Елена Прокофьева - Князь грязи Страница 21

Ты понял?

Я понял.

- Жертву для праздника. Знаешь, небось, что праздник через две недели? Великий Жрец будет приносить жертву Баал-Зеббулу, а мы ее идем искать. Ты понял?

Трудно было не понять. Непонятно было одно - на фиг, действительно, Кривой берет меня с собой? Чтобы я втянулся, чтобы понаблюдал? Ведь пользы от меня там явно никакой...

- А Кривой... он кто? - решился я задать вопрос, мучивший меня уже очень давно.

- А ты не знаешь? Новенький что ли?

Новенький! Конечно, я новенький!

- Ну и дела... - парень даже перестал чесаться и оглядел меня долгим изучающим взглядом, - Это что, значит он тебя собственноручно сюда привел?

- Ну да, - ответил я, чувствуя, что сейчас узнаю нечто такое, что приведет меня в ужас.

- Дела... - повторил парень и вдруг добавил, - Коли так, то я трепаться не стану. Пусть он сам тебе рассказывает все, что хочет. А то я ляпну что-нибудь, а потом мне...

Иди спать... как велено тебе.

И я пошел спать, как велено мне. Закопался в одеяла почти с головой, лежал и хлопал глазами.

Попробуй тут усни.

Я не знал и, сколько не думал, придумать не мог, для чего Кривой намеревается использовать меня. И еще... я думал о жертве.

Чем должна являться жертва и по каким признакам отбирается она. Ведь явно не хватается первый попавшийся на улице... Какая жертва может удовлетворить Баал-Зеббула?

В конце концов, подробно объяснил мне все конечно же никто иной, как Кривой. Он пришел за мной, разбудил и повел куда-то.

Прямо перед тем, как он меня разбудил, мне снился сон.

О доме. Не о том доме, что в тоннеле, а о том... наверху, где я жил вместе с родителями. Сон был таким реальным, что, проснувшись, я долго не мог сообразить, где я, собственно, нахожусь. Таращился несколько мгновений на рожу Кривого, надеясь, что он сгинет сейчас... Как бы не так.

Кривой снова вел меня по каким-то узким переходам, навстречу нам иногда попадались люди, но никто никогда не заговаривал с Кривым, и он тоже ни с кем не говорил. А я пытался разглядеть этих людей понять, чем они отличаются от всех остальных, от Урода, от Хряка, от Михалыча... Честно говоря, не отличались они ничем. Может быть, не снаружи эти отличия?

Кривой привел меня в огромную пещеру. Такую огромную, что я не смог удержаться от восхищенного возгласа. Несмотря на мощный фонарь Кривого, не было видно ни стен, ни потолка ее, куда бы ни падал луч - он терялся в непроглядной темноте.

Да, я не видел размеров пещеры, я ощутил их кожей. Я услышал это огромное пространство в гулких звуках наших шагов... в самой тишине.

Здесь была мертвая тишина, глухая и тяжелая, как... я не знаю, с чем сравнить ее, потому что никогда и нигде еще не слышал подобной тишины. А раньше мне казалось, что в таких огромных пещерах никак не может быть такой тишины...

Просто потому, что не может!

Но это была необыкновенная пещера. Здесь могло быть все. Здесь жил наш Бог... Я это понял еще до того, как Кривой сказал мне об этом. Я сам почувствовал дыхание Баал-Зеббула в этой тишине.

- Это святилище, - сказал мне Кривой, - Через несколько дней здесь свершится ритуал. Здесь будет светло и будет много народа... А сейчас мы здесь одни. Ты, я и... он.

- Наш Бог? - спросил я трепещущим голосом.

Кривой обнял меня за плечи, наверное для того, чтобы я не боялся так сильно. Но я и не боялся, вернее, это был не просто страх - это был мистический ужас. Перед темнотой, из которой на меня смотрел... ОН.

Прежде я никогда не боялся темноты, я жил в ней, я любил ее, я умел сливаться с ней и становиться частью темноты, но сейчас я боялся ее, потому что эта темнота не была моей. Она была ЕГО темнотой.

- Баал-Зеббул, - произнес Кривой печально, потом добавил, - Иди за мной, Мелкий.

Он повел меня куда-то в глубину пещеры, луч фонарика светил нам под ноги, я видел каменный пол, почти ровную поверхность, истертую ногами... за сколько же лет? Надо топтаться, по крайней мере, тысячу лет, чтобы каменный пол стал таким ровным... Нет, не может этого быть камень сделала гладким вода... Да, на счет воды, это, конечно, очень хорошее объяснение, только не было здесь воды никогда. Здесь сухо. Так сухо, что даже губы сохнут, и их приходится все время облизывать. И звука падающих капель не слышно, если была здесь вода, то куда она делась? Так, чтобы и следа не осталось?

Занятый своими мыслями, я шел и шел, куда влекла меня рука Кривого, пока он вдруг резко не остановил меня, когда... я уже занес ногу над бездной.

Я даже не вскрикнул - у меня пересохло горло - я только охнул, я почти повис над пропастью, инстинктивно схватившись за одежду Кривого мертвой хваткой.

Это продолжалось всего лишь несколько мгновений. Я смотрел вниз, следя взглядом за тонущим в бездонной глубине лучом фонарика, я не дышал, я замер и прошла, мне казалось, целая вечность, прежде чем Кривой отодвинул меня назад.

Я повис на его руке, я хотел упасть на землю, чтобы ощутить всем телом ее твердость и надежность. У меня потемнело в глазах и, замершее было сердце, заколотилось так сильно, что стало больно в груди.

- Испугался? - услышал я голос Кривого как будто издалека.

Он резким движением поставил меня на ноги и встряхнул, чтобы привести в чувства.

- Ты едва не отправился прямо в объятия Баал-Зеббула.

- Эта яма... - выдохнул я, - Пропасть?..

- Пропасть, и находится она в самом центре святилища.

Этой пропасти нет дна, она уходит в самые глубины Ада...

Очень немного мест на земле, откуда ведет дорога в Ад, Мелкий. И это место - одно из них. Как тебе это... а, Мелкий?

Там, над каменными сводами проходят тоннели метро, и в метрах тридцати справа от тебя располагается станция Бауманская.

Я молчал, пораженный до глубины души. Не станцией Бауманская над моей головой, а самим существованием этой пропасти... Я висел над Адом. Может быть, я сплю?..

- Именно здесь мы приносим жертву нашему Богу, - продолжал Кривой, Великий Жрец призывает Баал-Зеббула почти на самую поверхность. Ты увидишь это, Мелкий, очень скоро увидишь. Тогда здесь будут гореть факелы, здесь будет почти светло, и от этого там... внизу станет еще темнее... Баал-Зеббул поднимется для того, чтобы принять от нас жертву...

- А он... не слышит нас сейчас?

- Он слышит нас всегда. А здесь - особенно хорошо.

Тот, кто ступает на камни святилища, Мелкий, отмечается особым благоволением и может быть уверен в покровительстве Великого Герцога Ада.

- Кривой... а он не выйдет на поверхность... совсем?

Кривой расхохотался так громко, что эхо его голоса достигло даже каменных сводов и упало, отразившись от них, прямо в бездну... Упало и не вернулось. Мне показалось, что смех Кривого достиг самого Ада, и что оттуда ответили ему... каким-то неясным гулом, словно тысячи голосов произнесли одно и то же слово... Только вот какое, я не разобрал.