Пол Макоули - Звездный оракул Страница 20

— Пошли с нами. Нет, вещи оставь, ничего с ними не случится.

— Ты отведешь меня к Пирре?

Гангстеры дробно рассмеялись, а Азуф ответил:

— Может быть, позже. Сначала ты должен себя показать.

Азуф свистнул рикше, они сели и долго ехали по бурлящим толпами улицам. Бандиты впились взглядом в Пандараса, ни на мгновение не отводя от него своих подвижных глаз, а тот вертел головой и задавал Азуфу множество вопросов об окружающей местности. Они сошли с повозки на узкой улочке где-то в районе доков. Целый лес мачт дырявил синее небо над плоскими крышами складов. Проходя мимо торговой лавки, Азуф ущипнул Пандараса и велел запомнить место, потому что именно здесь надо будет устроить взрыв.

— Зачем?

— Затем, что ты будешь делать, что тебе скажут, — рявкнул один из бандитов.

— Так приказала Пирра, — отрезал Азуф, но потом добавил:

— Это нужно для дела.

На пыльном перекрестке в конце улицы какой-то мальчишка продавал спиртовое горючее. Азуф бросил ему монету и велел убираться. Парнишка поймал монету, коснулся костяшками пальцев своего лба и заканючил, что хотел бы посмотреть представление.

— Тогда налей две бутылки своей горючки, — распорядился Азуф. — Скажешь кому-нибудь хоть слово, и я отрежу тебе язык и выколю глаза. Понял? Ты чего улыбаешься?

— Здесь такая скукота, никогда ничего не происходит, — пожаловался мальчишка. Он все еще улыбался, но руки у него дрожали, и, наполняя бутылки, он разлил алую жидкость на тротуар.

Один из бандитов вытащил тряпку, разорвал ее на длинные полосы, скрутил их и всунул концы в горлышки бутылок.

— Наклонишь бутылку, чтобы фитиль намок, — скомандовал Пандарасу Азуф. — Подожжешь самый кончик, а когда будешь бросать, держи бутылки прямо. Бросай посильнее и во что-нибудь твердое, чтобы они точно разбились. Обязательно попади в дверь.

— Да знаю я, как делать, — отмахнулся Пандарас. Он не боялся, но в животе возникла странная пустота. Такое чувство появлялось у него всякий раз, когда должно было произойти что-нибудь страшное, дикое, разрушительное. Он взял бутылки. От тряпичных фитилей сильно несло сладким спиртом.

У одного из гангстеров была зажигалка. Решив подразнить Пандараса, он стал водить ее маленьким огоньком у него перед носом, и Пандарас в ужасе отшатнулся, прижав к груди бутылки с их промокшими фитилями.

— Прекрати, — резко бросил Азуф и вытянул руку. Бандит вложил в нее зажигалку, Азуф пару раз щелкнул ею, чтобы показать, как она работает, и сунул ее в карман рубашки Пандараса. — Действуй и быстро возвращайся, подтолкнул он Пандараса.

Несмотря на раннее утро, на улицах было довольно много людей. На Пандараса вроде бы никто не обращал внимания, но пока он шел к лавке, прижимая к груди бутылки и чувствуя, как запах спирта жжет ноздри, ему казалось, что за каждым его движением наблюдают тысячи глаз. Ставни в лавке были наполовину прикрыты, внутри кто-то ходил, насвистывая веселую мелодию. Пандарас остановился на другой стороне улицы и с колотящимся сердцем запалил фитиль. Убрав зажигалку, он подхватил бутылку и швырнул ее на тротуар перед дверями лавки. Когда раздался звон стекла и появилось пламя, он схватил вторую бутылку и бросился наутек.

Не к Азуфу и гангстерам. В другую сторону. Прохожие расступались, пропуская его. Пандарас проскочил перед повозкой (запряженный в нее нильгау испугался и встал на дыбы, замолотив передними копытами по воздуху), налетел на солдата, ускользнул от его рук, нырнул в извилистый проход между двумя складами, три раза свернул за угол, все еще прижимая к себе бутылку и слыша бешеный стук сердца и свое оглушительное дыхание.

Резкий свист, тревожный звон колокола в отдалении и перекрывающий все звуки неумолчный и яркий городской шум. Пандарас не успел еще отдышаться, как услышал приближающиеся к нему шаги. Он пригнулся и выглянул из-за угла, потом снова спрятался и зажег фитиль в горлышке бутылки, трясясь от страха, что щелчок зажигалки может его выдать. Затем набрался храбрости и вышел из убежища.

Два гангстера остановились и переглянулись. Азуфа с ними не было. Губы бандитов затряслись в дребезжащем смехе, но тут они увидели бутылку. Один из них поднял пистолет. Мелькнула вспышка, и пистолет вылетел у убийцы из рук не сработал. Пандарас мгновение подумал и изо всей силы швырнул пылающую бутыль. Она разлетелась у самых ног бандитов, и в то же мгновение они оказались в центре высокого столба голубоватого пламени. Охваченные огнем, они визжали и извивались; в проходе появились люди, стали поливать несчастных водой, но те уже были мертвы, а Пандарас стремительно уносился прочь.

Пандарасу потребовался целый день, чтобы через весь город добраться до дома, где его держали. Все это время он продолжал спорить сам с собой, убеждая себя, что он просто дурак, что Азуф непременно его там поджидает, что, конечно, Тибор был прав — им следовало давным-давно убраться из города. Лучше питаться гусеницами и листьями, чем попасть в плен к такой шайке гангстеров, как у Пирры.

На самом деле он оказался в плену у города, не у Пирры.

Таких, как Пирра, в Офире немало, он легко смог бы найти с ними общий язык, если только позволить себе соблазниться этой зовущей песней большого города. Как хорошо он знал эту песню и все, что она обещает! Как страстно она звучала в его крови, песня, соблазнительная для каждого, кто родился в городе или кто привык к его жизни.

Прав был Азуф. Город заставил Пандараса верить, что он — нечто большее, чем есть. Пандарас решил, что он сумеет вырвать у него сокровища и, совершив подвиг, спасти своего господина. За эту ошибку ему едва не пришлось заплатить всем, что у него есть. Но он не может позволить себе потерять книгу. Он не вправе ею распоряжаться, не может ни продать ее, ни потерять.

Добравшись до площади, он долго стоял среди стволов гигантского бамбука. Окна комнаты, где его держали, были темны, но это ничего не означало. Пандарас был страшно голоден (днем он пытался утащить с лотка гроздь бананов, но торговец его заметил и отогнал), а кроме того, был взвинчен.

Он обогнул квартал, вышел на площадь с другой стороны, потом проделал это еще раз. Ему показалось, что он заметил двух человек, наблюдающих за зданием. Один отирался возле забегаловки на углу, а второй стоял у придорожного оракула, вдыхая дым палочки благовоний и по временам зорко поглядывая на толпы прохожих.

В конце концов Пандарас зашел в соседнее здание, взобрался по лестнице на крышу, где оказался в настоящей чащобе маленьких ветряных генераторов. Среди них лежал на спине пьяный или накурившийся старик, болтая в воздухе руками и ногами, как таракан. Еще двое, укутанные в серые развивающиеся лохмотья, повернули выпуклые глаза в сторону Пандараса, но это были всего лишь пьяницы, распивающие на двоих пластиковую бутылку маслянистого белого пойла.