Стивен Бакстер - Плот. По ту сторону времени Страница 21

Наконец он принес результаты Холлербаху.

— Кажется, я понял, — нерешительно сказал юноша. — Период колебания маятника пропорционален квадратному корню его длины… и обратно пропорционален квадратному корню ускорения свободного падения.

Холлербах молчал и сурово смотрел на Риса.

— Я прав, — выпалил наконец Рис.

Холлербах выглядел расстроенным.

— Ты должен понять, мальчик, что в нашем деле нет точных ответов. Есть только хорошие догадки. На основе проведенных опытов ты выдвинул гипотезу — что ж, это прекрасно. А теперь ты должен проверить, согласуется ли она с изученной тобой теорией.

Рис беззвучно застонал. Однако послушно ушел и сделал то, что велел Холлербах.

Позднее он показал Ученому свои измерения величины и направления гравитационного поля Плота.

— Поле меняется весьма сложным образом, — сказал он. — Сначала я думал, что оно должно ослабляться обратно пропорционально квадрату расстояния от центра Плота, но это не так…

— Закон обратных квадратов применим только для точечных масс или для идеально сферических объектов, а не для объектов, похожих на тарелку, как наш Плот.

— Тогда что же…

Холлербах молча смотрел на него.

— Я понял, — вздохнул Рис, — я должен пойти и определить это сам. Верно?

Это отняло у него гораздо больше времени, чем проблема маятника. Рис должен был изучить тройные интегралы… векторы… эквипотенциальные поверхности. А еще ему пришлось учиться выдвигать предположения, достаточно близкие к истине.

Но он справился с этим. Зато сразу возникла новая проблема. Потом другая, третья…

Случалось Рису и отдыхать.

В одну из смен Баэрт, с которым у Риса наладилось что-то вроде дружбы, предложил ему лишний билет на представление в том, что называлось Театром Света.

— Не скажу, что я сразу надумал позвать тебя с собой, — улыбаясь, сказал Баэрт. — Она, увы, несколько красивее тебя… Но мне в любом случае не хочется пропускать представление или терять билет.

Вертя в руках картонную карточку. Рис поблагодарил Баэрта.

— Театр Света? Что это такое? Что там происходит?

— Слушай, на Поясе, наверное, не так уж много театров, а? Если ты не слышал о нем, подожди и увидишь сам.

Театр находился вблизи привязанного леса, неподалеку от Края. От центра Плота туда можно было проехать на автобусе, но Баэрт и Рис предпочли пройтись пешком. Когда они подошли к окружающей Театр ограде, наклон палубы был уже достаточно велик, и прогулка превратилась в довольно утомительный подъем. Здесь, далеко от полога леса, на открытой палубе жар звезды был силен, и к концу пути у обоих лица блестели от пота.

Пытаясь не поскользнуться на покрытом заклепками склоне, Баэрт неуклюже повернулся к улыбающемуся Рису.

— Ну и прогулочка, — сказал он. — Но дело стоит того. Билет не забыл?

Рис порылся в карманах и нашел драгоценный кусок картона. Чувствуя себя неловко, он подождал, пока Баэрт предъявил билеты контролеру, и прошел вслед за другом сквозь узкую калитку.

Театр Света выглядел как широкий овал, большая ось которого была ориентирована вдоль кажущегося наклона палубы. В верхней части Театра были установлены скамьи. Рис и Баэрт заняли свои места, и юноша увидел перед собой маленькую сцену на подпорках. Она располагалась по локальной горизонтали, под углом к «наклонной» палубе. За сценой, как гигантский задник, наклонно возвышался центр Плота — огромная нависающая стена железных параллелепипедов и кружащихся шелестящих деревьев.

Театр быстро заполнялся. Рис прикинул, что здесь могло поместиться около сотни людей, и при мысли о таком скоплении народу ему стало не по себе.

— Будете пить?

Рис резко повернулся. Возле него стояла очень красивая девушка с подносом. Он улыбнулся и уже собрался ответить, но вдруг заметил, как странно она стояла…

Непринужденно, без всяких видимых усилий, девушка стояла на палубе, не обращая внимания на кажущийся наклон, словно палуба была ровной. У Риса отвисла челюсть. Все его тщательно продуманные представления о расположении палубы испарились. Потому что, если девушка стояла вертикально, тогда он сидел под углом, не имея за спиной опоры…

Со сдавленным криком он начал падать назад.

Баэрт, смеясь, поддержал друга, а девушка с извиняющейся улыбкой протянула ему стакан с каким-то прозрачным напитком. Рис чувствовал, как горят его щеки.

— Что все это значит?

Баэрт с трудом перестал смеяться.

— Извини, так бывает со всеми. Хотя мне следовало предупредить тебя…

— Но как она может ходить так?

Баэрт пожал плечами.

— Если бы я знал, это не производило бы такого впечатления. Магнитные подошвы на обуви? Самое смешное, что тебя сбила с ног не девушка… а крушение твоих представлений, потеря чувства равновесия.

— Ладно, весельчак.

Рис с кислым видом отхлебнул приятное на вкус питье и стал наблюдать за идущей между скамьями девушкой. Ее походка была свободной, и естественной, и, как Рис ни старался, он не мог понять, каким образом она удерживает равновесие. Но вскоре его вниманием полностью завладело начавшееся представление. На подмостках появились жонглеры. Предметы взлетали и падали под самыми немыслимыми углами, но неизменно возвращались в руки артистов.

Под аплодисменты Рис сказал Баэрту:

— Это похоже на волшебство.

— Никакого волшебства, — ответил тот. — Обыкновенная физика. А у тебя, рудокоп, наверное, глаза на лоб полезли?

Рис нахмурился. На Поясе было не так уж много времени для жонглирования, и, без сомнения, своим каторжным трудом рудокопы оплачивали все эти забавы, хотя и не впрямую. Юноша украдкой осмотрел публику. Множество золотых и малиновых галунов и не так уж много черного или других цветов. Только высшие классы? Рис сдержал вспышку негодования и вернулся к представлению.

И вот настало время главного номера. На сцене установили огромный трамплин. Публика затаила дыхание. Какой-то духовой инструмент начал наигрывать жалобную мелодию, и на подмостки взошли двое — мужчина и женщина, — затянутые в трико. Поклонившись зрителям, они взмыли с трамплина в наполненный светом воздух. Сначала акробаты выполнили простые элементы: медленные, грациозные сальто и вращения — приятные для глаза, но не очень эффектные.

Потом пара, одновременно оттолкнувшись от трамплина, высоко подпрыгнула, встретясь в верхней точке траектории — и, не соприкасаясь, танцоры обернулись вокруг друг друга так, что их раскинуло в стороны.

Баэрт судорожно вздохнул.

— Послушай, как они это делают?