Борис РУДЕНКО - Журнал «Если» 2009 № 12 Страница 20

Самыми безобидными обитателями джунглей Туэньи казались сликолы. Внешне они были похожи на бесформенные мучнистые комочки, размером примерно с два кулака. Даже странно, как это им удавалось выживать в лесной чаше, кишмя кишащей скользкими, ползающими, прыгающими и летающими тварями, только и думающими о том, как бы сожрать друг друга. Мясникову приходил в голову единственный возможный ответ на эту загадку инопланетной природы – сликолы на вкус были омерзительны. И все, кто хотя бы раз попробовал сликолов, больше не желал разнообразить ими свое меню.

А что, есть другие варианты?

Справедливо решив, что со сликолами никаких проблем не возникнет, Семён оставил их напоследок.

Да, тут, наверное, стоит сказать, чем занимался Семён Мясников. Если, конечно, вы сами еше не догадались.

Семён Мясников был экзозвероловом. Так официально именовалась его специальность в «Межпланетном реестре профессий, разрешенных, допустимых и одобренных». Сам же он предпочитал называть себя специалистом по отлову и доставке экзотических инопланетных животных. Именно это было написано на его визитке, украшенной голографическим изображением скалящейся муртази-анской гривастой кошки. В уголок карточки был вклеен микрочип, управляющий голограммой, и, если во время переговоров звучало слово «нет», которое Семён крайне не любил, хищная кошка внезапно взрыкивала и кусала за палец того, в чьих руках находилась визитка. Человек, с которым вел переговоры Мясников, испуганно вскрикивал: «Черт!». Ну, или что-нибудь вроде того. При этом он непременно ронял карточку. Готовый к такому повороту событий, Семён первым поднимал визитку, а то и ловил ее на лету, и с тонкой, деликатной улыбкой вновь протягивал несговорчивому клиенту. Как правило, этот прием срабатывал – теперь Мясников слышал только «да» в ответ на любое свое предложение, не сильно выходящее за рамки разумного.

Бизнес, которым занимался Семён, был на сто десять процентов легален. Мясников поставлял животных не частным коллекционерам и даже не зоопаркам, а научным учреждениям, имеющим государственную лицензию. За последним Мясников следил особенно тщательно – проблемы ему были ни к чему. А между тем самые серьезные проблемы легко могли возникнуть у любого, кто не желал принимать во внимание существование многочисленных организаций и общественных объединений, строго и неусыпно следящих за соблюдением прав инопланетных животных.

Нет, Мясников тоже любил зверей. Без этого разве стал бы он заниматься своей работой? Но у него вызывал недоумение тот факт, что, чем безобразнее и опаснее для человека животное, с тем большим рвением бросались защищать его друзья дикой природы. Никогда не обращали внимания? Факт!

Мясников и сам готов был почесать за ушком маленького пушистого котенка. Но вот приласкать шейтарского саблезубого заурофаза у него желания почему-то не возникало.

Короче говоря, благодаря далеко не тщетным стараниям истовых любителей природы и блюстителей ее прав, экзобиологи оказались поставлены в жесточайшие, можно даже сказать, почти невыносимые условия. Зато Семён Мясников получил постоянную, хорошо оплачиваемую работу.

Как все это было увязано? Да очень просто!

Представьте себе ситуацию: открыта новая планета, на которой существует жизнь, но разум еще не зародился. А может быть, и вовсе не собирается зарождаться. Но в принципе – может. Собственно, почему бы и нет? Поэтому защитники всего и вся тут же заявляют о недопустимости какого-либо вмешательства в эволюционный процесс на дикой планете. В то время как ученые, понятное дело, горят желанием заняться ее изучением.

Как поступить в такой ситуации?

Самое простое и очевидное решение конфликта – исследование планеты с помощью спутников и дистанционно управляемых зондов. Поначалу это срабатывает. Но в какой-то момент ученые начинают испытывать неодолимое, как зуд под лопаткой, желание потрогать все собственными руками. Вот тут-то и появлялся Мясников со своей визиткой.

Семён имел статус дипломированного зверолова. Что подразумевало умение извлекать биологические особи из среды их обитания, не причиняя ущерба ни первым, ни последней. Экзобиологи могли получить лицензию на отлов необходимых им животных в строго научных целях. И более того, они имели возможность оплатить услуги профессионала.

Мясников получал список требуемых животных с приложенными к нему фотографиями. Остальное было делом техники. В принципе, Семён мог поймать и доставить в нужное место – при наличии всех соответствующих документов, разумеется, – любое животное. Правда, с некоторыми приходилось помаяться. Проблемы, как правило, возникали со слишком большими или слишком маленькими особями. Первых непросто затащить на корабль, вторых легко потерять. Особенно запомнился Мясникову случай с динейским псевдоминотавром…

Впрочем, сейчас речь идет о туэньских сликолах.

Эту скользкую мелочь Семён ловил обыкновенным сачком для бабочек. Мясников'нашел место, покрытое густыми травянистыми растениями, напоминающими хвощ и папоротник, неподалеку от которого, по всей видимости, находилось гнездо, или нора, сликолов. Достаточно было затаиться на несколько минут, чтобы один, а то и сразу два сликола начали шуркать в траве. Работа не простая, но нудная. При всей своей внешней неуклюжести сликолы были на удивление проворными. Стоило раз промахнуться, пытаясь накрыть прыгающий мучнистый комок сачком, как он тотчас же исчезал. Будто в землю зарывался. Или становился невидимым. Несколько раз Семён был абсолютно уверен в том, что поймал сликола. Так нет же, сачок оказывался пуст!

На то, чтобы отловить две дюжины сликолов – именно столько было заказано, – ушло четыре с половиной часа. Музыкальное сопровождение не мешало, поскольку для такой охоты требовались лишь острое зрение и быстрая реакция.

Отправив наконец в контейнер двадцать четвертого сликола, Мясников положил музмеморик на заросший густым мхом ствол упавшего дерева – для того, чтобы как следует закрыть контейнер и включить систему долговременного стазиса, нужны две руки – да, видно, там и оставил. Больше негде.

Так оно и оказалось.

Поляну, где он ловил сликолов, Семён отыскал без труда. Музмеморик лежал во мху. Сдув налетевший с деревьев мелкий мусор, довольный Семён сунул в карман любимую коллекцию блюзов и повернул назад.

Однако по возвращении Мясникова ожидал неприятный сюрприз. Посадочного модуля на месте не оказалось. Представляете?

Посадочный антиграв – это не музмеморик. И просто так потеряться в траве он не способен. Даже если трава вокруг очень густая и высокая. Для того, чтобы посадочный модуль переместился в другое место, им должен кто-то управлять. У него ведь даже автопилота нет. Но на всей Туэнье, если верить отправившим его сюда знатокам, не было иного разумного существа, кроме самого Мясникова.