Александр Мазуркин - Житие Иса. Апокриф Страница 20

— Борис Африканович, он же пошел астронавигатором на «Арзамасе-2»! Я только что списки видел!

— Час от часу не легче! Но может быть, это — объяснение? Какой-нибудь дикий эксперимент этого молодого человека?

— Исключено, Борис Африканович, насколько мне известно, после окончания института из всей науки он занимался только фехтованием и самбо, да раз, будучи в резерве, приехал на отметку верхом на вороном жеребце.

— Правилами это не запрещено. Но к делу.

— Я из отпуска и прошу дать мне время на ознакомление с делом!

— Времени не потребуется, вот все в нескольких словах: «Арзамас-2» стартовал четверо суток назад с назначением на Черное тело К-15. Там экспедиция работает — благоустроиться решили, да и глубокую разведку произвести. Взял он груз «кротов», бурильную установку и кое-что другое. Ведь следующий снабженческий рейс — через год. И смену повез — пять человек.

— Всего двенадцать.

— Да. Проверка была тщательной, да и корабль новый — только второй рейс делает. Стартовали как обычно. И вот, даже не выходя из Системы, пропали! Слежение было непрерывным. Вдруг на всех контрольных станциях Системы погасли экраны прямой связи. Одна из станций была рукой подать, в двух минутах полета. И локаторы — тоже! — вдруг показали пустоту. — Василий Севастьянович, да вы же все знаете! — заметил отсутствующий взгляд своего заместителя начальник.

— Прошу прощения, я думал, что вы располагаете более полной информацией!

— Выходит — нет. Что вы предлагаете?

— Послать корабли-спасатели. Просмотреть пространственный шар радиусом возможного суточного перелета. По предполагаемой трассе всем станциям работать в режиме поиска на частотах «Арзамаса-2».

— Все сделано. Хуже всего — абсолютная непонятность: ни вспышки, ни облака, ни обломков.

— Борис Африканович, экстренный вызов центра связи, — пропел в пространстве голос Анны Ивановны.

— Спасибо, включаю.

— Передаю запись сообщения станции слежения X-12, — четко доложил голос дежурного оператора. Экран погас. И снова вспыхнул — с конопатым парнем в комбинезоне, очевидно оператором с Х-12:

— Докладываю. С 12.00 вчерашнего дня работаем в режиме аварийного поиска.

— Вот тянет!

Борис Африканович знаком остановил своего заместителя.

— Сегодня, в 12.05, в точке, смещенной от места исчезновения «Арзамаса-2» на… (туг пошли координаты) локаторы обнаружили корабль, который ответил на вызов и оказался «Арзамасом-2». Связь неустойчивая, с перерывами — оператор корабля объясняет это повреждениями в аппаратуре. Командир «Арзамаса-2» принял решение возвращаться на Землю. Говорит о какой-то посадке и потере астронавигатора. Дальше — неразборчиво. Потом — прорвались. Доложили, что экономят питание. Все. Продолжаю слежение.

Экран погас. Начальник Звездного предприятия запросил разницу между координатами исчезновения и появления корабля Ответили сразу — там вели параллельный просчет.

— Около ста километров. В пределах возможной ошибки, — ответил с экрана лысый расчетчик в тяжелых очках.

— Ну, Василий Севастьянова, что вы теперь об этом думаете?

— Еще непонятнее… Исчезновение Петрова-Степного, какая-то посадка, а всего-то прошли одни сутки. И там нет никаких планет. Уж не тронулись ли они разумом?

— Будут ближе — свяжемся. Ясно одно — произошло необычное. Через четыре дня, когда корабль сядет, разберемся окончательно.

— Борис Африканович, вас вызывают наверх, — сделав нажим на последнем слове, опять пропела невидимая секретарша.

— Спасибо, попросите машину.

И, сняв с кнопки палец, добавил:

— Нашей бы Анне Ивановне партию Кармен петь. Пойдемте, Василий Севастьянович, поедете со мной.

Уже в машине замигала красная лампочка экстренной связи и бесцветный голос сообщил:

— Правительственный вызов отменяется в связи с обнаружением корабля. Вас просят проехать в теоретический центр к академику Зерогову.

Академик Зерогов их ждал. Он был настолько нетерпелив, что встретил гостей прямо в коридоре.

— Сюда, сюда, — позвал он, заметив их нерешительность, — на звездолетчиков он смотрел с острейшим интересом.

Зерогов пропустил в свой кабинет Безупречных и Бориса Африкановича. Именно в этой последовательности, чем чуть не вызвал пробки в дверях, но начальник Звездного предприятия благоразумно протолкнул вперед своего блестящего заместителя.

— Рад видеть вас, Борис Африканович, — тряхнул элегантной, как у Генриха Наваррского, бородкой сухонький академик.

— Я, собственно, заместитель Бориса Африкановича по безопасности звездоплавания…

— Ах, извините, пожалуйста, — тут Зерогов снял очки, снова надел и расхохотался. Поздоровавшись с заместителем, пожал руку Борису Африкановичу. — Ваше партикулярное платье сбило меня с толку… Впрочем — все суета сует. Садитесь — сейчас отдерну штору и впущу солнце. Люблю, знаете ли, писать в полутьме с ближним светом, вот и завесился.

— Измаил Алексеевич, разрешите представить…

— Прекрасно, прекрасно, я знаю, что вас зовут… ну, да — Василий Северьянович.

— Севастьянович.

— Ну да, простите меня — это лесковский Очарованный Странник сбил меня с толку, конечно же — Севастьянович! Итак, дорогие мои, один и тот же вопрос интересует меня и вас. Вы, вероятно, как и я, остались без обеда?

И, не дожидаясь ответа, подбежал к дверям, высунулся и крикнул куда-то в коридорное пространство:

— Чего-нибудь бобового и три чашки чаю. С сухариками!

К удивлению гостей, брошенный в пространство клич не остался безответным — через несколько минут объявились три чашки чаю с сухариками и три тарелки с зеленым горошком.

— Горох стимулирует умственную деятельность, — заметив недоумение гостей, пояснил академик, — а нам предстоит поразмышлять. Борис Африканович, вы окончили Звездный институт? Ах да, тогда его еще не было… Значит, университет. Ну и превосходно!

Он скользнул взглядом по лицу Василия Севастьяновича, но в его прошлое углубляться не стал.

— Итак, — отбросив мешавшую ему вилку и цепляя горох чайной ложечкой, начал Зерогов, — мы имеем исчезновение корабля. Отлично! И его возвращение через Сутки в ту же точку пространства. Превосходно!

— На корабле погиб человек, — осторожно заметил Борис Африканович.

— Что? Есть новые данные?

— Но в сообщении командира корабля…

— Сказано, — прервал начальника Звездного предприятия академик, — что потерян астронавигатор Петров-Степной. Понимаете, батенька, — потерян, а не погиб.

— Но в открытом космосе — теперь в дело вступил заместитель по безопасности.

— Кто вам сказал — в открытом космосе? Это, вы уж извините меня, ваши домыслы. В сообщении командира упоминалась посадка.