Александр Щеголев - Сумерки Страница 20

- Ты что... Ты что, чудак... Я же ничего такого...

Жалкий, усталый, старый человечек.

- Плесневей на здоровье, - выплюнул я, удовлетворенный.

Тут на лестнице образовалось движение, и я обернулся. Четыре человека чинно плыли по ковровой дорожке: один в центре, один впереди, двое сзади. Магический треугольник. Мужчиной, идущим в середине, конечно же, был Лекарь. Это я понял сразу - пусть в полутьме, но все-таки не меньше получаса я ночью его разглядывал. Костюм разорван, лицо разбито, в руке чемоданчик... Его вели туда, к огромной страшной машине у входа, чтобы увезти из нашего мира, чтобы вырвать ему язык, чтобы одним кретином-бунтарем стало меньше. Люди, сопровождавшие его, были в идеальных черных костюмах, модных шляпах, сияющих ботинках. За лацканом пиджака - бросающий в холодный пот значок. Правая рука у каждого покоится за пазухой, готовая в любой момент подарить свинцовый заряд кому бы то ни было. Это шагали верные слуги нашей безопасности. Неподкупные стражники нашего покоя. Тюремщики нашей свободы. Тупые физиономии, тупые мысли, тупые желания. Тупые прически и одежда. Все тупое. Тупая бездушная сила - они не понимали, на что замахнулись, а если и понимали, то им было на это глубоко плевать. В выходные дни им нужен десяток графинов с горячей плюс смачная девочка, а в остальное время - днем и ночью - они выкорчевывают из общества настоящих людей. Или эти железные дровосеки работают без выходных?.. Волшебник заметил меня, но вида не подал. Только равнодушно взглянул в мою сторону. Поразмыслил, брат? - спросил он глазами. Я кивнул. Хорошо поразмыслил? Твоими заботами, - так же беззвучно ответил я ему. Лицо его прояснилось: Вот и прекрасно. Странный это был разговор, но мы друг друга отлично поняли.

Звери, думал я, следя за ненавистными черными фигурами. Как там пишут в правильных книгах: нацепившие человеческую личину? Все точно! И таким псам надо разъяснять, таких агитировать? Глупо. Опасно. Ты очень верно говорил нужно бороться. Обрезами, самодельными пистолетами, зубами, когтями - кто чем может. Нужно вычищать наш гниющий мир, пока еще есть кому. Я знаю, ты скажешь, что это террор, а террор - всего лишь способ борьбы слабейших. Наверняка ты имел в виду что-то другое, когда упоминал о чистке - жаль, не объяснил, что именно. Ты скажешь, что грязной тряпкой пыль не вытрешь. Ты мне обязательно все это скажешь, брат, но только после того, когда испытание кончится, и я с тобой соглашусь, не колеблясь. Если мы, конечно, сможем поговорить. Если нам оставят такую возможность. А сейчас - чихать на твои возражения, потому что... потому что...

Значит, так. Я беру тех двоих сзади. Неоценимое преимущество - нападать на противника со спины! Преимущество ублюдков вроде меня. Тебе остается один - офицер, шествующий во главе процессии, и у тебя есть то же самое неоценимое преимущество. Правда, охранник у дверей может успеть вмешаться, но его, по-моему, давно хватил столбняк. Ч-черт, смущают меня эти подмышечные арсеналы у товарищей оппонентов!

Спасибо милому дежурному, что вовремя встряхнул мою злость. Это так полезно: завестись хорошенько перед серьезной дракой. Пусть извинит он мою несдержанность, - конечно же, он ни в чем не виноват. Никто в отдельности не виноват, виноваты все вместе... Не хочу быть плесенью, не желаю, чтобы от меня очищали мир! Прочь, страшный сон, отпусти, позволь проснуться... Я нащупал влажными пальцами шило под ремнем. Я никогда не делал ничего подобного, но у меня есть моя злость - она мне поможет. И когда настал подходящий момент, я постарался его не упустить. Улыбаясь, дал мышцам приказ.

Я точно знал, что с каждым прыжком перестаю быть плесенью.

6. НЕОПРЕДЕЛЕННОЕ ВРЕМЯ СУТОК

6.1 сведения, не вошедшие в материалы по делу Миссионер, а также не зафиксированные на кристалле Сырье

Бесформенной массой расползалась тишина. Воняло кислым. Граждане сомнительного вида прятались под креслами, из-за телефонной стойки выглядывал ночной дежурный. Охранник, стоявший у дверей, механически засовывал пистолет в кобуру, другой застыл на ступеньках лестницы, оба были бесстрастны - по инструкции. А в центре холла лежали четверо. Один был просто трупом, поскольку кусок свинца вышиб из его головы все лишнее. Ему повезло, он покинул мир без мучений. Двое в черных одеждах неловко ползали, пачкая ковер вязким, вишневым, - эти откровенно умирали. Четвертый забавно барахтался на полу, пытаясь приподняться, он стонал и ругался, и наконец принял вертикальное положение.

- Что произошло? - обратился он к охраннику у входа, обхватив затылок ладонями.

- Этот человек совершил нападение на конвой в целях освобождения арестованного, - отрапортовал тот, указывая пальцем на бездвижное тело. - Я был вынужден застрелить его, мой капитан.

- Понял, - морщась, сказал поднявшийся и горестно склонился над коллегами - Ребята, как вы?

Ребята помалкивали.

- Лейтенант! - крикнул тот в отчаянии. - Тридцать пятый, скажи что-нибудь!

Лейтенант у его ног беззвучно открывал рот и вяло сучил конечностями.

- С-сволочь... - выдохнул капитан. - Двоих!

Охнув, он нагнулся, поднял тонкое окровавленное лезвие. И вдруг...

- Арестованный, - прошептал, повернулся к охраннику и заорал. - Где арестованный, я тебя спрашиваю!

Невозмутимость на мгновение покинула глыбу мяса.

- Сбежал, мой капитан. Огрел вас по голове, выбил окно, вот это, и сбежал. Я ничего не смог...

- Ничего не смог! - продолжал орать руководитель группы. - Сначала нужно было стрелять в арестованного, дубина! Почему ты не стрелял в арестованного? Почему ты не преследовал его, мерзавец? Ты не знаешь, что в таких случаях делать? Расстреляю!

- Я... не смог... - мямлил охранник. - Забыл про него... почему-то... только теперь вспомнил... кэп, вы же знаете, что это за тип... - он вытянулся по стойке смирно и во весь казенный голос доложил, радуясь собственной сообразительности. - Арестованный заколдовал меня и совершил побег, выбив окно!

Происшедшая метаморфоза и удачная формулировка произвели на капитана благоприятное действие. Он еще немного покричал:

- Ишь ты, заколдовал! А с меня теперь хозяин голову снимет? А я с тебя сниму, чурбан!

Затем ударил провинившегося в скулу и успокоился.

- Интересно, как этого гада зовут? - сказал он, злобно ткнув труп ботинком. - Слышишь, родной, я к тебе обращаюсь! Ты ведь с ним разговаривал.

Дежурный, осмелев, вылез из укрытия и ответил:

- Прошу прощения, гражданин офицер. Он пришел буквально этой ночью, я не успел записать его данные. Отправил сразу в номер, думал, оформить как положено можно и утром, когда он отдохнет. А то клиент сейчас обидчивый...

- Думал, мыслитель... - усмехнулся капитан. - Значит, фамилия неизвестна, рожа незнакома. Малая вошь, наверное... Убрать труп в машину, распорядился он. - Господи, и вызовите наконец медгруппу! Скорее! - затем огляделся. - Никому не уходить!