Владимир Фирсов - Срубить Крест Страница 21

Я сунул ему несколько монет, на каждую из которых можно было купить трёх лошадей, и вышел, очень довольный собой. Я определённо делал успехи. За какие-то сутки я сумел найти двух друзей и одного соумышленника — причислять к друзьям бравого ресторатора мне не хотелось. Я явно отыграл у кавалера Рюделя несколько очков, и счёт у нас снова стал ничейный.

Дорогу к дворцу я изучил по рассказам Ганелоны и теперь двигался довольно уверенно, во все глаза рассматривая улицы.

Город был тих и пустынен. Я уже знал, что механический транспорт здесь редкость, и всё же был поражён патриархальным обликом столицы. Невысокие здания старинной кладки, узкие разбитые тротуары, коновязи у ворот — всё свидетельствовало о неторопливом ритме здешней жизни, чуждающейся перемен. Несмотря на праздник, людей было мало — или так мне казалось после шумных улиц Москвы? Но больше всего меня поразили дымы, поднимающиеся над крышами. Я понял, что здешние дома не имели энергопитания и хозяевам для приготовления пиши приходилось разжигать в печах огонь.

Перед самым дворцом мимо нас с треском промчался легковой автомобиль, в котором восседал кто-то важный и тощий. За автомобилем вился хвост вонючего дыма и летели искры. Очевидно, этот экипаж работал на продуктах перегонки древесины — я знал, что в глубокую старину и у нас на Земле применялись двигатели на таком топливе.

Во дворец я вошёл беспрепятственно. Народа здесь суетилось множество — и по делу, и без дела. Во дворе, у коновязи, толпилось человек пятнадцать—двадцать кавалеров разных мастей. Я оставил Петровича стеречь Росинанта и под их насмешливыми взглядами прошёл внутрь. Вот планета! Надо же было придумать такой обычай — свататься к принцессе только конным! Каждый видит за километр: раз человек с лошадью, значит, жених…

Во дворце дым стоял коромыслом — все спешили, всем было некогда, словно свадьба принцессы уже начиналась. С трудом я изловил за длинную юбку какую-то миловидную, ярко раскрашенную девицу.

— Да будет тень Креста над тобой, девушка! Скажи, в этом дворце все такие же красавицы, как и ты? Девица смутилась и мило покраснела.

— Кавалер мне льстит, — ответила она наконец. — Но слушать его мне приятно.

— Берусь доказать, что в моих словах нет ни капли лести. Эта пухленькая милашка была очень недурна, но её внешность сильно проигрывала от толстого слоя красок на лице.

— Мне будет интересно ознакомиться с доводами кавалера, — рассмеялась девушка. — На его счастье, мне скоро сменяться с дежурства, и я смогу выслушать их.

— Только вот незадача: я прибыл с очень срочным донесением к принцессе. Ты не поможешь мне поскорее отыскать её?

Девушка несколько секунд молча думала, потом схватила меня за руку и увлекла в какой-то коридор. Мы долго плутали с ней по тёмным лестницам.

— Меня зовут Леннада, — тараторила она. — Уже месяц, как мне разрешено выходить замуж. Но я ещё не знаю, за кого. Ко мне сватался один кавалер, но он такой старый! Вот за тебя бы я пошла — ты парень что надо. Посватайся ко мне, а?

Она оглянулась, сказала «тс-с-с» и, вдруг обхватив меня за голову, пригнула вниз и поцеловала в губы.

— Подожди!

Она заглянула за тяжёлую портьеру, потом поманила меня.

— Иди! — И подтолкнула в спину. Я шагнул за портьеру и увидел Ганелону. Она стояла в длинном золотом платье среди зеркал, и три девушки поправляли на ней наряд.

— Да будет тень Креста над тобою, принцесса! — сказал я громко. Она увидела меня в зеркале и стремительно обернулась. Честное слово, в этот момент глаза её засияли, как два изумруда!

