Алан Фостер - Рассказы Страница 21

Паштет оказался на удивление вкусным, и, похоже, там совсем не было сои, этого разрушителя американской мечты о быстроприготовленных блюдах. Уэллсу все понравилось — и жареный картофель, и охлажденный чай, заваренный на настоящих чайных листьях, а не на растворимой ржавчине.

Престарелая леди, заведовавшая мотелем, с улыбкой приняла кредитную карточку «Амэрикен Экспресс» — власть этих кусочков пластика проникла даже в такое забытое Богом поселение — и проводила его до коттеджа.

— Вам тут никто не будет мешать, мистер Уэллс, — заверила она его. — Вы сейчас единственный постоялец. В это время года у нас совсем мало гостей. — Хозяйка многозначительно взглянула на дорогу. — У вас есть машина?

— Неподалеку отсюда спустило колесо, и теперь она на заправочной станции. Им придется ехать за новой шиной в Карризозо.

— Ясно. Майкл сегодня один там, потому что Гарри Ордуэй уехал в Санта-Фе навестить сестру. Она, знаете ли, немного приболела. Но Майкл — парень надежный, мистер Уэллс. Завтра прямо с утра он вам и привезет новое колесо.

Простыни на чистой двуспальной кровати пахли лимоном. На полочке в ванной лежало мыло. Через открытое окно доносилось слабое журчание ручейка.

— Спокойной ночи, мистер Уэллс. Крепкого вам сна.

— Спасибо, миссис Эплтон. До завтра.

В силу привычки он долго лежал без сна, глядя на экран черно-белого телевизора. Программа одного-единственного канала вскоре иссякла, но он все равно не мог заснуть. Слишком было тихо на улице. Ручей, конечно, старался, но это не шло ни в какое сравнение с транспортным потоком, что шумел под окнами его квартиры в Санта-Монике.

Потом он расслышал еще какой-то звук. Кто-то прошел по гравию, раздвигая ветки кустов. Явно уже не скунс. Уэллс сбросил ноги с кровати и подобрался к окну. Может быть, ему повезет, и он увидит дикую свинью или пуму, пришедшую на водопой с холмов. На это стоило посмотреть. Света половины луны вполне хватало — камни у ручья залило бледным серебром.

Звук повторился, но на этот раз до него донесся еще и смех. Уэллс скривился и повернулся к кровати. Ну конечно, напомнил он себе, пятница. Местные подростки гуляют: завтра никуда вставать не надо. А если они будут сильно шуметь, всегда можно пожаловаться хозяйке. Впрочем, ему совсем не хотелось будить эту милую женщину…

Что-то вдруг привлекло его внимание, Уэллс повернулся к окну и похолодел. По сухому противоположному берегу ручья бежала девушка в простом белом платье и сандалиях. Время от времени она оборачивалась через плечо и смеялась. Светлые вьющиеся пряди волос взлетали в воздух при каждом движении. Лицо у девушки было бледное, словно опускающийся над ручьем туман, и по-настоящему красивое — она совсем не походила на лиловых красавиц с обложек «Вог» или хищниц из «Космополитэна», нет, скорее на ум приходило сравнение с белым национальным памятником к югу от городка.

Но девушка светилась, словно факел.

Зыбкое, зеленовато-желтое сияние — будто солнечный луч, чуть тронутый лимонным цветом — неуловимое и в то же время мощное и реальное. Светилась не одежда и не какой-нибудь компактный фонарь, спрятанный в кармане, — свет излучали ее щеки, ее ноги, пальцы рук и даже волосы.

Конечно, это не призрак, уговаривал себя Уэллс на удивление спокойно. Разумеется, нет. Призрак в сандалиях и синтетике? Здесь, между Оскурой и Карризозо, совсем рядом с шоссе номер 54?.. Боль в груди напомнила ему, что надо дышать.

Он наклонился вперед и прижался носом к колючей сетке на окне, следуя взглядом за светящимся чудом. Сердце его стучало, пальцы до боли впивались в подоконник. Ею тянуло к девушке. Боже, как его к ней влекло…

Она скрылась за поворотом ручья, и ее смех растаял в радостном журчании воды. Над камнями промелькнуло вверх-вниз слабое пятно света, словно кто-то посветил лучом фонаря, а затем и оно исчезло.

Уэллс медленно, нехотя вернулся в постель. Он сжимал веки что было сил, пока из глаз не потекли слезы, но нет, ему не приснилось. Его зовут Хаскелл Уэллс, ему двадцать восемь, и он едет из Лос-Анджелеса, получив должность в местном приложении к «Таймс». У него лопнула шина. Он ел вечером мясной паштет. Видел тарантула, скунсов и призрака… Около трех ночи усталость наконец пересилила недоумение, и Уэллс уснул.

Утром у него появились сомнения. В конце концов, он был репортером, опытным наблюдателем. Слишком много осталось ясных воспоминаний. Таинственное свечение, красота, охватившее его ошеломляющее желание — все эти ощущения по-прежнему витали в памяти, и он то и дело впадал в задумчивость, забывая о завтраке.

— Что-нибудь не так, сэр? — Видимо, его выражение встревожило официантку.

— А? — Он оторвал взгляд от уже остывшей яичницы.

За столиками вокруг доедали свои завтраки местные жители. Маленький городок, все встают рано, подумалось Уэллсу.

— Нет, все в порядке. — Он улыбнулся и, подцепив вилкой кусок яичницы, затолкал его в рот. — Но вчера ночью я, похоже, видел призрака.

— Призрака? — Официантка тоже улыбнулась, однако ей улыбка далась с некоторым усилием, что Уэллс заметил сразу же. — Здесь? В Агуа-Кальенте?

Уэллс кивнул.

— Там за ручьем, куда выходят окна моего коттеджа. Девушка в белом платье и сандалиях. Светлые волосы до плеч. Она светилась, как огни Святого Эльма. Я же говорю, призрак.

Улыбка официантки стала совсем деревянной. Уэллс повозил вилкой в тарелке, делая вид, что его все это не очень-то и заинтересовало.

— У нас здесь нет никаких призраков, мистер, — сказала официантка — пожалуй, слишком поспешно. — Если бы они здесь были, то увидели бы апачей. В здешней горах живут их души.

— Апачи тут ни при чем. — Уэллс откусил кусочек тоста. — Может быть, кто-нибудь из чирлидеров. Я не думаю, что среди мескамеро было много блондинок.

— Ну, значит, никаких призраков вы и не видели, — подвела итог официантка. — Как яичница?

— Отлично. Спасибо.

Она кивнула.

— Если захотите еще что-нибудь, всегда пожалуйста. — С этими словами официантка отправилась обслуживать только появившуюся пару, которая разместилась за столиком у самой стойки. Уэллсу подумалось, что они, видимо, заказывают очень много: официантка разговаривала с ними довольно долго. Когда она отошла, средних лет женщина за столиком сразу же посмотрела в его сторону, но, едва Уэллс поднял глаза, отвела взгляд.

Похоже, в Агуа-Кальенте слишком многие воспринимали всерьез нечто якобы несуществующее. Уэллс считался отменным репортером. Как говорится, хороший нюх на новости. И на этот раз ему почудился очень странный запах — явно «Шанель номер 5».