Дэвид Зинделл - Экстр Страница 21

Но мне нравится вкус твоей памяти. Она у тебя сладкая, как мед и апельсины.

Данло стиснул зубы и промолчал.

Впрочем, мне хочется сделать тебе что-то приятное, и поэтому я забуду все твои воспоминания – все, кроме одного.

– Какого?

Скоро узнаешь. Скоро увидишь.

Данло надавил костяшками пальцев на лоб над глазом, где всегда таилась боль.

– Я свою память знаю слишком хорошо. Я видел слишком много такого, чего не могу забыть. Этот мир, этот дом, такой безупречный и все-таки… слишком безупречный. Он такой, как будто в нем никто никогда не жил, да и не мог жить.

Мне пришлось сооружать этот дом второпях, и он, как ты верно заметил, несовершенен из-за избытка совершенства. Что поделаешь. Я всего лишь богиня, известная тебе под именем Тверди, – я не Бог.

Столь громоздкий способ общения утомлял Данло, и он, глядя на фиолетовые мембраны динамика, думал, не выключить ли его. Он, в сущности, уже не сомневался, что говорит с богиней. Сулки-компьютер, должно быть, подключен к более крупному компьютеру, спрятанному где-то под полом или даже под поверхностью планеты. Возможно, внутри у этой Земли не железное ядро, окруженное слоями расплавленного и твердого камня, а схемы огромного компьютера, связанного со всеми другими компьютерами и мозголунами на протяжении триллионов миль этой странной разумной туманности.

При первом же взгляде на эту планету Данло предположил, что это только макет. Твердь сконструировала ее поверхность и биосферу так, чтобы поддерживать миллионы видов органической жизни. Даже люди еще десять тысячелетий назад научились конструировать поверхность планет.

Данло предполагал, что Тверди, владеющей неизвестной ему божественной техникой, было куда проще возвести горные хребты и проложить океанские ложа, чем целой команде экологов. Теперь он не был в этом так уверен. Возможно, Твердь в своем творчестве пошла гораздо глубже. Возможно, она создавала эту планету, начиная изнутри. Для богини нет ничего невозможного в том, чтобы выбрать в космосе место примерно в девяноста миллионах миль от подходящего солнца, выстроить там компьютер величиной с планету, а затем покрыть эту чудовищную машину двадцатимильной скорлупой из базальта и гранита, налить в углубления соленой воды и окружить всю конструкцию слоями кислорода, азота и прочих атмосферных газов.

Данло отвел глаза от динамика, опустив их на блестящий паркет у себя под ногами. Он почти чувствовал, как волны разума, зарождаясь в глубине планеты, идут сквозь ее кору к его босым подошвам. В этой Земле было нечто глубокое и целенаправленное, беспокоившее его.

– Ваше намерение состоит в том, чтобы создать безупречную Землю?

Пауза заняла около двадцати ударов его сердца, а потом он получил ответ, который вовсе и не был ответом: Ты действительно хочешь знать, в чем моя цель, Данло ей Соли Рингесс? Или тебя интересует собственная цель?

Данло подошел к одному из висячих растений – традесканции, чьи листья, явно не знавшие, что такое челюсти вредителей, сверкали, как живые самоцветы. Он вспомнил, как любила этот цветок Тамара, и сказал:

– Я так много хотел бы узнать. Потому я и совершил это путешествие, как мой отец до меня. Я шел сюда его путем, ориентируясь на координаты звезды, открытой им внутри Тверди. Прошу прощения – у вас внутри. Мы все на нее ориентировались – я и еще девять пилотов. Мы надеялись поговорить с вами, как мой отец двадцать пять лет назад.

Зачем?

– Мы надеялись узнать у вас, где находится планета Таннахилл. Она должна быть где-то здесь, в Экстре. Говорят, что там живут Архитекторы Старой Церкви, уничтожающие звезды. Мы хотим остановить их, если сможем, но сначала надо найти их планету. Это и есть наша цель, задача, которую мы призваны выполнить.

Данло закончил свою речь и умолк в ожидании ответа. Долго ждать ему не пришлось.

Нет, мой Данло со сладкой-пресладкой памятью, сопровождавшие тебя пилоты преследовали не эту цель. Их целью было умереть. Их затаенной целью было прийти сюда и умереть во мне, только они об этом не знали.

Данло точно двинули в солнечное сплетение, и он схватился руками за живот, ловя ртом воздух. Какой-то миг он еще надеялся, что неправильно расшифровал идеопласты. Он смотрел на них, пока у него не защипало в глазах, но их смысл не оставлял никаких сомнений.

– Так они все погибли? – спросил он наконец. – Долорес Нан, и Леандр с Темной Луны, и другие? Но как?

И ты еще спрашиваешь, Данло ей Соли Рингесс, единственный пилот, вышедший живым из хаотического пространства?

Почти безмолвно, между стоном и шепотом, губы Данло зашевелились в заупокойной молитве, которую он выучил еще ребенком.

– Ивар Сарад, ми алашария ля шанти. Ли Те My Лан, алашария ля. Валин ви Тимон Уайтстон…

Эти пилоты слишком боялись умереть – вот и умерли.

Закончив молитву, Данло закрыл глаза и увидел перед собой доброе коричневое лицо Ли Те My Лан, женщины с хитрой улыбкой и слишком мягкой душой. Лица всех девяти пилотов представлялись ему чересчур ясно, поэтому он снова открыл глаза, посмотрел на идеопласты и сказал: – Мы стартовали с Фарфары вместе, но потом расстались.

Каждый шел через мультиплекс своим путем. Мы рассредоточились на пятидесяти световых годах реального пространства.

Больше половины моего путешествия мне казалось, что я один.

Потом это хаотическое пространство. Ничего подобного я раньше не видел. И крутящийся, сверкающий красками аттрактор, очень странный – он мог существовать только в строго ограниченном секторе, да? В моем секторе мультиплекса других пилотов не было.

Тут Данло вспомнил, что один пилот все-таки был – Шиван ви Мави Саркисян на “Красном драконе”. Он сообщил об этом Тверди и стал ждать ответа.

Мне известно о вольном пилоте и воине-поэте. Им страх почти неведом.

– Значит, они выжили? И тоже нашли дорогу на эту Землю?

О них я сейчас говорить не буду. Скажу только о пилотах, сопровождающих тебя. Все они бежали от того самого аттрактора, в который ты вошел, – и умерли.

– Но как это возможно?

Каждый из них ушел в другой аттрактор, уводящий еще глубже в хаос. В черную дыру, не относящуюся, однако, к мультиплексу. Смерть – самый странный из всех аттракторов. Она затягивает все и всех по разным каналам в единую точку времени. В момент вечности. Даже боги должны совершить это путешествие, как ни стараются иные из нас избегнуть своей судьбы.

Вот почему они умерли, твои братья и сестры.

Данло медленно отступил от колонны идеопластов и сел на одну из подушек. Подогнув ноги и выпрямив спину, он потер глаза, лоб, виски и сказал:

– Я не понимаю.

Ты не понимаешь природы хаотического пространства потому, что твоя математика несовершенна. Такой хаос способен выйти за пределы того, что ты называешь строго ограниченным сектором, и занять целую серию входящих одно в другое пространств Лави.