— Я рада тебя видеть, кавалер. Ты приехал вовремя и ещё можешь принять участие в схватках. Ты уже вонзил свой вымпел Соискателя на Ристалище?

— Увы, принцесса, это можно делать только конному кавалеру. Но если я усядусь на своего коня, он сдохнет, не доехав до ворот…

Принцесса хлопнула в ладоши, и тотчас рядом появился мужчина.

— Илия, я поручаю тебе кавалера Алексея. Отведи его к себе, накорми, покажи лошадей, — словом, сделай для него всё, как сделал бы для меня. Да, а как ты прошёл сюда, Алексей?

— Меня привела Леннада. Очень милая и бойкая девушка. Кто она такая?

— Она тебе понравилась? — принцесса лукаво улыбнулась.

— Скорее, это я понравился ей. По-моему, она попробовала объясниться мне в любви.

Принцесса окинула меня быстрым взглядом.

— Ты делаешь успехи! — Она обернулась к своим девушкам: — Спасибо вам, вы свободны. Тебе, наверно, многие объясняются в любви там, дома?

Я смутился.

— Нет, не многие… Одна…

— Всего одна? И давно это было? Кто она? Я молчал, не зная, что сказать.

— Понимаешь, Алексей, у нас на Изумрудной есть тонкости, которых ты не знаешь. Ты, конечно, слышал, что женщин у нас мало и живут они недолго. Поэтому спрос большой. И девушки могут выбирать — все, кроме принцесс… И если девушка соглашается выйти замуж, уже от этого мужчина счастлив. Не надо никакой любви — сам факт согласия способен осчастливить мужчину. Но если, кроме согласия, девушка даст понять, что её избранник мил ей, — это уже вершина блаженства. Поэтому у нас не так, как на Земле, — девушки первыми признаются в любви… или просто дают согласие.

Принцесса замолчала. Я заметил, что за последние двое суток она очень изменилась — причём к худшему. Сейчас она совсем мало напоминала Тину, хотя по-прежнему была удивительно красива.

В это время за окном раздался чей-то вопль, а потом донеслись крики возбуждённых людей. — Что случилось? — нахмурилась Ганелона.

Я поспешил к окну. Сердце у меня замерло в предчувствии неприятностей. Я увидел, что внизу, у входа во дворец, смирненько стоит Петрович, держа Росинанта за узду, а у его ног, испуская громкие стоны, лежит кавалер. Вокруг них быстро сгущалась толпа.

— Илия, быстро прекрати всё, — приказала Ганелона. Вскоре я увидел, как тот вышел на крыльцо.

— Благородные кавалеры! — зычно крикнул он. — Принцесса начинает приём Соискателей. Благоволите пройти во дворец.

— Что ты там натворил? — спросил я Петровича, когда мы с ним остались одни. — Неужели ты посмел ударить этого кавалера?

Петрович рассказал, как было дело, и я долго смеялся.

Оказывается, пока я плутал по дворцу, кавалеры, которым моё появление в качестве Соискателя явно пришлось не по душе, решили выместить своё раздражение на Петровиче. Они стали издеваться над ним и над бедной, неповинной лошадью — причём с одинаковым результатом, поскольку ни Росинант, ни робот никак на все их слова не реагировали. Пока кавалеры высказывались насчёт одинакового цвета зубов у Петровича и лошади, всё было ничего. Но тут кто-то случайно задал Петровичу прямой вопрос: куда подевался его хозяин? Робот, как и положено примерному механизму, ответил, что его хозяин пошёл к принцессе. Тут кавалеры возмутились всерьёз, потому что они дожидались приёма с утра. Последовали новые вопросы, и ответы ещё больше накалили атмосферу. Отвечал Петрович со свойственным ему равнодушным видом, чем совсем вывел кавалеров из себя. Наконец один из них, самый здоровенный и самый крикливый, задал Петровичу, на свою беду, ещё один прямой вопрос: «Ты что же, меня кретином считаешь?», на что Петрович вынужден был ответить с предельной точностью, хотя и вежливо. Тогда кавалер размахнулся, и…