Николай Басов - Ставка на возвращение Страница 20

Глава 8

Однажды Лодик пришел к Ростику без сопровождающих. Это случилось уже ближе к тому времени, когда заканчивалось лето, третье по счету, которое Рост провел в плену у пурпурных. Конечно, в местной смене времен года Ростик пока не разбирался, слишком мало времени провел на Вагосе и вообще слишком мало обращал внимания на погоду, но и он чувствовал, что наступает другой сезон.

А возможно, причиной его понимания стал тот простой факт, что в изобилии появились фрукты. Например, подобие местного винограда, почти такого же вкусного, как на Земле. Здешние грозди были невелики, но зато имели самые замысловатые цвета — и оранжевый, и сероватый, словно облитый патиной, и малахитовый, попадались даже бесцветные, едва видимые в тени. Также появились дыни, но с привкусом персика и волокнистые, как абрикос. Они тоже были всех размеров и самых удивительных расцветок. Еще вволю появилось очень маленьких, но изумительно вкусных арбузов и огромных по человеческим меркам вишен. Но больше всего Ростику понравился странный фрукт с невыговариваемым названием, что-то среднее между ананасом, клубникой и поджаренным картофелем, очень сытный и брызжущий соком, растекающийся по телу тонизирующим хмелем.

Еще на рынке, куда Ростика иногда посылали в качестве переводчика при кухонной челяди, состоящей разумеется из ламаров, появилось огромное количество орехов, всяческой зелени, специй и зерновых. Тут были не только четыре основных человеческих культуры — пшеница, ячмень, рис и кукуруза. Тут имелись еще и другие, да в таком ассортименте и качестве, что Рост даже пожалел, что никогда не проявлял особого интереса к ботанике. Но определенно Пестель тут погряз бы в фундаментальных описаниях и исследованиях.

А Ростику особенно изучать открывшееся преимущество сельского хозяйства цивилизации пурпурных не удалось, потому что однажды Лодик, как было сказано, переступил порог его комнаты с таким выражением на мордочке, что стало ясно — назрели перемены, и очень значимые. Ярк, ничего не говоря, собрал все имеющиеся книги, и, когда это было сделано, комната Ростика вдруг предстала на удивление голой и неуютной. Тогда Лодик уселся в свое кресло.

— Тебя вызывают к Фискату-т'Загернаут, — выдал он, вероятно, полагая, что своей фразой все сумел разом разъяснить.

— Кто это такой? — спросил Ростик.

— Тот, кто решает судьбу Савафа, — пояснил Лодик.

По интонации, по несколько замедленной речи можно было судить, что ярк высказывает это определение в высшей степени осторожно.

— Зачем? — спросил Ростик.

— Кажется, они хотят, наконец, пристроить тебя к настоящему делу. — И тут же Лодик поднял руку. — Только не спрашивай меня, к какому. Я в такие сложности не вмешиваюсь, у меня более скромные задачи.

— Еще один тест? — все-таки не удержался от вопроса Ростик, начиная переодеваться в свой самый чистый и красивый комбинезон. Благо, Карб сегодня не было, а то Ростик не знал бы, как и поступить.

— Это нечто, чего тебе следовало бы опасаться более всего, если бы ты понимал, что тебе предстоит, — туманно отозвался Ярк.

Сразу после завтрака в саду имения Савафа приземлился небольшой антиграв, за рычагами которого находились… Джар с Синтрой. Рост неожиданно обрадовался старым знакомым, но те были холодны. А спустя еще с полчаса появилась Пинса, которая, как быстро выяснилось, вместе с Лодиком должна была представить человека неведомому пока начальству, и они поднялись в воздух.

На этот раз Рост вполне толково, едва ли не как настоящий разведчик, оценил расположение и протяженность Вагоса. Оказалось, город не просто вытянулся вдоль моря, но состоял, как цепь из разных звеньев, из разнообразных районов. По сути, это были разные города, среди которых Рост, к своему удивлению, увидел место, явно выстроенное Шир Гошодами, а потом почти с ужасом понял, что значительную часть Вагоса, и не в одном месте, занимают комши, по крайней мере, их башни возносились так горделиво, словно стояли тут веками. А может быть, так и было, решил Ростик.

Пролетели они немного, километров сто, и оказались у подножия очень зеленого и пологого холма, до самой верхушки заставленного виллами чегетазуров. И тогда стало видно, что нынешний дворец Савафа по сравнению с ними действительно выглядел деревенской лачугой. Здания были не только изумительно красивы, но при них имелись бассейны, в которых гуляли искусственные волны самых необычных форм, и деревья тут не просто росли, а составляли сложные, почти архитектурные комплексы, так что и непонятно было, как же выглядели эти растения в своем природном виде, а уж о сети разноуровневых дорог и тропинок, декоративных строений и обилия разнообразного зверья, явно одомашненного, и говорить не приходилось. Попав сюда, Рост подумал, что впечатлительному человеку тут трудно было бы жить, первое время даже он, не слишком склонный к сентиментальности, несомненно провел бы, разгуливая тут, как в Эдеме.

Но очень многого Рост рассмотреть не успел, Джар с Синтрой посадили их гравилет на выложенную розовым и коричневым мрамором посадочную площадку, Пинса тут же выбралась наружу и в сопровождении Лодика двинулась к дому, виднеющемуся за высокими кустами с очень крупными, похожими на сирень кистями цветов. Рост последовал за ними почти строевым шагом, хотя никакой стражи поблизости видно не было.

Наоборот, парк, как и сам дворец, поражал безлюдностью и огромными пространствами, свойственными, скорее, уже какой-то храмовой, а не дворцовой, традиции. А возможно, это и был своего рода храм, вот только главное его божество было не абстрактным, а вполне реальным, и Ростику предстояло его увидеть.

Еще не войдя в сам дворец, Рост почувствовал ауру очень мощного сознания, тренированного, холодного, пожалуй что даже слегка бездушного, словно бы и не участвующего в этой жизни. Но тогда возникал вопрос — для кого же были созданы эти красоты паркового искусства, если самому хозяину они были малоинтересны? Впрочем, на этот вопрос, как и на многие другие, Ростик вряд ли мог получить ответ, он уже привык к этому и не слишком демонстрировал свое любопытство.

Они двинулись по бесконечной анфиладе комнат, и хотя Ростик не очень осматривался, вдруг он понял, что глядит на некий предмет… И не может от него отвести глаз. Предмет стоял на специальном столике. Собственно, по виду он представлял собой неясного назначения шкафчик с кнопками, от которого на проводах отходил некий шлем с клеммами, выведенными ровными рядами так, чтобы охватывать голову примерно человеческого размера. В передней части шлема, как раз напротив глаз, неярко светились небольшие оконца, в которых, если бы удалось этот шлем надеть, можно было бы увидеть… какие-то картинки в стереоскопическом исполнении, с очень правильными цветами и перспективой.