Сергей Вольнов - Рабы свободы Страница 20

В натуре, без… На секунду помстилось даже, что всерьёз, – проворчал Муравьед, присаживаясь на стул.

В огромном зале кабинета почти не было мебели. Командирские стол и кресло; огромный во всю левую стену мозаичный экранище, простенький стеллаж вдоль противоположной стены, узорчатый ковёр; да этот вот деревянный резной «вёнец», приткнувшийся сбоку от стола. Правда, покрытие пола само по себе деталь интерьера недешёвенькая – стоит как эксклюзивный полный гарнитур от Д'Габче. Настоящий ПЕРС тысячелетней «выдержки».

Да и на стенах картинки те ещё. «Подсолнухи», «Бар в Фоли-Бержер», «Чёрный квадрат», «Герника», «Мост Миров», «Джоконда», «Московские крыши», «Даная», «Стрелец восходящий», «Ночной дозор», «Звёздный ветер», «Едоки картофеля», «Троица»… и ещё добрых две дюжины не менее известных.

ПОДЛИННИКИ.

По сути – бесценное достояние всего человечества, лишь формально побывавшее частной собственностью владельцев. Но НИЧТО в известной людям Вселенной не имеет права нарушать эту ФОРМАЛЬНОСТЬ. В демократическом социуме человек только тогда сможет ощутить себя свободным, когда ему гарантирована неприкосновенность его «приватного пространства».

И всё, что разложено на полках стеллажа – бесценно ничуть не меньше. Манускрипты древнегреческих философов, рукописная Библия первого века от Р. Х., клинописные глиняные таблички, папирусные свитки-оригиналы эпохи фараонов, пергаментные фолианты хроник и летописей, подлинники Декларации независимости и французской Конституции; первые бумажные издания Достоевского, Воннегута-младшего, Вольтера, Хэмингуэя, Булгакова, Пушкина, Ахматовой, Вознесенского, Лукьяненко, Лема, Гибсона, Рыбакова, Громова; нотные тетради ван Бетховена, Скрябина, Цинь У Синя, Мальцевой, Унайтера, Чайковского; гравюры Босха и эскизы Мартыненко; фарфоровые вазы и статуэтки; монеты: сестерции, динары, пиастры, гинеи; банкноты: доллары, рубли, марки, евро, гривны, фунты стерлингов, юани; бриллианты «Ку-линан», «Шах», «Орлов», «Юпитер», «61-я Лебедя», «Львица Прерий»…

Угодили они сюда самым банальным образом. Артефакты здесь СПАСАЮТСЯ. Их удалось конфисковать прежде, чем они раз и навсегда канули в бездне Ямы. В которую незадолго до этого провалились предыдущие их владельцы, исчезнувшие в неизвестном направлении, растворившиеся в общей массе слившихся тел… Если ты собственными мозгами и волей заработал/а миллионы на приобретение таких «безделушек», это ещё не значит, что ты стопроцентно застрахован/а от склонения. Тем более если ты эти миллионы получил/а по наследству. Среди нуворишей процент сильных ЛИЧНОСТЕЙ гораздо больший, нежели среди наследников состояний. Потомственные аристократы и олигархи вырождаются, и на поверку зачастую оказываются совершенно безвольными особами, без проблем поддающимися диктату…

Улыбку, которая блуждала на губах Муравьеда, весёлой было не назвать при всём желании. Куда уж тут веселиться. Некоторые из аутентичных шедевров гениев человечества он самолично в последнюю минуту вырывал из загребущих лап Секты. Например, на третьей полке слева – белые корешки двенадцати бумажных книжек. Самое первое, ещё прижизненное Полное собрание сочинений братьев Стругацких… Воспоминание о том, при каких обстоятельствах это происходило, – грустное донельзя. Если не сказать – страшное. Троих прессеров тогда потеряли в ходе операции…

– Толя, – сказала Ружена Обская, наполняя две чашечки густой тёмной дымящейся жидкостью. – Я тебя подставила намеренно. Так было нужно… По лицу вижу, ты хочешь задать вопрос.

Да. Прежде чем вы продолжите, шеф, я должен знать доподлинно, ЧТО пошло вон.

Умный парень. Почти догадался… Да, именно тогда, в Порт-Юконе, он склонился. Я знала об этом. И Я лично приняла решение его не разоблачать… Адепта держали на коротком поводке. Дезинформация – страшное оружие, если ею уметь пользоваться. Так что утешься, твои порт-юконские страдания были не напрасны. Через этого предателя удалось прокачать массу дезы.

Утешился. Понимаю, меня проинформировать нельзя было…

Естественно. Зная истину, ты мог не сдержаться. Выдержки тебе не занимать, но ты живой человек, к тому же прессер. Даже если бы ты его не грохнул в сердцах, мог нечаянно проговориться… И Яма догадалась бы, что «крот» распечатан. А нам это ой как невыгодно было… Но ты ведь почти понял, почти раскусил его, правда ведь?

Вот именно, почти, – вздохнул спецагент.

В самый раз. Ты сработал как надо. Подозрение преисполнило тебя остервенением, но наверняка ты не знал, поэтому действовал с оглядкой… Впрочем, чего уж вспоминать начало, когда конец наступил. Деза о том, что ты в жестокой опале, уже проглочена Ямой. – Ружена Обская кончиками пальцев подвинула одну из чашечек ближе к Анатолию.

Что будет с организмом?

Он появится из лифта в гараже, и его нейтрализуют. Затем транспортировка в наш госпиталь… Попытаемся вытащить его обратно. Это заведомо обречённое занятие, но наши учёные ребята надежды не теряют и продолжают делать попытки, вдруг удастся вернуть человека к настоящей жизни… – главная прессерша тоже вздохнула.

Оптимисты эти научники… – невесело усмехнулся Григ. Потянулся, чтобы принять и спрятать в ладони свою порцию дорогостоящего лакомства.

Да уж. Это мы с тобой пессимисты по определению.

Нам полагается. Кто брезгует грязюкой, от того при уборке территории толку чуть.

– Цитата из наставлений незабвенного Барсука? – уголки губ Директора дрогнули.

Она ТОЖЕ в своё время ЗНАВАЛА легендарного чистильщика. Только гораздо раньше, чем Муравьед. Молодой спецагент прошёл «барсучью школу» в ПРЕС-Академии, а она была подругой и соратницей Барсука ещё в годы становления ПРЕС-Службы, когда тот и сам был молодым парнем, начинающим борцом с инфекционным распространением новоявленной разновидности «опиума для народа»…

Из него самого… Несгибаемый был прессер. Вообще все вы, та, первая спецгруппа расчистки, очень удачные кадры. Которые не были сожраны в первый год, столько мозгов потом у Ямы из пасти вырвали…

На себя посмотри. Барсук гордился тобой. О своей оценке тебя умолчу из педагогических соображений.

Это точно. У меня позвоночник недостаточно развит, чтобы прогибаться.

Поэтому здесь и сейчас со мной кофий распиваешь ты, а не кто-нибудь другой.

– Специальная карьерная ступенька? – спрашиваю я Директора. Заданьице для меня припасено (мозжечком чую!) наверняка ТО ЕЩЁ.

Эксклюзивное.

Даже не хочешь узнать, зачем я натравила тебя на этот несчастный офис? Нормальные, незаражённые личности, банковские работники тихо-мирно собрались, чтобы отпраздновать день рождения управляющего филиалом, а тут врываются типы в полном боевом, и один из ворвавшихся громил вскидывает лучемёт и превращает праздничный пир в тризну смерти…