Татьяна Тарасова - Богиня судеб Страница 20

Бенино с неудовольствием обернулся. На пороге стоял его брат, весьма растерянный и смущенный.

- Зачем ты пришел? - резко спросил Бенино, вставая.

- Оставь его, - поднял руку Гвидо. - Ты хотел что-то сказать, мальчик?

- Да... - Пеппо тоскливо посмотрел на брата. - Лавиния пропала...

* * *

- Откуда ты взял? - Гвидо, казалось, был поражен. - Кто сказал тебе?

- Ламберт. Она просила его принести в её комнату - она теперь в другой комнате, не там, где Теренцо - немного розового вина. Он пошел. А когда вернулся - Лавинии уже не было. Он обыскал весь дом, потом я помог ему... Она пропала.

- А в саду вы смотрели?

- Да, конечно. Ламберт первым делом осмотрел сад.

- Великолепно! - воскликнул Гвидо, поднимаясь. - Пойдем, Бенино, примем участие в поисках прелестной особы.

Но поиски прелестной особы ни к чему не привели. Одно стало ясно сразу: ни в доме, ни в саду Лавинии действительно не было. Ламберт, коему здесь был знаком каждый закоулок, заглянул повюду, но и следа девушки не обнаружил.

- Как же так? - все повторял он плачущим голосом. - Что же это делается? Жили-жили мы с хозяином, никого не обижали, а сейчас вон что убийства, воровство, похищение! Видно, светлый Митра гневается на нас...

- Похищение? Нет, добрый старик, - невесело усмехнулся Гвидо. - Наша красавица просто сбежала.

- Сбежала? - удивился Пеппо. - Зачем?

- Ты скоро все узнаешь, мальчик...

Бенино был зол как никогда. Вернувшись из сада, он накричал на бедного Пеппо и пинком отправил его в комнату. Затем досталось и Гвидо.

- Не впутывай моего брата в эти грязные дела! - словно зверь в клетке расхаживая по трапезному залу, рычал он. - Займись лучше этим мерзким старикашкой (тут он указал на Заир Шаха, мирно восседавшего за столом в ожидании порции пива и опешившего от такого определения, данного ему обычно очень спокойным философом)! Спроси его, спроси, какого Бургана он украл шпинели? Где Лал Богини Судеб?

- Да откуда мне знать? - мерзкий старикашка обиженно зафыркал. - Ты, Бенино, плохо воспитан, если обвиняешь меня, знаменитого на весь мир астролога, в воровстве.

- А шпинели тебе, видать, Садок подкинул? Или пророк его Халем? Или звезды сбросили с небес? - издевательски парировал Бенино. - Тьфу! Смотреть на вас всех противно, ворье!

В его криках было заметно задетое чувство собственника - мысленно он уже вступил в наследование, и теперь все состояние Сервуса Нарота расценивал как свое. Видимо, от Маршалла сие не укрылось, так как он все то время, пока философ бесновался, весело хихикал в бороду, не забывая при этом пить свое вино. Перед ним уже стояло шесть пустых бутылей и седьмая початая.

- А ты что квакаешь? - напустился на него Бенино. - Молчал бы уж! Украл черную жемчужину? Украл!

- Успокойся, друг, - заговорил Гвидо материнским голосом. - Все будет в порядке...

- Да в каком порядке? Где ты видишь порядок? - взорвался философ. Всех поубивали, а ты...

Тут наконец ярость его иссякла. Мешком повалившись на табурет, он вытер пот со лба и тихо спросил Гвидо:

- Почему ты сказал "великолепно"?

- Я? Когда? - удивился ничуть не обиженный нападками Бенино маленький дознаватель.

- Когда узнал, что Лавиния исчезла.

- Хм, - ладошкой прикрыл самодовольную улыбку Гвидо. - Да потому, что в этом случае мне все становится понятно.

- Понятно? Что же?

- Все. Вернее... - тут кошачья мордочка младшего Деметриоса омрачилась. - Я только не знаю, где Лал Богини Судеб.

- Да Бурган с ним, с лалом! - небрежно отмахнулся Бенино. - Ты скажи про убийцу. Кто он, тебе известно?

- Думаю, известно, - по возможности скромно ответил Гвидо.

Философ замолчал. Он и сам не знал, верить ему этому хитрому господину или оставить свою веру для кого-нибудь другого. Он устал от сей странной истории: устал думать о ней, участвовать в ней, говорить о ней - и только о ней. Заявление маленького дознавателя не произвело на него ожидаемого впечатления. Он решил, что сейчас будет названо имя, он поглядит на этого человека и... все-таки не поверит, что это сделал он.

- И кто же он?

- Потерпи немного, Бенино. Я скажу, я обязательно скажу. Мне лишь надо убедиться в этом ещё раз.

С этими словами Гвидо вышел из зала прямо в сад, где вскоре скрылся за прекрасными фруктовыми деревьями и кустами, усыпанными красными ягодами.

* * *

Он вернулся мрачнее тучи.

Бенино к этому моменту уже послал Ламберта за братом, дабы позвать его к вечерней трапезе, а тот по собственному почину зашел и к Леонардасу, так что все - все оставшиеся в живых - были в сборе.

В лице маленького дознавателя сейчас не осталось решительно ничего кошачьего. Все черты заострились, а в глубине глаз мелькало некое странное чувство, похожее на боль.

Он взял табурет и отставил его на три шага от стола (таким образом оказавшись разделенным с остальными), уселся, сложил руки на груди и обвел всех пристальным, не слишком-то почтительным взглядом.

- Итак, приступим к нашему делу.

Бенино показалось, что даже голос его изменился: новые, хрипловатые нотки появились в нем.

- Теперь ты можешь назвать имя убийцы?

- Да, Бенино, могу. В моем расследовании я пошел путем самого Сервуса Нарота, то есть - стал подозревать всех. Но не всех вместе, а по очереди. Сначала я - на несколько мгновений всего - решил, что благородного рыцаря и в самом деле заколол Лумо Деметриос. Но затем понял, что это не так. Я знаю Лумо с детства, и могу уверить вас, что он наидобрейшее существо, хотя и очень большое. Но - к Лумо мы вернемся чуть позже.

Второй объект подозрения был ты, Бенино. Пусть тебе не покажется странным, но я заранее знал, что именно тебя назначил наследником Сервус Нарот. Дело в том, что завещание подписывал мой приемный отец, известный вам всем Гай Деметриос, и он был порядком раздосадован решением рыцаря все имущество по своей смерти передать тебе, а потому не стеснялся и выражался достаточно громко - я все слышал.

Затем я прикинул на роль убийцы Леонардаса - против него говорило только одно: он не эганец. Странно, подумал я, зачем ему выдавать себя за эганца? Кого волнует, какого он происхождения? Среди нас есть и агранец Заир Шах, и тимит - Маршалл, и леведиец - я, и канталцы - погибший Теренцо и его сгинувшая ныне супруга Лавиния. Но, кроме того, что Леонардас называет себя эганцем, таковым на деле не являясь, ещё не служит доказательством его причастности к убийству рыцаря.

Я перешел к Маршаллу. Он был на редкость невозмутим и явно не очень-то интересовался ходом расследования. Обычно люди весьма любопытны, особенно когда дело касается чего-либо таинственного, и активно участвуют в работе дознавателя даже без предложения с его стороны - вот как Бенино.