Алексей Васильев - Сингулярность (сборник) Страница 20

Грошев заставил себя остановиться и дернул ручку двери. И был вознагражден – та свободно открылась, оставалось быстро и бесшумно скользнуть внутрь. Замер, мышцы распирает мощь, заставляет крушить и ломать. Но как укротитель льва щелкает бичом, разум останавливает, говоря, что ломать перила и крушить шкафы бессмысленно. Разум гнал льва вправо и вниз, где на грани слышимости доносились шорохи и постукивания.

Сокрушить аппаратуру! Обесточить! Тише.

Он крадучись скользил вниз, едва касаясь носками кроссовок ступенек. Быстро считывал стандартные условные обозначения и надписи на дверях. Благословенная аккуратность ученых во всем, что касается рациональности, вела его, как верховое чутье волка. Он мчался, почти интуитивно понимая логику расположения помещений.

Звуки приближались. Удивительное безлюдье, словно все уже вымерли, или… Дверь с источником звуков закрыта, Грошев мощным ударом плеча внес ее в помещение и на мгновение замер. Внутри царила жара, вдоль стен огромные вентиляторы вовсю лопочут лопастями, подавая прохладу на массивные металлические коробки, к каждой из которых тянутся толстенные провода. Серверы, тысячи серверов… Он ошарашенно огляделся. У стены изогнулся овальный столик с тонким монитором, вращающееся кресло, настольная лампа… И над столиком висит карта юга Австралии. Взгляд выхватил Мельбурн, залив, островок с лабораториями ASI-09 Electronic Devices. И… рядом еще! ASI-10 «Electronic Devices».

Но почему о втором нет информации в инете?!

Боль в боку нарастала, но мысли еще быстры и четки. Секретный остров. Фирма занимается цифровыми технологиями – специалисты сумели стереть данные.

3D-очки скопировали карту, и последующие мысли проносились уже на бегу:

«Осталось 28 минут. До ASI-10 четыре километра. Направление… скорость ветра… автовозврат скутера срабатывает через час… вперед!» Точка, где он пристанет к берегу… Успеть! Успеть! Боль в боку нарастала, пронеслась запоздалая досада, что не взял других стимуляторов и обезболивающих. И тут же согласился, что сделал правильно: возник бы соблазн использовать раньше, и на последнем рывке просто сдало бы сердце.

За поворотом большая раздевалка, дальше на улицу… и вдруг увидел людей. Целая толпа преградила выход, где и прятались-то! Мощный рывок – стимулятор хоть и прекращает действие, но еще работает, и ладонь оторвала кусок дверного косяка. Длинный острый кусок дерева нацелился вперед, как копье последнего спартанца перед войском персов.

Однако люди улыбались, раздались редкие хлопки и вдруг переросли в бурную овацию. Вперед, раздвигая всех плечом, выступил голографический знакомец – Джон Скрынски, характерным жестом стряхнул невидимую пушинку с рукава.

– Уважаемый, повремените пожалуйста уничтожать нас этим примитивным орудием.

– Нет лучшего – сокрушу чем есть! – процедил футуролог, сжав острую палку так, что побелели суставы.

Люди побледнели, отшатнулись, Джон выставил ладони перед собой, поспешно воскликнул:

– Вы бежали, чтобы остановить нас? Но останавливать некого! Нет никаких НЭМСов, понимаете?

– Вы лжете. Второй остров…

– Был нанесен на карту только для проверки вашей реакции! И нужно сказать, вы прошли тест с огромными бонусными баллами! Они могли бы быть еще выше, но, опасаясь за ваше здоровье, мы прекратили проверку.

– Что за проверка?

– Мы работаем над созданием искусственного интеллекта, и у нас достаточно специалистов, способных немного изменить в Интернете сведения о нашей корпорации. Масса косвенных намеков, что мы взялись за разработку нанитов, но намеки понятны лишь получившим прямую информацию.

– Вы не ответили на вопрос!

– Мы создали искусственный интеллект.

