Олег Ёлшин - Тейа Страница 21

– Это монтаж! Кино! – вскричал он на все кафе.

– Это война, дорогой, стреляют боевыми. Какой монтаж?

Он уставился на бармена, который понимал его английский. Хотя, какая теперь разница…

– Посмотри, сейчас этот танк взорвется и упадет в реку, – произнес он.

И, действительно, танк, проехав несколько метров по краю скалы, взорвался и рухнул в реку.

– А ты откуда знаешь? – удивился бармен.

– Знаю-знаю, потому что один идиот уже показывал мне это кино, – бормотал Вудли, глядя на экран…

– А вот эта война уже настоящая! – прошептал он, – сначала провокация – потом война…

И вот уже пошли настоящие кадры о войне. Там, на той стороне, военные, не успев разобраться, работали на опережение. Теперь уже их артиллерия сносила поселки на этой стороне границы. Их танки шли в атаку, устремляясь сюда к столице. А за ними шли союзники, чьи эскадрильи уже пролетали совсем рядом. И уже можно было не смотреть телевизор – город бомбили, набережная покрывалась воронками, а люди, обезумевшие от ужаса, падали, снова поднимались, мчались к кораблям и лодкам, словно это могло помочь…

На экране снова возникла картинка, которая не требовала перевода. Две ядерные державы столкнулись лбами в небе и на земле. К ним подключались их союзники по всему миру, и казалось, уже все позабыли про эту маленькую страну, где все и началось, потому что теперь тяжеловесы опустошали свои арсеналы, десятилетиями ждавшие своего часа. И час этот пробил.

Вудли вышел на улицу. Чашечка кофе стояла на столике там, где он ее оставил.

– Попросить повторить, – подумал он, оглядываясь, – но просить было некого. Он сидел и спокойно выполнял инструкцию – если воскресенья нет, значит, каждый день в условленное время, если нет времени…

Он ошибся. Такое впервые случилось с ним, но он ошибся, пора на покой, пора на пенсию. Наверное, каждый разведчик должен заканчивать так. И где его застанет эта пенсия, он не знает до последнего часа… или минуты… Но все равно, он был лучший. Просто все когда-то кончается, – подумал Вудли напоследок.

Такого он не видел никогда, даже представить себе не мог. Самолет пролетел над набережной и скрылся в дымке утреннего тумана. Вдалеке, где только что плыл огромный лайнер, возникла большая воронка и потом яркая вспышка ослепила глаза людей. Наверное, это самое потрясающее, что он видел в своей жизни. Море вставало стеной, и над ним поднималось яркое облако, как огромный огненный шар, как восход неизвестного солнца над этой планетой. Оно поднимало свой яркий диск над морем, освещая немыслимым блеском небо и горы, и эту набережную, потом исчезло на мгновение, и сколько длилось то мгновение – не знал никто, а те, кто знал, уже никому не расскажут. Потом яркий огонь устремился от этой ослепительной точки в разные стороны, и теперь уже ничто не могло воспротивиться блеску и огню, и дьявольскому жару из преисподней. Вудли сидел и заворожено смотрел, пока пылающий диск не накрыл собой набережную и город, поднялся высоко в горы. Озеро, которое еще вчера так мирно покоилось на самой вершине горы, закипело, огненной водой пролилось из чаши своей, и не смогло погасить пламя и безумие на планете…

Солнце вставало над морем, ласковыми лучами освещая остров. Причудливые растения, помахивая на ветру огромными ветками, словно здоровались с горячим светилом, благодарили его за то, что оно есть, за свет и тепло, за новый день, который оно не забыло с собой принести. И в благодарность за такую трепетную встречу этот день наступил.

Было еще очень рано, на пляже ни души. Теперь у Леонида появилась новая привычка. Он полюбил просыпаться с восходом и выходить из отеля сюда, где только море, солнце, и он совершенно один… Наверное, у каждого мужчины наступает такой возраст, когда ему нужен свой остров, и теперь он у него был. А еще было много работы, люди ждали его установку, он был нужен, и дело его было жизненно важно для всех, и здесь и там, "наверху". А время неумолимо отсчитывало свои дни, недели и месяцы. Отбирало кусочек жизни и отщипывало понемногу от тех оставшихся двух лет. Он спешил, форсировал работы, делал все что мог, но это утро, которое неожиданно открыл для себя, оно принадлежало только ему одному, и как будто существовало вне времени. А поэтому сейчас он не торопился никуда. И солнце, словно понимая его, не спешило начинать этот день, потому что ему тоже хотелось побыть немного наедине…

– Ты хорошо плаваешь! – внезапно окликнул его женский голос. Это была Валери. Она была в купальнике, не смогла усидеть в своем номере, вышла к морю и теперь плыла навстречу.

– Не боишься подводных чудовищ? – спросил Леонид, пожалев о визите непрошеной гостьи.

– Но, ты же мужчина, значит, спасешь меня, – ответила она. Потом прищурилась и с улыбкой произнесла:

– Или я тебе помешала?… Ах да, свидание с солнцем, как же я не догадалась?… Мне уйти?… – и она засмеялась. – Мне уплыть?

– Ладно уж, оставайся, – проворчал он. Но она уже не слышала этих последних слов, нырнула в воду и исчезла. Валери тоже очень хорошо плавала, и он с трудом мог угнаться за ней. А бояться было нечего – оба прекрасно знали, что на берегу стояли специальные установки и своей вибрацией отпугивали хищников, которые не прочь были поживиться диковинным деликатесом. Так эти двое плавали наперегонки какое-то время, купаясь в спокойных волнах и лучах ласкового утреннего солнца. Потом выбрались из воды и сели на песке у самой ее кромки, едва замочив ноги. Леонид исподволь наблюдал за ней, а Валери смотрела вдаль океана, о чем-то думая. А он, уже не отрываясь, разглядывал эту странную девушку, которая еще недавно так раздражала его, временами даже бесила своим дерзким характером и манерами, но сейчас, такая хрупкая и нежная, сверкающая капельками воды, была почему-то ему интересна. Она распрощалась со своей прической и стала моложе: совсем не выглядела на свои тридцать лет, к ее средиземноморскому загару добавился тропический бронзовый оттенок, и он, сидя рядом, с удовольствием на нее смотрел.

– Что? – внезапно спросила она, поймав на себе этот взгляд, чем застала врасплох. Но он нашелся, что ответить:

– Нет, ничего… Просто думаю, почему от тебя сбежали твои мужья?

– А сколько жен сбежало от тебя? – беззлобно парировала она, оценивая его спортивную фигуру, заглядывая в глаза. А ее глаза смеялись, искрясь зелеными огоньками.

– Нисколько, предпочитаю сбегать первым.

– Да ты не только хороший пловец, но и бегун? – улыбнулась в ответ она.

– Я физик, – как-то просто ответил он.

– И поэтому избегаешь женщин и любишь встречать восход в одиночестве?… И заход тоже?

Леонид не нашелся, что ответить, долго смотрел на волны, снова на нее, прищурив глаза. Она тоже молчала, любуясь рассветом, потом произнесла: