Галина Долгая - Грани кристалла Страница 21

— Да. У нас открылся такой дар.

Милан не лукавил. Он действительно установил мысленный контакт с Джеком Флейвором. Пока Джек научился только слышать Павла — Милан не раскрыл ему своей сущности, — а Павел-Милан понимал его ответы. Джек полностью поправился. Он чувствовал себя совершенно здоровым, и лишь обезображенное лицо напоминало о трагедии.

— Паш, хорошо, я согласен поехать с тобой, пройти пустыню до нужного места. Ладно. Все-таки я твой друг и, хоть не все укладывается в моей голове из того, что ты рассказал, я готов помогать тебе. Но, скажи, зачем тащить с собой Катю с Иркой? Это же… ну… обуза своего рода. Да и внимание привлечет еще больше. Кате надо на работу в понедельник, Ирке — на учебу. Если они не придут, к нам будут звонить, не найдут, обратятся к знакомым, может быть даже в органы…

— Это не так трудно сгладить, Саш, нужно только позвонить и придумать какую-нибудь причину для отсутствия. Не мудри. А насчет обузы… Пусть лучше обуза, зато они будут рядом и мы не будем ломать себе голову, все ли с ними в порядке здесь, дома.

— Что ты хочешь сказать? — Саша искренне удивился. И тут же тревожная догадка заставила его сердце забиться чаще. — Ты думаешь, их могут арестовать или еще чего?

— Да, думаю. Так что едем вместе. Я никогда не прощу себе, если с ними что-то случиться. С меня хватит и Джека.

Саша не совсем понял, при чем тут Джек, но последний аргумент друга убедил его. Осталось только как-то рассказать обо всем Кате и убедить Иру. Если жена еще поймет, о чем речь или просто поверит, что так надо, то с дочерью сложнее.

Милан прочитал мысли Саши и заметил:

— Ты подготовь Катю, а я поговорю с Ириной. У меня с ней вроде неплохой контакт наладился.

— Что ж, обязанности распределены, — попытался пошутит Саша, — тогда пошли спать? Как говорится — утро вечера мудренее, — он прошел в комнату. Милан не торопился. — Ты идешь? — Саша оглянулся, вглядываясь через проем двери.

— Ты иди, я еще постою тут. Спокойно так ночью, тихо.

— Ну, постой… — Саша ушел к себе, вернее, к Кате, которая крепко спала, обняв подушку. Полоса света из коридора осветила ее обнаженные ноги — легкая простынка прикрывала лишь среднюю часть спины. Распущенные волосы разметались по плечам. В полумраке комнаты Катя выглядела уснувшей феей.

Саша невольно залюбовался женой. Осторожно, чтобы не потревожить ее сон, он прикрыл дверь и крадучись дошел до кровати. Но Катя проснулась.

— Ты еще не спишь? — спросила она.

— Нет, — он обнял жену за плечи. Но … давай спать, завтра предстоит трудный день.

— Трудный день? — Катя приподнялась, заглядывая Саше в лицо.

— Да, Пашка попросил помочь, — Саша прикидывал, как лучше сказать о предстоящей поездке, — ему надо в Кызылкумы…

— Куда?

— Тише, тише, — Саша повернулся к жене, — вообщем, мы едем с ним в пустыню. Все. Давай утром, а? Хоть пару часиков поспать!

Катя встала. Сон как рукой сняло. Она накинула халат. Потом присела на кровать.

— Саш, я себя все время чувствую не в своей тарелке от нашего… обмана. Может быть, стоило сказать ему про этих?

— Да я тоже не рад, что приходится скрывать от Пашки и докладывать втихаря: так и так, ездили туда-то, делали то-то! — Саша сел на кровати, взял Катю за плечи и развернул к себе.

— Что?

Муж приложил палец к своим губам и отрицательно покачал головой. Катя вытаращила глаза. Ее как кипятком обожгло:

— Ты думаешь… — она хотела сказать: Нас прослушивают? Здесь, в спальне?! — но Саша закрыл ее рот ладонью.

Катя кивнула. Она поняла. Резко встала и вышла из комнаты.

Милан лежал на диване в зале. Утренний ветерок тормошил тюль в проеме открытой двери. Серый свет пробрался в комнату. Стало свежее. Катя подошла к нему и, не решаясь разбудить, стала разглядывать его лицо.

«Как ты изменился, Паша, будто и не ты вовсе, — думала она. Смешанное чувство нежности, стыда, разочарования, вспыхнувшее в ней, проявилось слезами. — Ой, что это я. Все хорошо. Все правильно. Если бы только ты был счастлив… Тогда бы все было правильно… Прости меня, Паша».

Милан почувствовал присутствие Кати, но не спешил открывать глаза. Душевная боль женщины могла подвести к совершенно ненужным действиям, и он замер, ожидая, когда она уйдет. Но тут подошел Саша. Ситуация изменилась.

— Что это вы уставились на меня? Что-то случилось? — Милан приподнялся на локте. Старенький диван скрипнул.

— Не спится что-то, да и утро уже… скоро. Пойдем, покурим что ли? — предложил Саша.

— Я чайку поставлю, — встрепенулась Катя и ушла на кухню.

Мужчины вышли на балкон. Светлая полоска на востоке разбавила темное ночное небо. Шелестели верхушки чинар, помахивая широкими изрезанными листьями, словно приветствуя людей. Саша прикурил, глубоко затянулся.

— Я тебе сейчас кое-что расскажу, ты не перебивай и постарайся понять, — начал он. — Еще до твоего приезда к нам пришли, знаешь, такие молодцы, как в кино «Люди в черном».

Милан кивнул с пониманием.

— Так вот, они провели с нами подробный инструктаж, что да как… как нам с тобой обращаться и все такое… И, главное, сказали докладывать обо всех перемещениях. Так и сказали: «Перемещениях». Вот. Впутались мы с Катей в такую историю. Тошно от этого, а с ними лучше не связываться, страшно, понимаешь?

Милан с интересом разглядывал человека, в котором боролись чувства. С самой первой встречи с людьми он понял, насколько широк мир чувств землян, как им самим трудно управлять ими, как они разрывают человека, заставляя совершать массу необдуманных поступков, каяться, мучиться. Вот и сейчас в друге Павла боролись страх и стыд. Страх за свою семью, стыд перед другом.

— Я догадывался об этом, — начал он, — но к тебе у меня нет никаких претензий, если это тебя беспокоит.

— Догадывался? — удивился Саша.

— Конечно. Посуди сам. Как они могли просто так оставить меня? Мало ли что? Их тоже понять можно. Но методы контроля, конечно, ну, не правильные. Они же знали, что мы друзья, и не могли не понимать, что вам это будет трудно.

— Они пригрозили. Сказали, упрячут всех, и Ирку даже, если что не так.

— Пусть все остается, как было. Я ничего не знаю, а ты выполняешь все условия. Завтра позвонишь или как ты с ними связываешься, и сообщишь, что я вдруг захотел побывать в пустыне, интерес такой у меня появился. Вот мы все и едем. Так будет лучше. И мы будем знать, что за нами следят, и они не будут напрягаться, думая, что ты с ними перестал сотрудничать. Договорились? И дальше все разговоры только о сборах, ладно?

Саша потер переносицу. Напряжение сковало его лицо.