Елена Жаринова - Лучший из миров Страница 21

Сначала с нас сняли отельные браслетики. У меня было такое чувство, что на моих глазах разорвали мой паспорт. И теперь у меня нет никаких прав, я вообще не человек!

Потом под конвоем нас проводили в ванную — очень неплохо обставленную большую комнату.

Арина тут же полезла под душ мыть голову.

— Цену набиваешь? — съязвила я.

— Что же мне теперь, пугалом ходить? — огрызнулась та. — Чёрт! А шампунь-то… Когда это мы успели? Придется хозяйским воспользоваться.

Наконец настала моя очередь принимать душ. Помучившись со смесителем, я настроила воду на нужную температуру. Выдавила шампунь себе на волосы… И только тут поняла, что перепутала флакончики. У меня в руках был тот, пустой, который достала из рюкзака Арина.

Флакончик задергался в моих руках. Я выронила его и в испуге прислонилась к холодному кафелю. Над водой пополз синеватый дым… Как?!!

— Назад, назад! — зашипела я. Дым послушно втянулся обратно. Трясущимися руками я закрутила крышку. Арина гудела феном и ничего не слышала.

Я думала, что потеряю сознание, — так колотилось сердце. Но я заставила себя вымыться и вообще не суетиться. У нас появился козырь. А вместе с ним — шанс. Но надо действовать очень умно и осторожно, чтобы его использовать…

Я приняла решение Арине пока не говорить. Во-первых, нашу болтовню могут услышать. Во-вторых, немедленного освобождения Биби нам не принесет. Оставшиеся дары я помнила наизусть: превращу воду в вино, выращу дерево, одарю талантом, возвращу молодость. Тут надо подумать. А в-третьих, теперь можно без угрызений совести отдать кошкодерам кальян. Вдруг на том все и закончится, и «дядя Атмаджа» сдержит свое слово?

Он оказался легок на помине. Беззастенчиво распахнул дверь в ванную:

— Хватит прихорашиваться, куколки! А ну марш в машину! И чтобы без фокусов.

К самому крыльцу подали огромный черный джип, больше похожий на катафалк. Атмаджа сел с нами назад, Юче — вперед, один из громил — за руль. На Ючино неуверенное «доброе утро» Арина злобно зыркнула и пробормотала что-то вроде «чтоб у тебя они все были такими добрыми». Я молчала, стараясь не встречаться с ним взглядом. Идиотка. Нафантазировала себе неизвестно что. Но даже сейчас, вспоминая прикосновение его руки и воду, превратившуюся в кипяток, я ощупывала запястье. А ведь он уже тогда знал, что предаст нас…

Ничего, приободрилась я, сжимая в кармане «кенгурухи» ставший волшебным флакон. Мы еще посмотрим, кто кого!

После бессонной ночи нас быстро укачало. Пока не рассвело, мы клевали носом. Потом стали смотреть в окно.

Дорога шла вдоль побережья. С одной стороны — море, с другой — горы в утренних облаках. Отели чередовались банановыми плантациями, кафешками, лачугами непонятного назначения. Наши спутники переговаривались на турецком. Из проигрывателя неслись заунывные напевы.

— Ну, хоть Турцию посмотрим, — шепнула мне Арина. — А то отель, пляж — они одинаковые во всех странах. Что Турция, что Тунис, что Египет. Что Анапа, в конце концов — только море грязное. Ну, сувенирные лавки. В Турции голубые глазики и магнитные башмачки на холодильник, в Египте — звероголовые боги в ассортименте. Это знаешь, как бы отдельный курортный мегамир. Но есть настоящая жизнь, которую турист обычно не видит. Ну, а нам повезло.

Неистребимый оптимизм… Я не стала комментировать, насколько нам повезло. Для путевых заметок настроения тоже не было.

Когда мы въехали в Аланью, город был по-утреннему пуст. Две пожилые дамы — наверняка немки — трусцой бежали по набережной. За ними семенил лапками микроскопический йорк. Море еще не бурлило от купальщиков, а расстилалось манящей бирюзой.

Отель «Абрикос» стоял на второй линии — шестиэтажная коробка из стекла и бетона. Нас оставили в машине под присмотром громилы-водителя. Через десять минут в джип заглянул Юче, протягивая нам какие-то коробки.

— Это завтрак. Сухой паек, — пробормотал он и быстро ушел.

— Кормилец ты наш, — металлическим голосом сказала Арина. Ее тон не сулил Юче ничего хорошего.

Гордость гордостью, но умирать голодной смертью никто не собирался. Как Людмила в сказке Пушкина: «Подумала — и стала кушать». Мы распотрошили коробки и с аппетитом употребили булочки, яблоки и сок. А потом, все в крошках, сидели взаперти еще два часа.

У меня так затекли ноги, что когда Атмаджа велел нам выходить, я обрадовалась ему как родному. Нас отвели в какое-то помещение, где на полу стояли три кальяна. Один из них, в серебре, был нам знаком…

— Все оказалось просто, — сказал Атмаджа. — Я вызвал горничных и расспросил, в каких номерах они видели кальяны. Оказалось, всего в трех. Теперь дело за вами, куколки. Какой из них волшебный?

Арина решительно выпятила подбородок. Атмаджа укоризненно покачал головой.

— Ай-ай-ай! А ведь мой племянник уже указал на один из кальянов. Так что молчать нет смысла. Я просто хочу лишний раз убедиться, что Юче не ошибся… И что вы решили не огорчать дядю Атмаджу.

Арина едва не плакала. Она ужасно переживала за Биби. Я даже пожалела, что не рассказала ей правду. Но сейчас такой возможности не было. Поэтому я просто подтолкнула ее к кальянам, шепнув:

— Они все равно узнают!

— Вот этот, — показала Арина.

Атмаджа довольно кивнул, вынул из кармана потрепанную пачку долларов и отмусолил несколько бумажек:

— Твоя доля. Бери деньги и дай мне кальян.

Моя подруга подчинилась. Она двигалась механически, как робот. Она кусала губы, чтобы не разреветься, но глаза все равно были на мокром месте. Меня мучила совесть. Но сейчас я ничего не могла поделать.

— Все, — упавшим голосом сказала Арина. — Ну, теперь вы вернете нас в «Крокус»?

— А как же, курочки мои, — кивнул повеселевший кошкодер. — Атмаджа сказал — Атмаджа сделал. Ступайте в машину. Арслан вас отвезет. К обеду будете дома.

Конечно, я не верила Атмадже. Но как все было бы легко и просто, если бы он сдержал свое обещание! Если бы нам удалось вернуться в отель, встретиться с двойниками, а потом улизнуть в Россию с Биби в кармане! Надежда умирает последней. Поэтому я снова позволила запихать себя в джип и старалась не обращать внимания на двух подозрительных типов, которые к нам подсели. Однако на окраине города машина резко свернула куда-то в переулки.

Напрасно Арина что было мочи лупила по стеклам и выкрикивала страшные ругательства. Нас затолкали в какой-то грязный подъезд, затем — в квартиру, в комнату, где из мебели был только обшарпанный диван. Конечно, здесь было лучше, чем в подвале, в котором мы провели минувшую ночь. Но мы снова были пленницами…