Майкл Муркок - Пёс войны и боль мира Страница 20

Я не знал, где нахожусь, но считал, что это уже пределы Земли, и рано или поздно я достигну либо деревни, либо поселения углежогов, либо просеку, по которой можно добраться до ближайшего жилья. Аммендорф, по моим подсчетам, должен находиться в милях пятнадцати от Нюрнберга.

Конь пощипывал пахнущую свежестью траву. Трава, во владениях Люцифера не имела ни запаха, ни цвета, ни вкуса. Животное можно было сравнить с заключенным, долгое время просидевшим на воде и хлебе, и вдруг получившим обильный обед. Я позволил ему немного попастись, затем вскочил в седло, пришпорил и поскакал дальше, пока через некоторое время не выехал на широкую лесную полянку.

Всю первую половину дня дорога вела меня вниз по пологому склону холма в симпатичную долину. Сквозь облака на небе пробивались солнечные лучи, освещавшие мягко-зеленые поля и лужайки. В воздухе висел еле уловимый запах горелого дерева, и когда дождь кончился, меня согрел теплый юго-западный ветер.

В долине виднелись крестьянские хижины и амбары, пощаженные войной. Я вдыхал ароматные запахи крестьянских дворов, цветов и мокрой травы, и казалось, что кожа моя становится свежее, чем во владениях Люцифера. Картина, окружавшая меня, была настолько мирной, что я усомнился, не расторгнуто ли соглашение без моего ведома, но мое расчетливое сознание только благодарило бы за это провидение. Я был послан на недостойное задание, и вполне понятно, почему Господь проклял меня.

При приближении к хижинам в ноздри мне ударил аромат жаркого, и рот мгновенно наполнился слюной, так как горячую пищу я ел в последний раз во время встречи с Люцифером. Я постучал в дверь хижины и прокричал: «Эй!» Сначала мне подумалось, что внутри никого нет. Я сделал несколько шагов обратно к коню, но тут дверь отворилась. В дверном проеме показалась полная женщина лет сорока пяти. Увидев мое воинское облачение, она кивнула головой и произнесла с незнакомым мне акцентом:

— Доброе утро, ваша честь.

— Доброе утро, сестра, — ответил я ей. — Могу ли я купить у вашего мужа какую-нибудь горячую пищу?

Она улыбнулась.

— Господин, кем бы вы не были, коли вы готовы платить, то получите все, что пожелаете. У нас совершенно нет денег, и я вряд ли наскребу несколько пфеннигов, чтобы дать вам сдачу. У нас нет денег даже на то, чтобы купить в городе ткани на новое платье, к тому же моя дочь через два месяца выходит замуж…

Она привела меня в темную комнату, как многие подобные жилища, скудно освещенную, но чисто убранную, с бычьим пузырем в окне вместо стекла и несколькими изображениями святых на стене. Это доказывало, что я попал в местность, где проживают христиане.

Cняв с меня шлем и плащ, она сложила все это на стоящую в углу скамью. Обеда из рыбы и пирога с яблоками, по ее словам, нужно было подождать четверть часа, и, если меня устроит, она может принести хорошее крепкое вино из погреба, сваренное ей самой. Я пообещал, что за все хорошо заплачу, и она ушла на кухню, откуда доносился ее голос, болтавший о превратностях погоды и обидах на урожай.

Мне очень понравилось принесенное ей пиво, и сказал, что рад, что война обошла стороной эту долину. Ее маленькое овальное лицо просветлело, и она кивнула.

— Мы верим, что Господь охраняет нашу деревню, но я сомневаюсь, что мы счастливы более, чем остальные. В нашей долине только одна дорога за деревней она углубляется в лес, а там могут приключиться всякие неожиданности.

— Это верно.

Она поморщила лоб и спросила:

— Вы добрались сюда через Немую Границу?

— Я обошел ее, — сказал я, — если вы имеете в виду мертвый лес.

Женщина перекрестилась.

— Только тот, кто связан с Сатаной, может жить там.

Стало ясно, что она меня проверяла, и то, что я подтвердил, что попал сюда, пройдя Немую Границу, подсказало ей, что я как-то связан с Люцифером. В дальнейшем гостеприимстве приходилось теперь очень сомневаться.

За едой я рассказал, что я вассал одного графа, чье имя не хотел бы разглашать, и мне поручено заключить соглашение, результатом которого было бы установление мира в Германии.

Добрая женщина пессимистически отнеслась к этому. Она убрала пустые тарелки со стола.

— Думаю, что мир не знал мира со времени своего младенчества, ваша честь. Мы можем только молить Господа об этом.

Я уверил ее от всего сердца, что если моя экспедиция завершится успешно, происки Люцифера закончатся навсегда.

— Мы живем во время, когда грянет конец света, — сказала она.

— Так думают многие, — сказал я.

— Вы хотите сказать, что сами в это не верите, господин?

— Может быть, я и придерживаюсь такого убеждения, — сказал я. — Но совсем не уверен, что это произойдет.

Она прибрала стол, наполнила пивную кружку и предложила принести трубку ее мужа. Я ответил отрицательно. Она сообщила, что ее муж работает на поле и не появится до вечера, а дочь помогает своему отцу.

Великолепное состояние сытости и спокойствия расслабило меня, и я подумал, что могу и остаться у этих людей на несколько дней… Но тогда я не смогу быстро выполнить обещание, данное мною Люциферу, и он отомстит не только мне, но и этим людям. И я решил довольствоваться лишь приятной уверенностью, что в Германии еще сохранился маленький уголок, куда не докатились война и чума.

Я пил пиво и расспрашивал о дороге на Нюрнберг, но эта женщина ни разу далеко не уезжала из своей деревни. Однако она указала мне направление на Швайнфурт, где, я смогу встретить людей, которым известно, как добраться до Нюрнберга.

Расплатившись с женщиной слитком серебра, я поблагодарил ее за приветливость и доброту, полученную вместе со вкусной едой, оседлал коня и снова отправился в путь.

Дорога петляла по долине, взбираясь на холм и переваливая на другую сторону. Я скакал теперь по светлому березовому лесу и несколько раз оглянулся назад на крытые красной черепицей крыши крестьянских хижин и сараев, над которыми, казалось, витал дух спокойствия и мира.

Лесная тропинка вывела меня на широкую дорогу, по которой можно было добраться до Тойфенберга, следующего места моего назначения, насколько я определился по карте. Уже был близок закат солнца, и я надеялся или, по крайней мере, ждал какого-то крестьянского хутора или поселения, где можно переночевать, но счастье пока не улыбалось мне, и поэтому пришлось спать, как это уже неоднократно случалось, завернувшись в плащ, на траве, неподалеку от тропы, по которой я ехал сюда.

Когда я проснулся на следующее утро, грело солнце и пели птицы. Мотыльки порхали между цветами, и запах цветов был очень сильным. Я пожалел, что не сообразил купить с собой в дорогу хоть сколько-нибудь пива, надеясь, что к этому времени уже буду находиться на первом же постоялом дворе, и мысленно поздравил себя, увидев за очередным поворотом дороги увидел, окруженные деревьями, а еще дальше — целый ряд крестьянских хижин.