Александр Рыжков - ФБР Страница 20

Но судьба не дарит таким людям как сержант Закиров лёгких подарков….

До нужного адреса оставалось совсем чуть-чуть. Говард начал сбрасывать скорость и уже приготовился совершить посадку, когда заговорил Чан.

— Дядя, не сбавляй скорости, — голос напарника звучал сухо, монотонно, так, словно говорил не живой человек, а динамик, через который передают послание…

— Что? — не поверил ушам Говард. — Чан, ты, должно быть, шутишь? У нас ведь приказ.

— Не сбавляй скорости, дерьмо собачье, а то я продырявлю твою сраную башку, как ты это сделал моему дедушке, — всё так же монотонно сообщил Малыш. В подтверждение своих слов, он вынул из кобуры пистолет и направил на Закирова.

— Чёрт, Чан, что ты делаешь? — проскулил Говард, глядя в воронёный глаз дула.

Он до последнего старался не верить в происходящее, но факты говорили сами за себя — всё это время бортовой датчик психокинетической энергии не переставал сигнализировать о чудовищном грузе, подхваченном на крыше зловещего дома. Но Говард слишком поздно это заметил. Дилетант, мать его так! Был слишком напуган и поглощён желанием убраться куда подальше от логова психокинетической смерти. А Чан Вэй Кун? Он-то тёртый калач. Почему не проследил? Наверняка эта сучка завладела его сознанием сразу же, как флаер взлетел с крыши…

Чан взмахнул свободной от пистолета рукой. Резкая боль в челюсти, в глазах вспышка разноцветных искр. Солёный привкус крови. Из глаз брызнули слёзы. Отчасти это были слёзы боли, ведь от такого удара челюсть наверняка сломалась. И отчасти это были слёзы страха. Истинного, настоящего, раскалёнными спицами пронзающего сердце.

С Т Р А Х А!!!

— Будь хорошим, отвези нас подальше от всех этих нехороших дядь, — отчеканил металлическим голосом Чан.

Говард едва заметно кивнул. Начавший было сбавлять скорость патрульный флаер системы «Крылатый Патриот» вновь набрал скорость и высоту, чем вызвал недоумение сотрудников киевского ОБООП, над зданием которого он, собственно, пролетел. Все были так поглощены штурмом вражеского штаба, что и не сразу обратили внимание на то, что на борту патрульного флаера из города Н фиксировалась бурная психокинетическая активность. Поздно милиция спохватилась и послала погоню. Беглецы были далеко. Слишком далеко…

— Я не убивал твоего дедушку, — прохрипел Говард и сплюнул кровь.

— Ты плохой дядя в форме, — сухо сообщил Чан, не сводя ствол «пустынного орла» с напарника. — Вы все плохие дяди. Вы обижали нас с дедушкой, моих дядь и тёть, братиков и сестричек. Мой бедный дедушка.

На этот раз Чан въехал затвором пистолета по затылку Говарда. Удар вышел невыносимо болезненный, но не настолько сильный, чтобы можно было потерять сознание. Профессионально, что тут скажешь…

— Прекрати, дура, или я устрою нам смертельное пике! — забрызгал кровавой слюной Говард.

Чан обрушил ребро свободной ладони на ключицу напарника. И опять жуткая боль. Жгучая, неудержимая, но в то же время отрезвляющая. Заставляющая вцепиться в баранку покрепче и вести флаер, без глупых попыток установить контакт с похитительницей.

«Чёрт, мать мою так, эта соплявка ведь телепат третьей степени, с ума сойти, с ума сойти, чтоб она сдохла, тварь малолетняя!» — подобные мысли только и крутились в голове Закирова.

Так, нужно сосредоточиться. Паникой делу не поможешь. Да, Говард влип. И вряд ли выйдет из этой передряги живым. Так что, может, действительно устроить «смертельное пике» с приземлением носом в потрескавшийся асфальт заброшенной трассы? Пасть, так сказать, смертью храбрых? Героически погибнуть, прихватив с собой на тот свет дьявольское отродье? Но вечный приказ: «брать живыми»… Непосильная задача. Да и вообще, как-то умирать не хочется сегодня. Завтра, послезавтра, через неделю — всегда пожалуйста. Но вот сегодня… Нет, не хватает сил примерять повязку камикадзе…

Говард поправил зеркало заднего вида, чтобы поймать отражение бесовской девчонки. Она сидела, как и раньше, в правом углу салона, обхватив поджатые ноги тоненькими ручками. Борозды от слёз на её худых щёчках только начали подсыхать.

Глаза! Говарда поразили её карие глаза — немигающим, да что там немигающим — взглядом мертвеца она глядела в спинку кресла Чана. Вернее, сквозь неё. Казалось, девочка глядела сквозь всё… видя при этом то, что обычному человеку не под силу. Что же она там видела? Иные миры, Взрывы Сверхновых? Нам вряд ли дано узнать…

«Пустынный орёл» сорок четвёртого калибра всё не сводил зияющий смертельной пустотой глаз с Говарда. Одно лёгкое нажатие на спусковой крючок — и мозги сержанта разлетятся по всему салону.

В любом случае, девчонка убьёт их, когда они отлетят на достаточно безопасное на её взгляд расстояние. Говард мысленно ухмыльнулся, ведь это расстояние никогда не наступит — в любой, пусть даже самой старой патрульной машине есть датчик передвижения. Где бы они не приземлились — коллеги из киевского ОБООП или из других отделов и городов найдут беглецов. Но для Говарда и Чана будет слишком поздно. Вначале малолетняя телепатка прикончит Закирова руками Чана. А потом, по логике вещей, заставит Чана свернуть самому себе шею. Или пустить пулю в рот.

Дети — опасные убийцы, поскольку понятие о жизни и смерти у них достаточно слабое и ветреное. Порой подросток переживает больше за смерть воробушка от лап дворового кота, чем за смерть своей старенькой бабушки от клешней рака груди.

И это ужасно…

Говард не был готов умирать, но в какой-то миг ему стало всё равно. И он воспользовался этим мигом — со всей силы дёрнул штурвал. Флаер вошёл в непрерывную бочку. Чан успел выстрелить только два раза, прежде чем выронил пистолет. И оба раза — мимо. Первая пуля, обжигая потоком горячего воздуха, пролетела в сантиметре от лица Говарда и продырявила боковое стекло. Вторая встряла в потолке салона.

Чан и девчонка-телепат не были пристёгнуты. На это и сделал ставку Закиров. И оказался прав. В крутящемся вокруг своей оси салоне творилось нечто ужасное. Адская девчонка и майор кувыркались подобно пронумерованным мячикам в лотерейном барабане. Зловещий перестук тел о стенки, подлокотники, бортовую панель, пилота…

Закиров на какое-то время отключился, когда макушка кувыркающегося Чана въехала ему в висок. Говард пришёл в себя и вышел из бочки в считанные мгновения перед катастрофой. Не сам сержант, а его рефлексы и стальные нервы посадили флаер на ближайшей опушке. Посадка оказалась на удивление мягкой.

Вот сам полёт не был совсем мягким…

Оба пассажира остались живы, но находились без сознания. Первым делом Говард выволок из салона окровавленную девчонку и вколол ей лошадиную дозу транквилизатора — смесь снотворного и нейтрализатора байгана. Сделал он всё правильно, как по учебнику. Разве что с дозой немного переборщил. Ну и ладно. Ему было откровенно наплевать выживет после дозы девчонка или нет. Челюсть Говарда болела, затылок стрелял, висок звенел, ключица ныла, а из носа текла кровяная юшка — во время бочки выроненный Чаном пистолет угодил прямо в нос.