Константин Мзареулов - Экстремальные услуги Страница 21

Целюсь в решетку и вдруг замечаю, как зализанный выступ стенки, который только что был зеленым, начинает желтеть прямо на глазах. Одновременно корабль колонистов плавно отодвигается куда-то вбок, а потом возвращается обратно. Поскольку баржа плотно засела в складке, двигаться она не способна, а это означает, что "Нереиде" вздумалось покачаться. Такое всегда не к добру.

- Агасфер Витольдович, смещение скользит! - хлещет из наушников вопль Омара. - И крейсер вибрирует. Возвращайся, пока не поздно.

Рявкаю в ответ:

- Сколько? Смещение сколько?

- Двадцать три... Нет, чуть поднялось - двадцать четыре и семь.

- Отставить панику.

Стреляю длинными очередями. Видимость снова ухудшается, перед глазами мельтешат яркие кольца и темные пятна. Вдобавок подо мной бесится палуба, а дьявольская гравитация искривляет лучи лазера. Немалая часть импульсов уходит мимо, но попадания все-таки есть. После трех минут такой пальбы сделана почти половина работы - перерезаны четыре стержня из семи.

Омар продолжает бубнить, считывая показания сигнализатора. Величина оранжевого смещения колеблется, сохраняя тенденцию к падению: 23,2... 22,7... 20,4... 20,8... 19,1... Это уже не пресловутая квазистабильность. Это самая настоящая нестабильность в наиболее отвратительном проявлении. У нас в запасе не больше сорока минут, после чего может разразиться классический шторм, от которого нет спасения в гиперспейсе.

Делаю два осторожных шага в сторону, очень тщательно прицеливаюсь и жду, когда корпус крейсера застынет на мгновение, прежде чем начнет движение в обратную сторону. Есть остановка! Выстрел. Браво, Агасфер, ты настоящий снайпер - перебиты сразу две титановые трубки.

Хотя время поджимает, я долго-долго - целую минуту! - выжидаю, прежде чем выпустить длинную очередь, которая попадает точно в цель. Все! Корабли расцепились.

Ни черта не вижу, глаза горят, но остальное может сделать Омар. Боцман включает лебедку, и фал втягивает в шлюзовую камеру. Едва захлопываются створки внешнего люка, корабль начинает нервно дрожать - это мой помощник, запустив двигатели, пятится задним ходом к ЧД-воронке.

Мои зрительные нервы прекратили забастовку протеста, когда "Паровоз" выполз из черной дыры и выволок за собой беспомощную "Нереиду". Мы отработали пару тысяч километров, после чего к покалеченному крейсеру бросились буксиры здешней базы.

- Зря ты рисковал, - плаксиво ворчит Сипягин. - Надо было рвать когти. Вернулись бы в другой раз, когда проклятая дыра успокоится.

- Другого раза может не быть, - назидательно изрекаю я. - Сам должен понимать, как важна твоя находка. Новая раса чужаков - это... Это больше, чем Нобелевская премия!

- В гробу я видел всех чужих и все премии, - бурчит Омар, но видно, что мысль о славе первооткрывателя пришлась ему по душе, - Шеф, я беру курс на Трою?

- Я тебе возьму! - строго говорю я. - Контракт еще не выполнен. Так что тормози.

Эфир наполнили голоса. Вокруг слишком много кораблей, и каждый спешит передать приказ или рапорт. Из-за этого очень шумно, трудно сосредоточиться.

Адмирал Нкруба пытается железной рукой навести порядок, и кое-что даже получается. Два малых корабля берут "Нереиду" на буксир и ведут малым ходом к причалам орбитальной крепости. Штаб без конца повторяет предупреждение: ни в коем случае не приближаться к освобожденному из ЧД крейсеру, поскольку на борту имеется источник биологической угрозы.

Все голоса перекрывает возмущенный женский крик:

- Почему прессу не подпускают к спасенному кораблю?!

Ну да, только этих стервятников там не хватало!

Кто-то из штабных снова объясняет про опасность инфекции. В ответ корреспонденты ведущих информационных агентств хором вопят: дескать, на то есть скафандры высокой защиты. В конце концов штаб сдает позицию и разрешает кораблю с журналистами приблизиться на полтора километра, чтобы отснять видеоряд для ближайших выпусков новостей.

Пока они склочничают, я просчитываю варианты и решаю рискнуть. Поняв, что "Паровоз" снова направился к воронке, Омар бросает на меня тоскливый взгляд. Я жизнерадостно говорю:

- Ерунда, не переживай. Всего-то и нужно - пройти одну шестую ламорра и дернуть посильнее.

- Оптимист-самоубийца, - стонет боцман. - Из-за тебя погибну, не успев ни семьей обзавестись, ни славой насладиться.

- Заткнись, - ласково советую я. - О семье раньше надо было думать.

Внутри ЧД уже началась настоящая цветомузыка. Цветовая гамма канала плывет, формы структур ощутимо меняются. Желтый язык, удерживавший баржу, успел стать фиолетовым и подозрительно шевелится, одновременно приобретая голубоватый оттенок. Не дискотека, конечно, оранжевое смещение всего 9-10 минут. Это, скорее, вечер бальных танцев.

Не мешкая подвожу "Паровоз" к гигантскому мертвому кораблю и выстреливаю все захваты, какие у нас имеются - магнитные и гравитационные. Теперь, чтобы расцепить оба космолета, потребовалась бы совершенно невероятная силища.

Приближается самая ответственная фаза, когда нельзя управлять кораблем, лишь глядя на мониторы и лениво передвигая рычажки пульта. Я надеваю шлем виртуального обзора и украшаю пальцы сенсорными колечками. Теперь, чтобы включить или вырубить нужную группу гравигенных движков, мне достаточно отдать мысленный приказ или просто пошевелить нужным пальчиком.

Я поочередно запускаю носовые и кормовые двигатели: импульс - вперед, импульс - назад. Сто килотонн массы послушно раскачиваются.

- Кажется, ходит почти свободно, - с придыханием говорит Омар, радостно округлив глаза, но тут же охает: - Шеф, смещение - меньше семи!

Не реагируя на этот панический писк, я даю задний ход и медленно веду груз к выходу. Корпус баржи наполовину выходит из ловушки, но потом снова застревает. А на дисплее появляются пугающие цифры: 6.29 минуты.

- Омар, реверс!

Боцман у меня молодец. Четко сработал, нажимая нужные сенсоры. Сопла кормовых двигателей развернулись, так что теперь почти все дюзы смотрят вперед. Это наш последний шанс.

Я запускаю форсаж, и страшный толчок выдергивает аварийную посудину из каверны. Дюзы продолжают извергать плазму, и мы хорошим ходом двинулись навстречу нормальному пространству.

Радость длится недолго. Возле самой воронки, когда оранжевое смещение внезапно обрушилось до 4.4 минуты, скорость вдруг начинает падать. Даже полной тяги "Паровоза" не хватает, чтобы протащить такую массу через гравитационную подушку разволновавшейся ЧД-воронки.

- Чавкает, проклятая, как у давешних девок промеж ног, - метко подмечает Омар.

- Уймись! - зашипел я. - Потом вспомнишь.