Глеб Дойников - Возвращение Варяга Страница 20

Таранный штыковой удар русской пехоты был ночным кошмаров всех ее противников, со времен Карла и Фридриха и до конца второй мировой войны включительно. Выживших противников… Русскую пехоту можно было остановить артиллерийским огнем до начала рукопашной, особенно хорошо работала картечь, а с конца 19-го века — шрапнель. Ее можно было, уже в 20-м веке, выкосить пулеметами, опять же — ДО того как начнется рукопашная. Но если все же, не смотря на потери, матерящаяся пехотная волна добежит до противника то она отыграется за каждый метр пути под огнем. Наиболее характерный случай было во время Крымской войны. Русские полки были вооружены гладкоствольными ружьями, которые били на почти вдвое меньшее расстояние чем французские и английские нарезные. Когда русские солдаты уже падали от пуль союзников, их пули еще только докатывались до противника по земле, под веселый гальский и британский смех. Видя полную несостоятельность своего оружия, деморализованные русские под плотным ружейным огнем неудержимо отходят, уже почти бегут… На свою беду, французский главнокомандущий решает превратить отход русских в бегство, и, по всем канонам военной науки, посылает в атаку свежие силы. Причем, посылает лучшее что у него есть — зуавов. Увы, за отличие в колониальных войнах в Алжире частью их формы стали не только красные штаны, стандартная униформа французских пехоттинцев до конца Первой Мировой, но и фески.[15] К тому же, на свою беду, в их среде было принято носить бороды. Когда кто то из русских солдат разглядел, кто их преследут с фланга, над бежащими с поля боя русскими полками пронесся крик — "Турки!". Действительно, до этого в красных штанах, фесках и с бородами против русских воевали только турки. Огонь зуавов был не менее плотным или точным чем у других частей французской армии, скорее наоборот. К русским не подошло ни одного человека пополнения, наоборот — они продолжали терять солдат с каждой секундой. Но они не могли бежать от турков, это было, как выразился бы Балк, «западло». Они не только прекратили отступление, остановились и развернулись без понукания офицеров. Они пробежали те самые сотни метров, которые только что были для них абсолютно непреодолимы, и штыками обратили зуавов в бегство. После чего отступили в полном порядке.

Сейчас пришел черед японцев убедится, что обучение штыковому бою в русской армии поставленно гораздо лучше, чем стрельбе, орудийному огню с закрытых позиций или ориентированию по карте. В простой рукопашной схватке на первый план выходят дух, сила и размер солдат. Японцы могли противопоставить русским только силу духа, и так физически более мелкие японское солдаты к тому же последнюю неделю элементарно недоедали. После того боя, по рядам японцев стала ходить легенда о "черных демонах". Одного из них, якобы подстрелили в самом начале боя, из — за чего остальные трое разъярились и стали метать огонь и рвать солдат голыми руками. Потом она «усохла» до байки о чернокожих богатырях, которые могут стрелять с рук из двух 200-х килограмовых пулеметов одновременно, но от этого стала еще страшнее…

Балк расстрелял последний импровизированный магазин из второго маузера. Первый заклинил, поперхнувшись очередью еще на прошлом. Со словами "браток сбереги", он бросил оба бесполезных и тяжелых пистолета сидящему на земле с распоротой японским штыком ногой солдатику в белой гимнастерке и, достав из за пояса наган, снова кинулся в схватку. Результативно расстреляв 6 (ШЕСТЬ) патронов, он отбросил и наган, подобрал с земли винтовку и с криком "Пи***ц всему!" снова ринулся в мясорубку. Дальнейший ход боя для него был сплошной чередой уколов, ударов прикладом и ногами, парирований и уклонений. В себя он пришел, выплыв из состояния «берсекера» только когда в поле его зрения не осталось вражеских солдат.

Выдвинутый было к месту прорыва русскими японской цепи резервный полк, при попытке перейти в атаку, и перевесить чашу весов в рукопашной, был еще на подходе рассеян сначала огнем гаубиц "Ильи Муромца", а потом окончательно добит шрапнелями подоспевшего на прямую наводку «Добрыни». Правда и «Добрыня» нарвался на замаскированную, как раз на случай его появления морскую 75 миллиметровую пушку, и теперь его первый броневагон больше походил на дуршлаг. Потери русских в рукопашной составили 234 убитыми и порядка 500 ранеными. И несмотря на то, что японцы потеряли раз в 5 больше, это было слишком много — так, как японцам, в отличае от русских, было где взять пополнение.

Медленно бредущий к своим траншеям Балк, только что договориля о перимирии для выноса раненых с японским капитаном, который вовремя переговоров зажимал рукой прострелянное бедро. Теперь он мысленно прокручивал в голове варианты разговора с Михаилом. Пули в спину вроде можно было не опасаться, касательная рана от лезвия отведенного рукой штыка на левом плече почти не беспокоила, адреналин уже схлынул и Балком овладела привычная послебоевая апатия. Можно было конечно и не признаваться Михаилу, откуда именно прилетела «его» пуля… Но тогда воспитательный эффект будет смазан, да и грамотный доктор поймет, что пуля вошла в ногу сзади. "Так, а вот и стервятнички — у входа в санитарный вагон, где явно находился Михаил столпились все наличные офицеры, во главе конечно же с ротмистром Водягой. Хм, что — то не похоже, судя по его чистенькому виду, что он принимал участие в той самой штыковой, которую сам и затеял, ну держись, сука…", — багровая волна, схлынувшая было с окончанием рукопашной снова стала медленно но верно затапливать сознание бывшего спецназовца.

- Ротмистр! Вон отсюда! Крр-у-гом! Арррш! Через час потрудитесь объяснить его высочеству товарищу Михаилу, почему вы, вопреки тактике современного боя, подняли полк в рукопашную не с 50 метров, а с пол версты!! Это неграмотность, или предательство? — недобро прошипел покрытый чужой и своей кровью лейтенант, чем на корню пресек попытки Водяги вспомнить о субординации, — Ржевский, Ветлицкий, Бурнос! Встать в двух метрах от двери, с той стороны, ближе никого не допускать, при неподчинении — стрелять! Будь там хоть сам адмирал Макаров! Где Ветлицкий, я что ему личное приглашение посылать должен в письменном виде?!

Ржевский вылетел из вагона пулей, успев только пискнуть, что "Ветлицкому прострелили плечо и пропороли штыком мышцу на груди, теперь этот "магнит для пуль и осколков" опять на перевязке". Бурнос двинулся за ним более медленно но неотвратимо, как бронепоезд. Подышав три секунды, Балк заговорил негромко, но так было еще страшнее:

— Слушай ты, морда царская. Ты меня, конечно, можешь прямо сейчас прикончить за оскорбление Величества, я тебе даже наган дам. Тот самый, из которого час назад Я тебе прострелил ляжку. Когда в ваши тупые бошки наконец дойдет, что вы, раз уж вам Господь попустил стать хозяевами России, то вы себе уже не принадлежите ни хрена?