Майкл Крайтон - Восходящее солнце Страница 20

Коннор молчал. Наверху я видел, как над фривеем заходят на посадку самолеты. Мы подъезжали к аэропорту.

«В любом случае», сказал я, «я был рад, когда подвернулась работа офицером связи. Лучше расписание и больше денег. И вот так я очутился здесь. В этой машине рядом с вами. Вот и все.»

«Кохай», тихо сказал он. «Мы в деле вместе. Просто скажи мне – в чем проблема?»

«Нет никакой проблемы.»

«Кохай.»

«Нет.»

«Кохай…»

«Эй, Джон», сказал я, «позвольте сказать вам кое-что. Когда подаешь заявление в специальную службу, пять разных комитетов проходятся по твоим документам. Чтобы получить работу связного, надо быть чистым. Комитеты меня проверили. И не нашли ничего существенного.»

Коннор кивнул: «Но все-таки что-то нашли.»

«Боже», сказал я, «я проработал детективом пять лет. Невозможно проработать так долго без нескольких жалоб. Вы сами знаете.» «А какие жалобы были на тебя?»

Я покачал головой. «Ничего. Чепуха. На первом году я арестовал одного, он обвинил меня в чрезмерном применении силы. После расследования обвинение отпало. Я арестовал женщину за вооруженный грабеж, она заявила, что я подсунул ей травку. Обвинение снято: это оказались ее наркотики. Подозреваемый в убийстве заявил, что я бил и пинал его во время допроса. Но все время присутствовали другие офицеры. Пьяная женщина после домашней драки заявила позднее, что я приставал к ее ребенку. Она сняла обвинение. Главарь банды подростков, арестованный за убийство, сказал , что я делал ему гомосексуальные предложения. Обвинение снято. Это все.»

Если вы – коп, то знаете, что подобные обвинения – словно шум на заднем план, как от уличного движения. С этим ничего нельзя поделать. Вы находитесь в окружении противника, все время обвиняя людей в преступлениях. В ответ они обвиняют вас. Именно так все и работает. Департамент не уделяет ни малейшего внимания, пока не выявляется повторяемость. Если у парня за пару лет накапливается три-четыре обвинения в чрезмерном применении силы, только тогда начинается расследование. Но в других случаях, как всегда выражается помощник шефа Джим Олсон, быть копом – это работа для толстокожих.

Коннор долго ничего не говорил. Он хмурился и раздумывал. Наконец, он спросил: «Как с разводом? Были проблемы?»

«Ничего необычного.»

«Ты с бывшей женой разговариваешь?»

«Да. Мы окей. Не великолепно. Но окей.»

Он все хмурился. Все высматривал что-нибудь. «И ты покинул подразделение детективов два года назад?»

«Да.»

«Почему?»

«Я уже сказал вам.»

«Ты сказал, что не хотел работать в смену.»

«Ну да, так почти и было.»

«Ну, и что же еще?»

Я пожал плечами. «После развода я просто не хотел больше работать в отделе убийств. Я чувствовал себя, словно… не знаю… Разочарованным. У меня был маленький ребенок, а жена ушла. Она продолжила свою жизнь, встречаясь с каким-то многообещающим прокурором. Мне оставалось растить ребенка. Я попросту заскучал. Я не хотел больше быть детективом.» «Ты искал в это время совета? Обращался к врачу?»

«Нет.»

«Неприятности с наркотиками, алкоголем?»

«Нет.»

«Другие женщины?»

«Было.»

«Во время брака?»

Я поколебался.

«Фарли? Из офиса мэра?»

«Нет. Это было позже.»

«Но кто-то же был во время брака?»

«Да. Но сейчас она живет в Фениксе. Перевели ее мужа.»

«Она работала в департаменте?»

Я пожал плечами.

Коннор откинулся на сидении. «Окей, кохай», сказал он. «Если это все, то с тобой прекрасно.» Он взглянул на меня.

«Это все.»

«Но мне стоит тебя предупредить», сказал он. «Я прежде проходил через такое с японцами. Когда японцы играют жестко, они могут вытворять очень неприятные вещи. По-настоящему неприятные.»

«Вы пытаетесь запугать меня?»

«Нет. Просто говорю, как может обернуться.»

«Чихал я на японцев», сказал я. «Мне нечего скрывать.» «Прекрасно. Теперь, мне кажется, тебе лучше позвонить своим друзьям из прессы и сказать, что мы подъедем после нашей следующей остановки.»

Боинг 747 проревел низко над головой, мигая в тумане посадочными огнями. Он исчез за переливающейся неоновой вывеской: «Девочки! Девочки! Совсем голые! Девочки!» Когда мы вошли, было одиннадцать тридцать. Назвать клуб «Паломино» стриптизом значило ему льстить. Это было перестроенное здание для боулинга с кактусами и лошадьми, нарисованными на стенах, и внутри оно оказалось меньше, чем виделось снаружи. Женщина в серебряном бикини, которой было явно под сорок, вяло двигалась в оранжевом свете. Казалось, что ей так же скучно, как и посетителям, горбившимся за крошечными розовыми столами. Официантки в юбочках без верха перемещались в накуренном воздухе. Магнитофон сильно шипел.

Парень сразу за дверью сказал: «Двенадцать баксов. Минимум две выпивки.» Коннор вытащил значок. Тип ответил: «Окей, проходите.» Коннор огляделся и сказал: «Не знал, что сюда ходят японцы.» Я увидел трех бизнесменов в голубых костюмах, сидящих за угловым столиком. «Почти никогда не ходят», ответил хлыщ. «Им нравится „Стар Стрип“ в даунтауне. Больше блеску, больше сисек. Если спросите меня, эти парни, кажется, отбились от своей туристской группы.» Коннор кивнул: «Я ищу Теда Коула.»

«В баре. Парень в очках.»

Тед Коул сидел в баре. Форму службы безопасности Накамото закрывал плащ. Когда мы подошли и уселись рядом, он тускло поглядел на нас. Подошел бармен. Коннор сказал: «Два Буда.»

«Буда нет. Асахи окей?»

«Окей.»

Коннор вынул значок. Коул покачал головой и отвернулся. Он изучающе разглядывал стриптизерку.

«Я ничего не знаю.»

Коннор спросил: «О чем?»

«Ни о чем. Я просто обдумываю собственные дела. Я не на службе.» Он был слегка пьян.

Коннор спросил: «Когда вы ушли со службы?»

«Раньше обычного.»

«Почему так?»

«Желудок. Заполучил язву, иногда прихватывает. Поэтому ушел раньше.»

«Во сколько?»

«Самое позднее в восемь пятнадцать.»

«Вы отмечаете время?»

«Нет. Мы так не делаем. У нас нет устройства.»

«А кто подменил вас?»

«Меня отпустили.»

«Кто?»

«Начальник.»

«Кто он?»

«Я его не знаю. Японец. Раньше его никогда не видел.»

«Он ваш начальник и вы никогда не видели его раньше?» «Новый парень. Японец. Я его не знаю. А что вы, собственно, от меня хотите?»

«Просто задаем вопросы», ответил Коннор.

«Мне нечего скрывать», сказал Коул.

Один из японцев, сидящих за столом, подошел к бару. Он встал рядом с нами и спросил бармена: «У вас какие сигареты?» «Мальборо», ответил бармен.

«Что еще?»

«Наверное, Кулс. Надо посмотреть. Но Мальборо мы точно получили. Хотите Мальборо?»

Тед Коул уставился на японца. Японец у бара притворялся, что не обращает на нас внимания. «Кент?», спросил японец. «У вас есть слабый Кент?» «Нет, Кента нет.»