Евгений Филимонов - Время льда и огня Страница 21

Я поместился рядом с Наймарком у заднего борта — вряд ли это была сознательная установка на возможность побега, скорее инстинктивное стремление не упустить никакого шанса в любых условиях… Капрал, расположившийся напротив, видимо, проникся моим настроением и усиленно наблюдал за мной, да я и сам понимал, что побег теперь имеет еще меньше шансов, чем моя первая попытка.

Наймарк, против обыкновения, был немногословен, лишь однажды заметил, ни к кому в отдельности не обращаясь:

— О! Вышли на поверхность…

С чего он взял? Трейлер шел все так же гладко, лишь звук двигателя изменился. Нет, дело не в звуке двигателя, это был шум сам по себе, запомнившийся мне еще со времени похищения, безрадостный сухой посвист песчаных вихрей, ударяющих о металлическую обшивку. И сразу стало жарко, несмотря на термозащиту.

Наконец, в дополнение к усиливающейся духоте и жаре, началось знакомое мне ковыляние по песчаным наносам, когда все вцепились в сиденья, чтобы не упасть, — и это длилось бесконечно, пока трейлер не вырулил на какое-то ровное место и не заглох решительно, словно бы говоря: не знаю, как там люди, а вот машина в таких условиях работать отказывается! Задний борт-лестница снова откинулся, внутрь хлынул ослепительный свет.

И жара, по сравнению с которой духота в машине показалась вечерней прохладой! Ошалелые люди выпрыгивали на бетонную площадку под сводом из обычного гнутого гофрированного металла, ветер гулял между столбами — и какой ветер, будто мы в домне оказались! — из трейлера выбрасывалось последнее барахло, и он уже разворачивался на площадке, чтобы тут же дать деру из этого ада, а майор Португал орал, перекрывая гул суховея:

— Построиться, живо! Разобрать термокостюмы и надеть, а то сваритесь заживо через полчаса! Быстро наденьте термокостюмы, это в ваших интересах.

Повторять не надо было: вся свора боевиков торопливо расхватывала небольшой холмик серебристых комбинезонов. Мы с Наймарком припоздали к разбору: в мой комбинезон уже вцепился дюжий боец, которого пришлось отогнать. Он бросился к оставшейся кучке, и в мгновение ока стало ясно — одного комплекта не хватает. И стало ясно кому — именно Наймарку, он стоял с пустыми руками.

Освободившийся трейлер выкатил из-под навеса и скрылся в раскаленной пустыне. Майор надсаживался в крике:

— Живей, сейчас закроют «окно»!

«Окно», вот оно что! Границу пересекали нелегально, отсюда весь этот ажиотаж и неразбериха. Импульсивно я протянул Наймарку свой комплект — дерзайте сами, мне эта заварушка и даром не нужна. И тут же понял: поздно, трейлер укатил, и вряд ли меня бы взяли обратно — в любом случае. Однако вездесущий Португал уже заметил мое движение и в течение секунды взвесил все «за» и «против». Меня он терпеть не мог (взаимно), и я уже не сомневался, что именно меня оставят подыхать в этой семидесятиградусной жаре, — но плотоядный взгляд его нехотя соскользнул с моей фигуры и остановился на ничем не примечательном пареньке из второго отделения.

— Ты! Да, ты! Снимай комплект, быстро!

Когда он успел выхватить пистолет? Парень что-то мычал сквозь забрало, он уже опустил шлем со светофильтром -вообще, насколько помнится, это был образцовый десантник. Он воспринял все как простое недоразумение.

— Снимай! — вопил майор, хватаясь за костюм и сам сдергивая его с бедолаги, обрывая кнопки. — Пересидишь под навесом… Я вызову помощь, заройся в песок… — И, продолжая нести такую ахинею, Португал сорвал с боевика термокостюм и указал ему пистолетом самое затененное место под навесом. — Сейчас свяжусь с трейлером, недалеко…

Он швырнул комплект Наймарку — одевайся, мол! У меня не было и тени сомнения, что, будь на то его воля, именно мы с Наймарком остались бы здесь подыхать, словно караси на сковородке, — а вот поди ж ты, оказались ценнее!

Мы напялили широченные термокостюмы поверх обмундирования — сразу стало легче, заработало внутреннее охлаждение; тем временем десантник убрел, пошатываясь, в дальний угол под навесом и замер там, тупо уставясь в стенку, еще не понимая, что для него все кончено. Португал подвел остальных к противоположному выходу и указал в раскаленной белесой пустыне, среди завивающихся смерчей, на нечто вроде палатки. Или завалившейся кровли — в песчаной дымке трудно было определить форму и расстояние.

— Все видите? Двести пятьдесят метров, нужно добежать во что бы то ни стало, там укрытие.

Это самый трудный этап, дальше пойдет легче… Вперед!

И первый из десантников бросился, очертя голову, к далекому песчаному конусу, а мы все напряженно всматривались в его фигуру, исчезающую среди песчаных вихрей в ослепительном солнечном свете.

— Упал? — сам у себя спросил Наймарк и тут же поправился: — Нет, добежал…

— Следующий! — рявкнул Португал.

Я весь кипел от жары и злости: вот в чем надо было нас тренировать, вместо того чтобы гробить на первом же этапе превосходных бойцов; что значит начальственное головотяпство! Как бы отвечая на мой негодующий взгляд, майор нехотя буркнул:

— По первоначальному плану этого не предполагалось… Следующий!

Следующими помчались женщины, попарно, держась за руки. Все достигли цели благополучно, это нас несколько приободрило.

— Женщины, — пробормотал Наймарк, — гораздо выносливее мужчин…

Тут я взглянул на него и понял: он смертельно боится, все его существо трепещет от одной мысли, что придется бегом одолевать этот ад. Хотя у него, как и у меня, не было никакого лишнего груза, он не верил, что добежит. Лицо его стало серым, усеянным, словно бисером, капельками пота. Я крепко взял старика за руку, и по следующей команде мы бросились вперед.

Я никогда не забуду это солнце, это пекло (не образное выражение, а именно пекло), эту как бы замедленную пробежку, когда будто движешься в густой раскаленной магме, да еще тащишь за собой труп — а именно в инертное тело обратился Наймарк, одолев лишь треть расстояния. Мы падали раз пять, и каждый раз было такое ощущение, что пальцы погружаются не в песок, а в расплавленный металл, — не будь у нас перчаток, мы бы добрались до места с обугленными руками. В полубреду мне казалось, что я обратился в огнедышащего дракона, который почему-то не изрыгает пламя, а втягивает его в свою пасть и легкие… Словом, когда мы, хрипя, свалились на цементный пол под вожделенной покосившейся кровлей, мало кто думал, что это нам сойдет с рук, особенно старикану Наймарку, которого долго откачивали. Тем временем прибыли и остальные в таком же, пожалуй, виде, что и мы: с вытаращенными глазами и разверстыми ртами. И последним, как подобает капитану, явился командир группы Португал — отнюдь не на исходе сил, как все, а скорее как победитель после девятого раунда, измочаленный, но торжествующий. Тут оказалось, что у нас есть потери: двое не добежали, во-он лежат, — показал майор, отдуваясь. В самом деле, два неподвижных бугорка слабо виднелись на тропке: один вдалеке, второй почти рядом, ветер трепал его термокостюм, и казалось, что он все еще шевелится.