Александр Тюрин - Убойный сюжет Страница 20

— Какой сейчас сказали номер?

— Да не мешай ты слушать…

— Ну какой все-таки произнесли номер?

— Да отвяжись ты… вот козел, я сам не расслышал из-за тебя надоеды… Эй, народ, какой сейчас номер?

Номера бирок, похоже отбирались идиотом или генератором случайных чисел, потому что разлучались даже дети с родителями. Там и сям раздавались верещания и стенания. Мамки-тятьки, конечно, оставались вместе с детками, однако не знали кому пожаловаться, что они не улетели и не представляли, когда они снова попадут в число отобранных…

Я сховался за парусиновые рулоны и накрылся сверху еще упаковочной бумагой. Плотицына и второго пилота помимо автоматчиков встречал какой-то дерганый тип, представившийся Рувимским. Похоже, исполнительный директор фирмы "Новое рождение". Впрочем директор и пилоты вскоре куда-то слиняли.

Я собрался выбраться из своего блиндажа, чтобы произвести рекогносцировку местности хотя бы из иллюминатора. Тут опять скрипнула дверка, и я вынужден был затихариться. Похоже, что вернулись оба пилота и с ними еще кто-то. По игре инерционных сил, тряске и гулу можно было догадаться, что вертолет снова взмывает в воздух. Без загрузки, без пассажиров, похоже кто-то из начальства решил покататься, реализуя принцип "мне сверху видно все". Во всяком случае мне лучше не высовываться.

Однако меня высунул сам вертолет. Он стал закладывать один вираж за другим, и я не смог удержать рулоны упаковочной бумаги. Очевидно, первым делом обозрению открылся мой локоть или носок ботинка. Упаковочная бумага куда-то резко улетела, и надо мной возникла фигура незнакомца. Я сразу заметил, какая она кряжистая, поперек себя шире. Впрочем, незнакомец был одет не в камуфляж, а в нормальную джинсуру и повел себя не агрессивно.

— Да здэсь заяц,— прононс и наружность были кавказскими.

— Здравствуйте, где это я?— стал выдавать я наивняк.

Кавказоид помог мне подняться. Помимо него в салоне были другие знакомцы и незнакомцы. Еще один здоровяк-"параллелипипед", только славянский наружности, тот самый Саша Львов, плюс нестарый мужчина довольно элегантного телосложения и в добротном прикиде.

— Что с ним дэлать, Филипп Николаэвич?— беззлобно и почти шутливо спросил про меня детина-кавказоид. Ага, теперь понятно, воздушную прогулку решил совершить сам Тархов. Вид у него, между прочим, не злодея, а скорее уж преуспевающего предпринимателя. Этот пиджачок в полоску особенно придает ему джентльменский вид. Мутация активиста в капиталиста произошла без затруднений. Ну, как нам известно из истории пираты и работорговцы легко превращались не только в капиталистов, но даже в аристократов и лордов.

— Что с ним делать? Что с ним делать,— довольно лениво пожевал слова Тархов.— Свяжись для начала с Остапенко и сличи словесный портрет с описаниями интересных нам лиц.

Кавказоид устремился к пилотской кабине, оттуда высунулась физиономия… которая не имела никакого отношения к Плотицыну. А второго пилота, как я приметил, там не было вовсе. Черт, Тархов всю "уралтранзитовскую" команду поменял на собственного летуна, так боиться за свою ценную задницу. У меня в горлышке все засохло, но я еще выдавил:

— А, решили покататься, Филипп Николаевич, погодка-то и в самом деле классная. Чайки в воду садятся.

Тархов не особо на меня отреагировал. Вернувшийся здоровяк что-то прошептал ему на ухо, и тут вполне презентабельные щеки господина украсились какой-то кривой пиратской ухмылкой. Ну чистый Френсис Дрейк.

— А, сам Шварц пожаловал. Сам Шварц. Со Шварцнэггером на футболке — это что-то вроде знамени. Значит, в "хонде" были не вы. Оригинально, оригинально. А мы ведь вас уже помянули.

— На то и было рассчитано. Надеюсь, помянули добрым словом?

— Конечно, добрым. А вот каким вас сейчас встречать, не знаю. Какой процент акций принадлежит вам в "Уралтранзите"?

— Всего лишь два,— совершенно искренне поведал я.

— Как я раньше не догадался проверить список акционеров. Информация вообще-то открытая.

— Не переживайте, Филипп Николаевич, никакого упущения с вашей стороны, вы ведь считали меня жмуриком.

— И что интересно, даже сейчас считаю.— Нехорошая, конечно, прозвучала фраза, но надо привыкать к грозным намекам.— Двух процентов, конечно, же мало, чтобы все это разыграть как сплошной спектакль, но вполне достаточно, чтобы нам подгадить. Это вы, конечно, надоумили Трофимова насчет того, чтобы припереть нас к стенке ценовым шантажом.

— Филипп Николаевич, справедливости ради напомню, что насчет "подгадить" не вам говорить. Вы подгадили всем жителям этого города, не считая редких исключений.

— Я забочусь об их жизни и имуществе.

Мне, наверное, надо было сдержаться, но эта почти что непорочная брехня меня взбесила.

— Вы, действительно, так уж позаботились о Неелове, Цокотухине и Хоке, что у них теперь никаких проблем. Мы с Крутихиным столь были тронуты вашей заботой, что чуть дуба не врезали с такого счастья… Может вы спасаете не тело, но душу?

— Вы все-таки вредный человек, Леня Шварц. Это наследственное?

— Вы поставили интересный, я бы даже сказал теоретический вопрос о наследственности, учитывая, что ваш дедушка записался Тарховым только на революционной работе – про это в нашем местном музее сообщается. Видимо, товарищ Свердлов предложил такой псевдо взять, у него там тоже в семье чехарда с фамилиями была; сам он Яков Свердлов вроде бы, а его братан, что на французский генштаб работал и следил, чтобы золото Российской империи из Сибири попало куда надо – уже Зиновий Пешков. Дедушке вашему, бывшему пану парикмахеру из Лодзи, еще повезло, что он стал владельцем такого красивого псевдонима. А то мог бы стать каким-нибудь товарищем Артемом… Что ж ваша парикмахерская династия революции всё устраивает, после которых в европах становится гуще, а у нас жиже?

— Наш друг разгорячился. Кажется, он нуждается в проветривании.— Тархов что-то шепнул кавказоиду и тот передал начальские слова летчику.

— Не советую возбуждаться и вам.— я старался сохранять плавность речи, хотя адреналин заставлял метаться и сердечную мышцу, и мыслишки.

— У меня, Шварц, все в полном ажуре. Сейчас я именно тот, кто лучше думает, по крайней мере, лучше чем вы. Вы прилетели сюда как крыса, зарывшаяся в шмотье, а не как представитель "Уралтранзита", де-юре вас не было на борту. Я собираюсь сделать из де-юре де-факто. Если кто-то и видел вас садящимся в вертолет, то тогда придется отвечать пилоту Плотицыну. С него спросят за ваше полное исчезновение. Мог же он вас случайно оборонить по пути в Свердловск-66? Или высадить где-нибудь в дремучем лесу.