Майк Резник - Пророчица Страница 20

— Какой черт дернул Ломакса связаться с тобой?

— Вы это о чем? — спросил Малыш с вызовом.

— Это значит, что я хочу знать, какой черт дернул Ломакса связаться с тобой, — спокойно повторил Айсберг.

— Я оказал ему одну услугу на Сером Облаке.

— Это какую же?

— Я спас ему жизнь.

Айсберг удивленно уставился на него.

— Ты? — переспросил он с явным недоверием.

— Я.

— Не смею спросить как, но, может, ты все-таки расскажешь мне?

— Думаете, я вру? — оскорбился Малыш.

— Давай скажем так: я думаю, что ты слегка преувеличиваешь, — примирительно сказал Айсберг. — И лучше бы так оно и было, — добавил он, немного помолчав. — Если у Ломакса возникла нужда в том, чтобы ты спасал его жизнь, то, значит, я нанял не того. Я не дожил бы до своих лет, если бы неверно оценивал людей, которых нанимаю. — Он помолчал. — Где вы напали на след Помазанного?

— Мы с ним не встречались. Мы имели дело с одним из его людей на Олимпе, но я понятия не имею, где находится сам Помазанный.

— А что ты о нем знаешь?

— Немного. Лишь то, что он руководит какой-то религиозной сектой и жаждет вашей смерти.

— Ты уверен, что тот, о ком ты говоришь, — он, а не она? — спросил Айсберг, наконец-то тоже отхлебнув из своего стакана.

— Да. По крайней мере Корбеккиан — это его человек на Олимпе, тот самый тип, который нанимал людей, чтобы убить вас, — так вот Корбеккиан называл его он. А в чем дело? — поинтересовался Малыш. — Разве тут замешана какая-то женщина, у которой зуб против вас?

— Вполне возможно, — ответил Айсберг. — Я просто хочу убедиться, что сейчас она не называет себя Помазанный.

— Так значит, где-то все же существует женщина, которая хочет убить вас, — повторил Малыш, и в его глазах вспыхнул интерес. — А что вы ей такого сделали?

— Это долгая история, — ответил Айсберг и допил стакан.

— Я весь одни сплошные уши.

— Кроме того, это не твое дело.

— Знаете, я бы не назвал вас самым дружелюбным собеседником из тех, с которыми мне приходилось встречаться.

— Слушай, — сказал Айсберг, — за последний месяц сюда заявились один за другим четыре человека, которых я никогда не видел и которые пытались меня убить. А теперь откуда-то из голубых далей появляешься ты и заявляешь мне, что какой-то чокнутый монах хочет меня убить, а еще вдобавок к этому в любой день я могу услышать, что Танцующий на Могиле работает на него. Некоторые люди, возможно, способны испытывать дружеские чувства при этих обстоятельствах, но я не принадлежу к их числу.

— Но я здесь для того, чтобы помочь вам, — сказал Малыш.

— Ты? — переспросил Айсберг с улыбкой. Похоже, его очень позабавил ответ молодого человека. — И что ты можешь сделать?

— Да что угодно.

Айсберг пожал плечами.

— Возможно, тебе и удастся меня удивить. — Он помолчал. — Как тебя зовут?

— Меня называют Кремниевый Малыш.

— Кто называет?

Малыш сглотнул.

— Все, кто встретился мне с тех пор, как я покинул Серое Облако, — ответил он не очень уверенно.

— Угу, все десять из них? — сказал Айсберг. — Ладно, это интересное имя, особенно для молодого человека, который, кажется, состоит из плоти и крови. Откуда оно взялось?

— Его мне дал Танцующий на Могиле.

— В таком случае я просто заинтригован. Почему ты Кремниевый Малыш?

— Я имплантировал себе электронные чипы, которые позволяют видеть в темноте, а также в инфракрасной и ультрафиолетовой областях спектра. А за время пути с Олимпа сюда я разработал еще один, который позволит мне обладать реакцией более быстрой, чем у любого человека во всей Галактике.

— Ты еще не имплантировал его?

— Нет, но это простая операция, которую может сделать любой врач, — ответил Малыш. — Если у вас на Последнем Шансе есть врач, то можно это сделать меньше чем за час.

— У нас тут есть один, — ответил Айсберг, — но за последние десять лет его ни разу не видели трезвым. На твоем месте я бы подождал, пока попаду на какую-нибудь планету побольше.

Малыш выглядел разочарованным.

— А я-то надеялся сделать это здесь, тогда бы я смог защитить вас.

— Спасибо за заботу, но я не нуждаюсь в защите на своей собственной планете. — Айсберг помолчал и добавил: — Кроме того, я улетаю сегодня.

— А куда?

— В Республику.

— Но почему?

— Потому, что не хочу оставаться мишенью для киллеров этого Помазанного, — ответил Айсберг. — Возможно, Ломаксу удастся взять ситуацию под контроль, а возможно, и нет, однако я не собираюсь сидеть и ждать, чем же все завершится.

— Но почему Республика? — спросил Малыш. — Я ведь не говорил, что Помазанный находится именно там. — Помолчав, он добавил: — Черт, я понятия не имею, где он.

— Я тоже, но я намерен это выяснить.

— И вы думаете, что кто-нибудь в Республике сможет вам сказать это?

— О да, — уверенно ответил Айсберг. — Там есть некто, кто может мне это сказать.

— Но к чему проделывать весь этот путь? — продолжал допытываться Малыш. — Почему просто не послать ему запрос через подпространство?

— Я ведь не говорил, что он хочет мне это рассказать, — ответил Айсберг. — Я сказал всего лишь, что он может. — Он помолчал и мрачно добавил: — И сделает это.

— Я лечу с вами, — внезапно решил Малыш.

— Не припоминаю, чтобы предлагал тебе присоединиться.

— Но если вы уезжаете, здесь не будет никакого сражения.

— Малыш, — сказал Айсберг серьезным тоном, — на кладбищах полно романтиков, которые прилетели на Внутреннюю Границу понаблюдать за сражениями. Поверь мне, тебе лучше всего сидеть здесь и дожидаться, пока не появится Ломакс.

Малыш покачал головой.

— Кроме этого места, есть еще целая Галактика, ожидающая, когда ее увидят. — Он улыбнулся. — И я надеюсь ее увидеть.

— Отправляйся туристическим классом — и проживешь дольше.

— Если вы не возьмете меня, я просто полечу вслед за вами на корабле Танцующего на Могиле, — сказал Малыш.

— Это твое право, — ответил Айсберг. — Постарайся не поломать его.

— Черт возьми! — жалобно воскликнул Малыш. — Айсберг, почему мне никак не удается вас убедить, что я на вашей стороне!

— Малыш, ты даже не представляешь себе, во что ввязываешься.

— А вы?

— Тоже, — признался Айсберг. — Но я непременно узнаю.

— Я вам пригожусь.

— Сомневаюсь.

— После имплантации чипов, я стану самым быстрым оружием, которое когда-либо видел мир.

— Быстрота — это хорошо, — сказал Айсберг. — Но точность лучше. — Немного помолчав, он добавил: — А знать, когда стрелять не надо, еще лучше.

— Если я буду с вами, вы сможете мне сказать, когда стрелять, а когда — не надо.