Кристофер Сташеф - Волшебник в мире Страница 20

Килета поежилась от страха и благоговения.

— Я собирался назвать себя и потребовать, чтобы меня впустили, — нерешительно проговорил Орогору. — Но ворот нет, и никто не преградил мне дорогу.

— Значит, ты можешь войти, когда пожелаешь, — прошептала Килета. Она вся дрожала. — О Орогору, я боюсь! Мне страшно идти туда!

Орогору сжал ее руку и нежно, ободряюще погладил.

— Так или иначе мне пришлось бы идти туда одному, Килета. Я из их рода, но не ты. Но прошу тебя, подожди меня. Мне хотелось бы вернуться и рассказать тебе, как там чудесно.

— Конечно, я подожду тебя, — пообещала ему Килета. Она готова была расплакаться, слезы комом стояли в горле. На миг растерявшись, она встала на цыпочки и поцеловала Орогору в щеку. — Иди. Удачи тебе!

У Орогору закружилась голова, но он тут же повернулся к воротам и с часто бьющимся сердцем шагнул в проем.

Один раз остановились перекусить, каждые два часа спешивались, чтобы размять затекшие ноги, — вот так Майлз, Гар и Дирк ехали весь день, и ноги у Майлза чем дальше, тем все нестерпимее ныли. И как только кавалеристы терпят такую муку изо дня в день?

Ближе к вечеру троице встретился очередной патруль. На этот раз гвардеец ни слова не сказал о том, что «пропуск» выписан не по форме. Он только пробежал бумагу глазами и спросил:

— Гар Пайк? Тебя и вправду так звать?

Гар изумленно уставился на стражника, но быстро совладал с собой и ответил:

— Мои родители были большие шутники <Pike (англ.) — пика, копье. >.

— А в остальном все в полном порядке, — заключил стражник, — хотя было бы неплохо, если бы этот «Джонатан Эскв, писарь» приписал бы, для кого это писано.

— Ты читать умеешь? — изумился Дирк.

— Уметь-то умею, — с горечью вымолвил стражник. — Наскребли мои родители деньжат, отдали меня в школу. Да толку-то что?

— Наверное, они были люди зажиточные, — предположил Гар.

— Да нет, простые крестьяне, друг, такие же, как ты да я. Но магистрат сказал, что я, дескать, не без способностей, и надо, стало быть, послать меня учиться в школу в главный город округа — и что из этого вышло, спрашивается? Я провалился на испытании! Ну, правда, меня простили, так я думаю.

— Провалился? — непонимающе сдвинул брови Гар. — Странно... если ты, как ты сказал, не без способностей и столько лет проучился в школе. Что же стряслось?

Майлз изумленно глянул на него. Не мог же он не понимать, что задает крайне болезненный вопрос! Как же Гар мог быть настолько груб!

Но оказалось, что стражник совсем не прочь потолковать на эту тему. Правда, губы его скривились в горькой усмешке.

— О, — сказал он, — законы я знал хорошо, и в первый день испытаний получил отличные отметки, но на следующий день было письменное испытание. Я неплохо объяснил, зачем нужна государственная служба, почему крестьянам не полагается иметь оружия, но судьям не понравилось, как я объяснил, зачем нам нужен Защитник. Странно... — пожал он плечами. — Я ведь написал все в точности так, как в книжках написано, только одну мысль добавил от себя.

Гар снова нахмурился и покачал головой.

— И правда, странно. Что же это была за мысль такая?

— Ну... — протянул стражник. — Я написал, что Защитник нам нужен для того, чтобы защищать нас от королей и вельмож, которые легко могут поддаться жажде наживы из-за того, что титулы и власть получают по наследству, а не зарабатывают, и потому не знают, каким трудом они достаются.

— Неплохо изложил, — отметил Гар. — Но ни слова не сказал о том, зачем вообще нужен глава государства.

— Да? — Стражник сурово нахмурился. — И зачем же?

— Ну, за тем, что если у государства не будет главы, все управление ляжет на плечи магистратов, но те, что выше их, будут только спорить и языком трепать, да так и не смогут ничего решить, и в конце концов это им так надоест, что они возьмут да прикажут своим войскам выступить друг против друга, а когда их люди начнут гибнуть без счета, придется пополнять армию крестьянами, те тоже будут погибать, пока не останется никого, кто работал бы на полях и собирал урожай. И тогда наступит голод, и считанные уцелевшие крестьяне, обезумев от голода, станут нападать на солдат. И те и другие падут на поле боя — и тогда конец всему.

Стражник поежился.

— Вы рисуете страшную картину, господин, но может быть, вы и правы. Но если я вас правильно понял, выходит, что правительство без главы — это вообще не правительство.

Майлз вздрогнул. Стражник назвал Гара «господином»!

— Ты меня правильно понял, — подтвердил Гар. — Но мне бы не хотелось своими глазами увидеть, что бы из этого получилось.

— Да никому бы такого не захотелось! Но скажите, почему вы и ваш бейлиф нарядились гвардейцами шерифа, а ваш писарь — крестьянином? Вы ведь наверняка магистрат, если столько всякого знаете!

— Пока нет, — заверил его Гар. — Учился кое-чему в свободное время, а испытаний не держал. Собирался, честно говоря, да и хозяин мой меня уговаривал, да вот видишь, как вышло — как раз за неделю до того, как я должен был отправиться на испытания, приказ этот пришел.

Стражник отвернулся, покачал головой, беззвучно зашевелил губами. Майлз понял, что он стесняется громко выругаться и сочувствует Гару. Когда же стражник обернулся, лицо его было мрачно.

— Наверное, вы сильно расстроились, господин.

— Да не то чтобы так уж сильно, — добродушно улыбнулся Гар. — В Мильтоне тоже можно выдержать испытания.

Стражник вытаращил глаза и расхохотался. Отсмеявшись, он кивнул и отер с глаз слезы.

— О да, там полным-полно пунктов по приему испытаний, это верно. Да только... вот будет чудо, если вы выдержите испытания с первого раза! — Неожиданно он посерьезнел. — Не надеетесь же вы, что ваш хозяин сообщил министру о том, как вы старательно занимались и что в Мильтон он вас отправил затем, чтобы вы получили новое назначение сразу же после того, как выдержите испытание?

— А неплохо было бы, — мечтательно проговорил Гар. — Но вряд ли стоит надеяться, что так оно и выйдет. И все же, друг, если бы мне это удалось, то удалось бы и тебе — так я думаю. Надо попытаться еще раз, и еще, пока в конце концов не добьешься успеха.

— И верно — не могут же мне запретить держать испытания! — озарило стражника. — А еще... может ведь явиться переодетый инспектор... переговорит с тем, с другим, потом потребует, чтобы ему показали отчеты об испытаниях, и если проведает, что был человек, пришедший на испытания, а ему отказали, так он же самому Защитнику про это доложит, а когда Защитник узнает, он просто в ярость придет! Вот спасибо вам, господин! Есть у меня еще надежда, правда?

— Еще какая, — подтвердил Гар. — Так что садись снова за книжки! Учиться, учиться и учиться!