Дмитрий Янковский - Флейта и ветер Страница 21

– Йох-у-у-у! – выкрикнул Сергей, раскинув руки, как крылья.

– Йох-у-у-у! – радостно пропела Инна следом за ним. – Это какая-то сказка!

На них не обращали внимания.

Сергей спрыгнул на тротуар и подал девушке руку.

– Пойдем на Васильевский, я покажу тебе кое-что еще!

Она прыгнула – короткий полет.

– Здорово! – задыхаясь от восторга сказала она.

Они побежали к реке через площадь.

Бело-синяя патрульная машина выехала из ворот тридцатого отделения милиции и почти сразу остановилась. Блестящая краска, как лоснящийся панцирь доисторического хищного зверя, узкий оскал радиаторной решетки, пристальные щелочки фар.

– Где этот молодой?! – сержант в бронежилете открыл дверь и по пояс высунулся наружу. – Чтоб его…

У ворот курил пожилой помощник дежурного.

– Поссать побежал. – небрежно ответил он.

– Понабирали детей в милицию… – Сержант полностью выбрался из машины и сплюнул на асфальт. – Работать не с кем.

– Ладно тебе, работник… – рассмеялся помощник дежурного. – У самого-то давно сопли высохли?

– Иди в жопу. А еще лучше дай закурить.

Помощник усмехнулся и протянул сигарету.

– Что, на свои не наработал еще?

Сержант взял сигарету, вынул зажигалку и присел на капот.

– Слушай, не заводи меня, а? – огрызнулся он. – И так настроение хреновое. Сегодня точно кого-нибудь пристрелю.

Он несколько раз чиркнул зажигалкой.

– Ветер еще этот хренов…

Наконец подкурил.

– Прямо мозги выдувает. – Он спрятал зажигалку и зло затянулся.

– Э… Ты это брось! – Помощник докурил и щелчком отбросил окурок. – Блин, опять грохнешь кого-нибудь, а я потом затрахаюсь смену сдавать.

– Переживешь. – фыркнул сержант. – Ну где же эта падла? Он у меня сегодня шуршать будет, как сраный веник, это я тебе как врач говорю.

– Да успокойся ты… Я его заодно отправил фотки с копира забрать, на ориентировку про девку-убийцу.

– А что, уже фотки есть?

– Есть.

– Так это другое дело! – Сержант радостно сверкнул глазами. – А то, блин, ищи-свищи.

Из ворот выскочил совсем молодой милиционерчик – серая форма мешком, уши топорщатся, кепка на два пальца выше бровей. Отдал помощнику пачку фотографий.

– Одну себе оставь. – Помощник пересчитал листочки. – Все, давайте! И прикрой на всякий случай Сашкин маршрут.

– А он что, с бодуна не может?

– Нет, его сменщик патрульную машину разбил. Так что Саня сегодня пешочком. Прикинь, трамвайщики до того обнаглели, что таранят ментов.

– Драть их надо… – зло фыркнул сержант.

– Выдерем! Только сначала надо найти, а то он смылся, падла. Снес «канарейке» половину капота и сдристнул. Сейчас его опера отрабатывают, но в парке битого трамвая ни одного нет. Идиот… Все равно ведь найдем, трамвай это не машина.

– Добро… – кивнул сержант.

– Удачной охоты.

– Да уж как-нибудь…

Он подождал, пока молодой сядет в машину, сам уселся за руль и захлопнул дверцу.

– Сегодня у тебя приятная работа. – небрежно сказал сержант. – С девок глаз не спускать. Как член жюри конкурса красоты, понял? Если мы ее не поймаем сегодня, будешь за машиной бегать пешком, это я тебе как врач говорю.

Инна с Сергеем шли по мосту лейтенанта Шмидта, солнце било в глаза, растягивая тени до совершенно безумной длины, но яркость уже поубавило. Только золоченный шпиль Петропавловки все еще полыхал ярко..

– Какое странное освещение! – Инна шла по тени от ограждения, раскинув руки, как канатоходец. – Небо чистое, солнце яркое, а река серая. Минор и мажор в одном флаконе. Разве так бывает?

– Иногда. – Сергей взял ее за самые кончики пальцев. – Знаешь, где находится памятник звездолетчикам, так никогда и не полетевшим к звездам?

– А такой разве есть?

– Есть. Он здесь, в Питере. И его можно увидеть прямо отсюда.

– Серьезно? – Инна сошла с теневой черты и положила руки на ограждение.

– Абсолютно. Только он немножко в другом пространстве. Дай руку и доверься ветру, он нас сейчас отнесет.

Инна закрыла глаза, но яркие впечатления вечера не дали миру исчезнуть, он так и остался перед мысленным взором – река, мост, Васильевский остров и, за мысом и за домами, убегающий к небу шпиль Петропавловки. Ветер дул почти в спину, ощутимо толкая вперед.

Инна представила, что впереди нет ограждения, и тут же в груди защекотало от восторга и первобытного ужаса высоты. Она стояла на самом краю моста, не ограниченная ничем, кроме легкого касания пальцев Сергея. Еще шаг, и ветер перестанет дуть в спину.

– Я не хочу в рай. – прошептала она не открывая глаз. – Я хочу после смерти стать ветром.

– Я тоже. – раздался шепот Сергея.

– Тогда мы сможем летать и никогда не отпускать рук. – добавила она и счастливо улыбнулась.

Ветер шумел в ушах, складки сарафана бежали, как волны. Безбрежное пространство раскинулось за кромкой моста – замершая река, острова, город, а где-то дальше такие же безбрежные зеркала болот. Дыхание захлебывалось от необъятности мира.

– Попробуй сесть на корточки. – посоветовал Сергей. – Только глаза не открывай.

Инна только представила движение и уже стало страшно. Теперь под ногами представлялся уже не мост, а лишь узкая бетонная балка, на которой едва помещались ступни. Начиналась нигде, в никуда уходила. Стержень мира.

– Мне страшно. – шепнули губы.

– Не бойся. – весело ответил Сергей.

Она присела и ощущение полета усилилось в тысячу раз, теперь шепот ветра превратился в отчетливый шелест движения.

– Открой глаза.

Она открыла.

Памятник несбывшимся звездолетчикам стоял на том самом месте, где раньше была Петропавловка – здания Васильевского острова стали ему постаментом. Ярко-огненный шпиль звездолета бессильно стремился к недосягаемым звездам, невидимым в янтаре неба, купол фотонной дюзы тронула зелень медного окисла, каменный постамент удерживал крепко, не отпускал.

– Мы так и не смогли полететь туда, хотя очень хотели. – негромко сказал Сергей. – Оказалось, что среди звезд нам просто нечего делать. Космос оказался пуст и прост, как орешек.

– Тогда это памятник звездной фантастике. – сразу поняла Инна. – Памятник несбывшимся надеждам.

– Пойдем. – Сергей встал и потянул ее за руку. – Пока солнце не село, нам надо еще кое-что посмотреть.

Они прошли мост. Здесь, на гранитных постаментах величаво спали два каменных сфинкса. Они видели сны о пустыне, о вечном ветре и лысых жрецах. Им было одиноко и скучно, они прекрасно знали все, что случится с Сергем и Инной, они прекрасно помнили то, что было до них. Они улыбались, а Инне стало страшно.