Евгений Войскунский - Ур,сын Шама Страница 21

В холле шло сражение в настольный теннис. Валерий, не задерживаясь, направился к лестнице, но Ур вдруг остановился. Пластмассовый шарик резво прыгал по столу, и Ур не сводил с него глаз, поворачивая голову влево-вправо, влево-вправо.

— Ну что же ты? — нетерпеливо крикнул Валерий. — Пошли, пошли!

— Дай человеку посмотреть, — сказал Рустам, тоже вышедший из буфета. — Видишь — интересуется.

— Старик, ты здесь будешь? У меня дело есть, присмотри за практикантом. Боюсь, как бы он не заблудился в коридорах…

— Присмотрю, дорогой, — кивнул Рустам.

Прыгая через ступеньки, Валерий понесся вниз. На первом этаже, под лестницей, была сапожная мастерская. Никто не знал, когда и каким образом свил здесь гнездо пожилой носатый сапожник, — похоже было, что сидел он здесь со дня основания института, и, уж во всяком случае с того момента, когда строители укрепили первый лестничный марш.

— Привет, дядя Нерсес, — обратился к нему Валерий, — Аня не была у тебя? Аня Беликова, в такой, знаешь, пестрой…

— Пестрый, не пестрый, — поморщился сапожник, не глядя на Валерия. Зачем объясняешь? Сколько женщин в институте есть, я всех знаю.

— Да, конечно… — Валерий устыдился. — Так была она?

— Зачем не была? — Дядя Нерсес вынул гвозди изо рта и начал подробно рассказывать, как преобразилась в лучшую сторону Анина туфля, после того как он сделал новую набойку.

Валерий, не дослушав, побежал дальше. Он выскочил в садик, примыкавший к институтскому корпусу, и был встречен Джимкой, рыжей дворнягой. Джимка приветственно помахала хвостом. Валерий вытащил из кармана два кусочка сахара, которые Джимка мигом слизнула с ладони, и зашагал по центральной аллее.

И тут его окликнул Грушин, сидевший в пальто и высокой шапке на скамейке под голыми акациями. Валерий сделал вид, что не услышал, и хотел проскочить на большой скорости мимо, но Грушин был не из тех, от которых можно улизнуть. В следующий миг Валерий уже сидел на скамейке рядом с Грушиным и, томясь и озираясь, выслушивал его похвалу транзистору «Сони». Недавно Грушин купил в комиссионном этот миниатюрный приемник и не расставался с ним ни на минуту, поговаривали, что даже и ночью.

— Удивительную вещь сейчас передали в «Последних известиях», — сказал Грушин, одной рукой прижимая к уху черную коробочку «Сони», а другой на всякий случай придерживая Валерия за плечо. — Вы ведь знаете о вчерашнем запуске американских космических кораблей? Ну вот. Сейчас сообщили любопытные подробности. Какой-то неопознанный летающий объект крутится по орбите, и американцы…

У Валерия заныло под ложечкой: от павильона «Воды» чинно шли под ручку Аня и Нонна, а сбоку к ним пристроился Петя Ломейко — конечно, с того боку, где Аня. Петя что-то такое заливал и сам похохатывал, Аня хихикала, а Нонна, как всегда, невозмутимо смотрела прямо перед собой.

— …Захватить магнитной сетью, — бубнил Грушин, — но ничего из этого не вышло…

Зло разобрало Валерия. Сколько можно терпеть ее выходки? И он решил подойти к ним, оттереть Петечку и спокойно так, без эмоций, сказать: «Аня, мне нужно с тобой поговорить…»

Тут же, однако, он насторожился и вскинул на Грушина вопрошающий взгляд:

— Простите, Леонид Петрович, что вы сейчас сказали?

— Вы что, голубчик, туговаты на ухо? Я сказал, что им не удалось захватить магнитной сетью это «летающее блюдце» или, как говорится в американском сообщении, «веретено». Оно каким-то непонятным образом ускользнуло. Теперь расслышали?

— Да, спасибо… — Валерий поежился. Все-таки холодно было сидеть здесь в куртке, без пальто.

— Я всегда относился скептически к россказням о «блюдцах» и прочих «тарелках», все это, по-моему, шарлатанство, и поэтому сегодняшнее сообщение… Эй, вы куда?

Грушин сделал быстрое движение рукой, чтобы поймать Валерия, но на этот раз Валерий оказался проворнее. Он взлетел по лестнице на третий этаж и ступил в холл.

Ур стоял с ракеткой в руке за теннисным столом, и Рустам учил его играть — накидывал шарик, Ур лупил по нему, шарик улетал бог знает куда, ребята, стоявшие вокруг, кидались ловить шарик, и Ур, сияющий широкой улыбкой, снова лупил.

«Играет, видите ли, в пинг-понг, — смятенно подумал Валерий, — и ему дела никакого нет до того, что в околоземном пространстве охотятся на его лодочку, на «веретено» это самое… Ах, будь ты неладен с твоим пинг-понгом, пришелец окаянный!..»

Ур увидел его.

— Данет! — гаркнул он и оттопырил кверху большой палец в знак того, что игра идет хорошо и он очень доволен.

И Валерий глупо кивнул ему в ответ.

Из института возвращались большой компанией. Ур со всеми был уже на короткой ноге, а к Рустаму просто воспылал любовью, даже потерся щекой о жесткую Рустамову щеку, вызвав взрыв смеха. У ларька с мороженым он остановился и начал всем совать в руки холодные вафельные стаканчики даже продавцу соседнего крохотного галантерейного магазинчика тоже протянул мороженое. Упитанный продавец в гигантской, шитой на заказ кепке типа «аэродром», надвинутой на глаза, стоял рядом с прилавком своего магазина-шкафа, сунув руки в карманы и выставив толстенькое колено. Презрительно глянул он на Ура и отвернулся.

Валерий хотел было расплатиться за мороженое, но Рустам его опередил.

— Деньги, — вспомнил Ур. — Всюду нужны деньги. Но я теперь хожу на работу, значит, у меня тоже будут деньги.

— А что, раньше у тебя их не было? — ухмыльнулся Рустам.

— Раньше не было.

— Во дает! — засмеялся очкарик Марк. — С таким серьезным видом…

— А может, он жил до сих пор на иждивении родителей, — заметил второй очкарик, которого звали Аркаша.

— Ну уж, — усомнился Марк. — Ур, тебе сколько лет?

— По вашему счету мне около двадцать четыре лет.

— По нашему? Разве в Румынии счет другой?

— Да что вы к нему привязались? — вставил Валерий. — Ну, ошибся человек. Еще не совсем чисто говорит по-русски…

Начал накрапывать дождь. Ур вдруг остановился, задрав голову и ловя губами капли. Потом выставил ладонь лодочкой.

— Пошли скорее, — сказал Аркаша. — Сейчас припустит. Эй, Ур, ты что, дождя не видел?

— Дождь, — пробормотал Ур, разглядывая мокрую ладонь. — Да, да, я читал… Дождь…

— Смотрите, дождь ловит! — засмеялся Марк. — Во дает! А мешком солнышко ты не пробовал ловить?

— Мешком солнышко? — удивился Ур. — Как это?

— Не слушай ты его, дорогой. — Рустам обнял Ура за плечи. — Марк у нас грубиян. Нехороший человек.

— Сам ты нехороший человек, хоть и кандидат! — проворчал Марк, нахлобучивая поглубже кожаную шляпу.