Виталий Забирко - Мародер Страница 21

– Что?! – изумился он. – Быть такого не может!

Я молчал, сверля его взглядом. Не уверен, играл ли он до этого передо мной какую-то роль, но сейчас он точно не играл.

Сэр Джефри залпом допил виски, поставил стакан на журнальный столик. Руки у него подрагивали. По-моему, он испугался. Чего, спрашивается? Разлом состоялся, а не предстоял. Он опасался последствий? Каких? И для кого? На нем разлом никак не мог отразиться. Неужели…

– Где? – резко спросил он.

– Что – «где»?

– Где случился разлом?

Я выдержал паузу. Сэр Джефри не спросил «Когда?», а спросил «Где?». Получалось, что он знал все о моей акции, но во время нее не присутствовал. Точнее, присутствовал в кабинете Тамта, но на других этапах акции его не было. Значит, кто-то вычислял мою акцию, но для таких расчетов обычного вариатора недостаточно, здесь нужна серьезная аппаратура. Однако кто-то плотно за меня взялся, и о рядовом таймстебле или пиллиджере-конкуренте не могло идти речи. Выходит, моей персоной чрезвычайно заинтересовалась крупная организация, и, кроме службы стабилизации, другой у меня на примете не было. В честь чего, спрашивается? Чем таким особенным я отличался от прочих пиллиджеров?

– В кабинете Тамта… – бросил я пробный шар.

– Этого не может быть! – безапелляционно заявил сэр Джефри.

– Откуда такая уверенность? – перешел я в наступление.

Сэр Джефри прикусил губу и насупился. Все-таки я поймал его на слове.

– Мы договорились, что вопросы буду задавать я! – жестко заметил он.

Я пожал плечами. Собственно, что я теряю, если скажу правду? А приобрести могу. Если не точную информацию, почему меня так плотно опекают, то хотя бы намек.

– В южной башне во время прыжка. Подозреваю, сбой в настройке джампа случился после вашего вмешательства в кабинете Тамта.

Брови сэра Джефри недоверчиво взлетели, он внимательно посмотрел на меня, затем покачал головой.

– Мое вмешательство никак не могло сказаться на сбое джампа хотя бы потому, что после него вы совершили прыжок в южной башне и это не привело к временному разлому. К тому же…

Он запнулся и внимательным взглядом окинул меня сверху донизу.

– К тому же что?

– К тому же временной сбой, как правило, существенно отражается на живом организме, но я ничего особенного в вас не замечаю.

– Таки ничего? – ехидно поинтересовался я.

Сэр Джефри задумался, неопределенно передернул плечами.

– Разве что небольшая скованность в движениях, замедленность реакции… – Он усмехнулся. – Ушиблись копчиком во время акции?

Меня охватила злость, но я сдержался.

– Показать место ушиба? – процедил я, играя желваками.

– Если это действительно копчик, то не стоит, – скривился он.

– Не копчик, – сумрачно заверил я. – Кое-что похуже… Смотрите.

Тень с фырканьем выплеснулась из-под штанин и разлилась по полу чернильной лужей.

Во время акций часто приходится наблюдать на лицах людей растерянность, обреченность, страх, но большего ужаса, чем на лице сэра Джефри, мне видеть не доводилось. Он, несомненно, знал, что это за субстанция, но нажать на кнопку нуль-таймера не успел. Тень стремительно метнулась к нему, скрутила руку, и сэр Джефри застыл в нуль-временной диспозиции под действием своего же нуль-таймера. То ли сам нажал на спуск, то ли тень так завернула руку.

Сделав дело, тень соскользнула с руки сэра Джефри и спокойно улеглась у моих ног.

– Хорошая тень, хорошая… – непроизвольно вырвалось у меня. Если на сэра Джефри тень навела неописуемый ужас, то меня ее действия ошарашили. Вот уж чего не ожидал, того не ожидал. Из обременительной обузы тень превратилась в защитника, похлеще самого свирепого и преданного пса.

Поверхность тени покрылась дрожащей рябью, но я не понял, то ли она довольна похвалой, то ли посмеивается надо мной. Скорее, последнее – псам до ее интеллекта далеко.

– Спасибо, – сказал я, оправившись от шока, и тень благосклонно заколыхалась. Значит, все-таки смеялась…

Я встал, взял с бара свой нуль-таймер, нокт-очки, затем наклонился к незадачливому конкуренту.

– Вот мы и поменялись местами, – мстительно сказал в перекошенное лицо.

Сэр Джефри ничего не ответил. Сидя в кресле, он застыл монументом вечного ужаса.

Я хотел вынуть из его руки миниатюрный нуль-таймер, но, заметив в отражателе слабое флуктуационное мерцание, поостерегся. Похоже, принцип действия его нуль-таймера был несколько иной. На нем не выставлялось время экспозиции, и стоило мне отобрать нуль-таймер, как сэр Джефри мог «ожить». А я этого пока не хотел.

– Посиди здесь, – сказал я изваянию, – если получится, позже поговорим, – и направился в кабинет.

В кабинете я скрупулезно исследовал аппаратуру конкурента и в очередной раз испытал недоумение. Джамп, как и у меня, был оформлен под сотовый телефон, но расположение цифр на кнопках было зеркальным. Зачем, спрашивается? Вариатор же, в отличие от моего, оказался громоздким, отдаленно напоминающим устаревшую модификацию, но конструкция была незнакомой. Я включил его, но войти в базу данных без личного кода владельца не смог. Ничего удивительного, и у моего вариатора семь степеней защиты от посторонних.

По очереди я открыл все ящики стола. Два оказались пустыми, а в третьем лежал знакомый мешочек из черной фланели. При виде мешочка меня бросило в жар, и я наконец-то понял, что изменилось в кабинете управляющего фирмой «Chemical Technology, Ltd.» за время моего пятнадцатиминутного прыжка. Это был вовсе не запах сигарного дыма, как мне подумалось совсем недавно, а исчезновение с журнального столика в углу мешочка с бриллиантами. Зрительный нерв зафиксировал исчезновение, но времени на сличение отличий у меня не было. Ай да сэр Джефри… Как он сказал: «Мы не конкуренты»? И он прав – на этом поприще я не собирался с ним конкурировать.

Да, но как он решился? Что он делает с бриллиантами, если они до сих пор не фонят? Я развязал мешочек и высыпал часть бриллиантов на ладонь. Сверкающая горка драгоценных камней и не думала светиться флуктуационным следом.

– А ты что думаешь по этому поводу? – спросил я тень у ног.

Естественно, она не ответила. Лежала спокойно на полу, как самая обычная тень, и не было ей никакого дела до несметного богатства.

Я ссыпал бриллианты в мешочек, но в последний момент не удержался и один камень положил на стол. Если кому-то позволено красть во времени бриллианты, то чем я хуже? Завязав мешочек, я положил его в ящик стола, но глаз с бриллианта на столешнице не отрывал. Камень и не думал светиться. Тогда я сунул его в карман, снова вынул и посмотрел. Флуктуационного следа не было. Не ахти какой показатель, но все же… Если не продавать бриллиант, не дарить, кому ни попадя, а оставить как трофей, то никто ничего не сможет мне инкриминировать.