-сюда. Проклятье! Это может быть только след управляемого летательного аппарата! Никакой предмет в свободном падении не двигался бы по такой сумасшедшей траектории. Эстону даже показалось, что мерцающая точка пытается от чего-то уклониться.

Неожиданно возникнув, мысль эта уже не покидала Эстона. Один из светлячков по невозможной дуге бросился вдогонку за убегающей точкой. Капитан внимательно наблюдал за их полетом, а когда светлячок выбросил из себя крохотную искру, и та устремилась к светлячку-преследователю, Эстон невольно зажмурился от нестерпимо яркой вспышки. И тут же множество блестящих искорок отделилось от преследователя и помчалось к мерцающей точке-беглецу.