– Создали ИИ?! Так это же опасно не меньше! – воскликнул Грошев, схватил Джона за плечи, но закашлялся, пошатнулся, едва не упав. Действие стимулятора почти закончилось – он выпил все силы до донышка.

– Успокойтесь, – отстранился Скрынски, – никто не тешится надеждой, что ИИ, созданный человеком, будет добрым и послушным помощником. Мы разработали интерфейс, который позволяет перенести человеческую личность в машину. Футурологи – предсказатели будущего, оракулы, способные видеть то, что миллионы увидят лишь завтра. Это люди, что стараются предупредить о кочках и ямах на пути нашей несовершенной, кособокой, но родной человеческой цивилизации. Именно поэтому мы сообщили о фиктивных нанитах десяти лучшим футурологам планеты. Но добрались только вы.

Будучи в машине, вы сможете не только предвидеть, но и обретете небывалые возможности решать проблемы человечества. А порукой этому и стал сжигающий себя порыв спасти!

– Мне… Я должен подумать…

– Конечно, – сказал Джон, поднимаясь. – Сейчас вам окажут медицинскую помощь. Ох уж эти устаревшие инъекции метастабильности… сделали… теперь расхлебывать…

Грошев прикрыл глаза и улыбнулся, слова доносились глухо, взведенная пружина раскрутилась. Не важна стала боль, ясно, что теперь подлатают и вылечат. Главное – все существо наполнило благодатное знание:

«Успел!»

Александр Сигида, Михаил Уткин

Серая топь

Лаборант Лавров ворвался в кабинет, как порыв ветра. Грудь судорожно вздымается – хрипит, лицо красное, всклокоченные волосы дыбом. Взгляд, полный безумного страха, впился в седовласую фигуру за столиком, заставленным аппаратурой.

Профессор Коваль удивленно шевельнул посеребренными кустистыми бровями – влетевший молодой человек тяжело привалился к косяку и, с трудом переводя дыхание, выдавил:

– Профессор… там… серая топь.

На Коваля пахнуло могильным холодом, сердце застыло.

– Как серая топь? – вымолвил он, медленно вставая. – Это невозможно.

– В третьем блоке… Быстрее.

Не раздумывая, профессор сорвался с места, в немолодом теле откуда-то взялась резвость двадцатилетнего.

– Рассказывай! – рявкнул он, не оборачиваясь.

Едва поспевая, лаборант лепетал:

– Мы с профессором Звягой… дверь в блок открыли… и видим… Уже полшкафа сожрала… растет на глазах. Профессор сразу к вам послал… Сам остался.

У Коваля будто лед по жилам пустили: если там Звяга, то это действительно серая топь – не бредни аспиранта, раздосадованного низкой должностью в «Роснанотех». Уж Звяга зря шум не поднимет.

Коридоры и лестницы пронеслись в мгновение ока, белая дверь с грохотом распахнулась, открывая мрачный темный коридор, – бронзовая табличка с надписью «Блок № 3» отлетела, зазвенев на кафельном полу, как крышка кастрюли.

– В пятнадцатом? – бросил Коваль.

– Да, Игорь Михайлович.

Громкий топот распугал тишину, автоматика, спохватившись, включала светодиодные панели, но постоянно запаздывала, и две фигуры в развевающихся белых халатах неслись в темноту. Вдруг страшный вопль разорвал воздух. Полный боли и ужаса, он заставил бегущих сделать рывок. Дверь слетела с петель вместе с хлипкой защелкой. Коваль ввалился в кабинет, глаза расширились, кровь отхлынула от лица. Звяга извивался на полу, жутко вопя, тряс и бил правой рукой по полу. Белый комок облепил кисть, прямо на глазах вползал выше, комочки разлетались в стороны. Обезумевший от боли человек пытался судорожно вытереть массу о черные пластиковые плиты, но тщетно. Въевшиеся репликаторы равнодушно вгрызались в плоть, перерабатывая в новые объемы себя.