Воспоминания о настоящем - Игорь Рыжков Страница 21

— Я танцую.

— Как это? — Опешил я.

— Танцую. — Улыбнулась снова Астрелла. — Бегаю по узким небесным дорожкам. Смешу звезды, и они начинают складываться в созвездия или пускать красивый звездный дождь. У каждого созвездия есть название и оно влияет на судьбу человека, который родился в день, когда я танцевала этот танец.

— Офигеть — Только и удалось мне из себя выдавить.

— Значит, судьба человека зависит от того, что вы там танцуете?

— Не только — Улыбнулась Астрелла.

— Остальное здесь. — Она постучала обломанным ногтем мне в клетчатую рубашку. Снова сморщилась.

Обломанный ноготь ей явно не нравился.

— Вырастет. Буркнул я, поднимаясь с коробки. Заточите, как положено. Будет лучше нового.

— Знаете что, Кирилл? — Астрелла осмотрела комнату, диван, пыльный телевизор, разбитый аквариум.

— Мне хочется вам помочь. Дать шанс все это. — Она развела руки в стороны.

— Изменить. Именно изменить потому, что вы другой. Это не для вас.

— Я знаю это.

— Не для меня. — Набычившись, ответил я. — Мои мечты были совсем другими. Я хотел строить самолеты.

— Тогда так… Она протянула мне мой старый мобильник. — У вас есть один единственный звонок, когда я улечу обратно. Я думаю, что вы потратите его с пользой.

— Т. е. мне повезло. — Буркнул я. — Вы исполните мое желание. Любое. Какое захочу.

— Да. — Просто ответила Астрелла и стала присматриваться к стеклу на окне.

— Хорошо. — Вдруг легко согласился я.

— Вам помочь чем-нибудь?

— Нет, не стоит, я справлюсь — Произнесла девушка и яркий оранжевый росчерк, с шипением, появившийся над диваном долго еще держался в воздухе комнаты, отдавая запахом озона.

Я подошел к окну и дырки в нем не обнаружил. Только легкие волны, словно отверстие заплавили газовой горелкой. Аквариум тоже был цел, и в спинке стула не было рваной дырки.

— Померещилось. — Вздохнул я. — Переработал. Пора в отпуск. Куда-нибудь.

— И поспать. — Я, не раздеваясь, прилег на диван и прикрыл глаза. В голове шумело и булькало. Завтра суббота, на работу не надо. Может и отосплюсь. Блаженно вытянул я ноги. Все. Это был просто сон. Я спал. И мне приснилось. Приснилось что-то очень хорошее.

Звонок был громким и неприятным. Я с трудом разлепил веки и потянулся за телефоном.

— Четыре утра! Какого черта надо было в это время кому то звонить?! Блин!

Телефон выскальзывал из рук. Я с трудом сфокусировал зрение. Звонила Лена бывшая жена. Я не видел ее лет пятнадцать и столько же не разговаривал. Разошлись дороги и все…

— Аня в больнице! — Аня это моя дочь. Результат тех скомканных и непонятных отношений. Чудный умный прекрасный ребенок, выросший в современную красавицу-вамп, который часто забегал ко мне в гости попить чая или просто потрещать за жизнь.

Я вздрогнул. Сон слетел моментально. Ленка не звонила мне никогда. За все пятнадцать лет, что мы были в разводе, я не слышал ее голоса ни по какому поводу. Ни разу. Она давно нашла себе мужчину, и они жили долго и счастливо.

Наверное, и умрут в один день.

— Что с ней? — Ленка плакала. Как обычно делала все десять лет, что я с ней прожил.

— Конкретней. — Уже устав от ее слез, произнес я в трубку.

— Какой-то урод сбил ее на переходе. Она не сможет ходить. — Мысли двигались туго.

В голове шумело. Я же не врач. Надо было искать хорошего врача делать операцию искать деньги. Может быть, придется продать эту халупу. У кого то, что- то занимать. И она позвонила мне.

Черт бы ее побрал! Ей было все равно жив я или давно умер. Но она позвонила мне, как случилось что- то серьезное.

Позвонила мне! Хотя даже не отвечала на смски, когда я поздравлял ее с днем рождения. Что за порода такая? Может быть, я, поэтому теперь холостяк? Пресловутый стакан воды перед смертью, терялся, где то в требовании денег, быть дома, копать картошку, стирать пеленки.

Какое-то детское и слабое

— А мне? А я? — Тонуло и исчезало. Растворялось и терялось.

— Ладно. Промычал я в трубку. Не реви. Сделаю что могу. — Я сбросил номер, потому что уже не мог переносить ее рыданий. Снова взял телефон набрал «скорую».

— К вам должна была поступить девушка.

— Да поступила. Только что. Делаем, что можем.

— Диагноз можно узнать?

— Перелом позвоночника с разрывом нервного столба в районе грудного отдела.

— Спасибо. — Я сбросил вызов. Стал листать справочник. Я надеялся найти Сейфермана. Нейрохирурга, которых на всю Россию было человек десять не больше. Вот он бы дал дельный совет. Искал, пока не вспомнил, что он умер совсем недавно.

— Черт. — Боль и страх пока не проникли сквозь остаточную пелену сонности. Пальцы автоматически листали справочник. Листали до тех пор, пока даже я — полный кретин в медицине понял, что это за диагноз.

Моя девочка никогда не поднимется с инвалидной коляски. Никогда. И никто и ничто не сможет ей помочь. Ни Сейферман, ни Хоттабыч.

Мир завертелся. Поплыли стены. Матроскин фыркнул и сиганул под шкаф. Первый раз в жизни я не знал что делать. Я глубоко вздохнул. Делать, что-то надо было все равно. Хотя бы быть с ней рядом.

— Алло! Такси? Вызов примите, пожалуйста! — Я натянул вытертую кожаную куртку. Сел зашнуровывать ботинки. Взгляд снова упал на светящийся список фамилий и номеров.

— Астрелла — 12345. — Какой странный номер. Я покачал телефон на ладони.

— А если это не сон? И У меня на самом деле есть целое желание. Целое огромное желание изменить всю жизнь целиком. Летать на самолете. Купить свою яхту, дом в «Майями», грудастую модель в качестве управляющего несметным состоянием. Картинки вспыхивали перед глазами и гасли снова — одна ярче другой.

Я бы мог объездить весь мир. Скататься, наконец, в долину гейзеров, о которой мечтал с глубокого полузабытого детства.

Стать великим художником. Знаменитым программистом. Архитектором.

Построить свою башню, которую бы назвали моим именем. Жить вечно, в конце концов. Или найти ту женщину, которую удалось бы полюбить всем сердцем.

Женщину, которую я люблю всем сердцем. Пальцы уже сами тыкали в кнопки. Я давно ее уже нашел, просто это была не совсем та любовь, которой мне хотелось. Но, это была настоящая любовь.

Я нажал вызов, ни на что не надеясь. Одно единственное желание. Одно.

— Господи! Пусть оно будет одно единственное.

На другом конце послышался треск и длинные гудки