Юрий Тупицын - Красные журавли Страница 20

- Совестно, - призналась Дийна, но ее серебряные глаза смеялись. - Не сердитесь, Саша. Я и правда целый месяц одна на этой планете. И впереди еще два месяца одиночества! Ну как тут было не пошутить?

- Но почему вы одна? Что делаете здесь?

- Решила стать отшельницей. Посвятила себя богу и заботе о страждущих и бедствующих.

- А если серьезно?

Дийна ответила не сразу, как-то вдруг она повзрослела, превратившись из озорной девушки в ту холодноватую представительницу высокой цивилизации, которую Гирин уже видел на берегу озера.

- Если серьезно, то я прохожу испытание на одиночество и самостоятельность. Есть у нас такой экзамен в программе аттестата зрелости - трехмесячное испытание.

Александр чувствовал: она уже не шутит. Он давно подметил любопытную особенность шуток и розыгрышей: остроумную, ловкую выдумку порой можно принять за правду и попасться на удочку, но настоящую правду не спутаешь с ложью - у нее особое, строгое лицо.

- Серьезные у вас экзамены!

- Нас с раннего детства приучают к самостоятельности и ответственности. Иначе невозможно. Слишком велика мощь, сосредоточенная в руках каждого гражданина, широки возможности, а ошибка нередко равносильна катастрофе.

Не желая оставаться в долгу, Гирин хотел было воспользоваться случаем и пошутить над ответственностью своей озорной спутницы, но взгляд его случайно упал на перстень с зеленым камнем, украшавший ее указательный палец. Он перевел взгляд на ее строгое сейчас лицо с четко прописавшимися чертами, вспомнил свирепый всплеск голубого пламени, которое смело верхушку дерева-гиганта, и понял, что шутить по этому поводу неуместно.

- И все-таки жестокие у вас экзамены, - подумал он вслух.

Дийна улыбнулась ему, как иногда взрослые улыбаются детям, выслушивая их глубокомысленные реплики.

- Нет, Саша. Они не жестокие, они трудные. У нас вообще трудная жизнь куда труднее вашей! Но зато и гораздо более интересная.

Александр взглянул на нее недоверчиво:

- Мы иначе представляем свое будущее.

- Мало ли что вы себе представляете. - Дийна засмеялась. - Этакий технологический автоматизированный рай, организованный на уровне ваших современных знаний. Нажал одну кнопку - потекло молоко, нажал другую пиво, нажал третью - появился бифштексе картошкой. Песни, пляски, любовь, путешествия и приключения, всеобщее счастье и благополучие. Так?

Конечно, Дийна нарисовала утрированную картину, но в ней было что-то и от фантастической литературы, и от личных представлений Александра. И поэтому он обиделся. Наверное, девушка заметила это, потому что мирно, хотя и с некоторой долей лукавства посоветовала:

- Да вы не обращайте внимания на мои слова. Я еще и не такое могу нафантазировать. Займемся лучше завтраком, это сейчас куда важнее структуральной футурологии. Зрелые меканы лучше почистить заранее, чтобы потом уж не отвлекаться. А чистить их нужно вот так. - Дийна показала, как это делается.

Повторяя действия девушки, Александр очистил один стручок, затем второй. Дело пошло, хотя, пока он успевал очистить один плод, девушка успевала управиться с двумя. Очищенные меканы больше всего напоминали восковые свечки, но пахли приятно - печеным тестом.

- Что ваша жизнь интересна, я верю, - сказал Александр между делом. Но трудности, в чем они?

- В труде, в чем же еще? Наша жизнь - это труд: учеба, работа для создания собственных благ и пропитания, творческий поиск и его натурная реализация.

- А на песни и танцы, стало быть, времени не хватает, - не без ядовитости заметил Александр, вспомнив шутливые сентенции девушки.

- У нас на все хватает времени, - спокойно ответила Дийна. Ее склоненная голова, прядь волос, упавшая на чистый лоб, выражение лица вдруг показались Гирину удивительно знакомыми. Словно когда-то в своей жизни он уже сидел вот так, рядом с ней. - Мы живем творческими коллективами, коммунами, они спаяны не только трудом, но и взаимными симпатиями, не только творчеством, но и любовью и дружбой. Мы не только вместе работаем, но вместе живем и отдыхаем, развлекаемся, занимаемся спортом и путешествуем.

- У нас такое бывает только в юности, - с невольной завистью признался Александр.

- Наши коллективы-коммуны и складываются с детства. Перетасовываются, изменяются, единомышленники и друзья не сразу находят себя, а потом крепнут - и уже на всю жизнь большая дружная семья!

- Так уж и на всю жизнь?

- А как же иначе? Дружба и любовь на время, на день или на год? Это смешно и безнравственно! - Девушка распрямилась. - А мы увлеклись, хватит! Того, что начистили, вполне достаточно.

И в самом деле, штабелек очищенных, похожих на свечки меканов вырос до внушительных размеров. Гирин смотрел на них с некоторым сомнением. Дийна перехватила его взгляд и ободряюще сказала:

- Приступайте! Это довольно вкусно, если сдабривать кремом и запивать соком.

Она показала, как нужно обламывать уже надрезанную верхушку полузрелых стручков, а потом, как пасту из тюбика, выдавливать из них крем. С неспелыми плодами полагалось обращаться точно так же, но поосторожнее, чтобы не пролился сок. Именно сок и попробовал Гирин в первую очередь: ничего особенного, фруктовый кисло-сладкий сок, пить можно. Крем имел непривычный и настораживающий зеленоватый цвет, но вкус был отменный - в меру сладковатый с ореховым оттенком. А зрелые меканы с этим кремом напоминали обычные пирожные, которые можно купить в любом кафе по двадцать копеек за штуку.

- Коммуны - дело хорошее, - сказал Александр, выпивая очередной природный сосуд на два-три глотка прохладного сока. - Но в больших городах трудно жить обособленной внутренней жизнью. Интересы, симпатии, привязанности - все это перемешивается, по собственному опыту знаю.

Услышав смех Дийны, он поднял на нее глаза:

- Я чего-то не понимаю?

Она кивнула:

- Не понимаете. Самая обычная инерция мышления.

- Что еще за инерция?

- Я же говорю - обыкновенная. Да вы ешьте, Саша. Пока мы доберемся до лагеря и приготовим обед, времени пройдет немало. Из-за этой самой инерции первый автомобиль был похож на повозку, фантастические воздушные корабли рисовали похожими на морские, а Землю помещали в центр мироздания.

- Когда это было!

- А теперь? Будущее представляется вам только в городском, урбанизированном варианте. Города обычные, города-здания, города-парки, города подводные, летающие, плавающие, но все-таки гигантские многомиллионные города - вот архитектурный облик грядущего, верно?

- Верно, - в раздумье согласился Гирин, он и в самом деле не мог представить себе будущего вне городской схемы. - А вам грядущее представляется иным?